Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Русинова

– Кто такой Лелик? – спросил сокол, глядя им вслед.

– Сын ее младший, – ответила Илона полушепотом, чтобы не слышала баба Зоя у окна. – В аварии погиб прямо после окончания школы. А дочка старшая от рака умерла в тридцать восемь. Ее и парализовало от переживаний. А женщина умнейшая, заслуженный учитель, столько талантливых детей выпустила! Только уже позабыли все про нее, много лет уже прошло. А с другой стороны, может, и к лучшему. Неизвестно, смогла бы она новым порядкам подчиняться…

Индра ничего не ответил, только опустил голову и присел на опустевшую кровать.

– Это… несправедливо, – наконец, произнес он. – От нее добротой веет. Ей бы детей учить уму-разуму, тогда и жизнь будет долгой, и болезнь хоть немного, но отступит. Командир Рагнар говорит, что, если в жизни есть дело по душе, болеть не будешь долго. А она тут, одинокая и неприкаянная.

– Потому и мы здесь. Чтобы помочь и хоть как-то подбодрить. И они действительно потом чувствуют себя лучше. Но нам нельзя рассиживаться, у нас еще баба Зоя с кровати в углу. С ней сложнее будет, может, Мишку дождемся?

– Я покушать люблю, – смущенно призналась кругленькая бабуля в ситцевом платке. – Великие запрещают объедаться, но как же без пончиков и булочек?

– Никак, – согласился сокол, садясь рядом со старухой. Он прямо лучился радушием, не хуже какого-нибудь новомодного гуру, вещающего про просветление. – Я вас прекрасно понимаю! Сам пирожных недавно объелся так, что чуть не лопнул.

– Правда? – баба Зоя робко заулыбалась. – Я думала, вы ругаться будете, что я такая толстая и меня не поднять…

– Поднимем всех, кто захочет, – пообещал Индра. – Надо только подумать… Вы же в медитации и в силу мысли верите? Давайте сделаем так: вы закроете глаза и будете представлять себе, как ваше тело становится легче перышка, затем поднимается в воздух и опускается вот в эту конструкцию на колесах. Откроете глаза, когда я скажу, договорились? И ни секундой раньше, а то ничего не выйдет и погулять не получится.

Напуганная безрадостными перспективами баба Зоя послушно закрыла глаза.

– Индра, ты что несешь, какие перышки? – шепотом начала Алиса, но тот моментально прижал палец к губам, и девочка замолчала.

Илона стояла и удивленно смотрела, как сокол достает из захваченного из кабинета коробка спички и быстро втыкает их по пять штук между пальцами обеих рук.

– Должно хватить, – практически беззвучно сказал он, и протянул ладони вперед.

В следующую секунду кругленькая старушка медленно поднялась с кровати и зависла в воздухе. Видимо, она что-то почувствовала, потому что ахнула и прикрыла лицо руками, чтобы уж точно ничего не разглядеть.

Илона с Алисой, наоборот, распахнули глаза еще шире, и только смотрели, как аккуратно баба Зоя проплывает над тумбочкой с разноцветными лечебными настойками в бутылках, над соседней кроватью, зависает на мгновение над инвалидной коляской и аккуратно опускается попой на сидушку.

– Получилось, – ахнула она спустя секунду. – Никогда не выходило так хорошо медитировать, а тут вдруг удалось!

– Не всегда получается легко, – тут же предупредил Индра, пряча за спиной руки со спичками между пальцев. – И не факт, что выйдет в следующий раз. Надо вам силы ментальной подкопить.

– Подкоплю, – охотно согласилась бабка, хлопая от восторга по боковым поручням коляски. – Алиса, отвезешь меня, детка? А то Мишка застрял где-то по пути.

Когда коляска исчезла за поворотом, к Илоне вернулся дар речи.

– Индра, ты с ума сошел? Она же теперь всему отделению расскажет, как медитировала и по воздуху летала!

– А кто ей поверит? – сокол даже удивился. – Скажем, что старушка выжила из ума, тем более, это почти правда. У нее сахарная болезнь, вы знаете? Я по запаху понял. Эта дрянь вредит телу и рассудку, если себя не ограничивать. Почему ее продолжают кормить сладким?

Теперь настал черед Илоны помолчать, подбирая слова.

– Потому что ей и без того недолго осталось, – тихо вздохнула она. – Диабет сокращает жизнь, но у нее вдобавок серьезные проблемы с сосудами. Не поест сладкого – поднимается давление в артериях, что может привести к гибели. А лекарства химические запрещены, кроме самых слабых, поэтому сбивать его нечем. Она все равно скоро умрет, но пусть хотя бы с маленькой толикой радости. Понимаешь, сложно человеку, который половину жизни голодал, а теперь не может даже встать с кровати, отказаться от вкусной еды, когда больше никаких удовольствий нет. Мы можем прыгать, бегать, много гулять, ходить, куда вздумается, есть, что захотим. У них нет ничего из этого, тело их больше не слушается, а в отдаленной перспективе станет только хуже. Поэтому они и тянутся к сиюминутным радостям, а дальше будь, что будет.

– Понимаю, – кивнул Индра. – И много здесь таких, с несчастной судьбой?

– Все, – просто ответила Илона. – Может, хватит тогда, если тебе тяжело? Вывезем остальных в другой раз. Тут не каждый выдерживает, физически-то можно справиться, а вот морально…

– Ну уж нет, – сокол упрямо поджал губы и помотал головой, отчего его кудри снова встали дыбом. – Если здесь каждый тяжело болен и может умереть в любой день, им тем более надо на улицу, чтобы голова на воздухе проветрилась, чтобы хоть теплому дню порадоваться.

– Но ты точно справишься? – спросила Илона уже ему в спину – парень заторопился к другой палате.

– Точно, – отрезал Индра, и чуть слышно добавил. – Стыдно жалеть себя и свои силы, когда тут все – вот такие…

Глава

11

Десять колясок стояли в ряд прямо у клумбы с тюльпанами. Бабки и дедки, закутанные в платки и шарфы, радостно переговаривались друг с другом или же просто молчали, с блаженной улыбкой вдыхая разлитый в воздухе цветочный аромат. Над головами шелестели березки, за которыми на столике, поставленном прямо в траву, щелкали костяшками домино постояльцы из общего отделения. По другую сторону от клумб негромко журчал крохотный фонтанчик. Практического толку с него не было никакого, а воды он потреблял очень много, но зато неизменно радовал глаз и слух. Поэтому Илона его и включила, пара часов погоды не изменят, а окружающим хорошего настроения прибавят.

Дети, услав пять минут назад Мишку за шоколадом в магазин, присели на бордюр рядом с колясками. Илона хотела дать денег, но сокол ее опередил, вытащив из кармана мятую купюру, которой хватило бы на оплату званого обеда для всех присутствующих. Только она хотела спросить, откуда деньги, как Индра сам заговорил.

– Миша, возьми по две шоколадки для каждого, кого мы вывезли, и себе тоже, какие хочешь. Еще три с большими орехами – мне, Алисе и гос… Илоне. Ты считать хорошо умеешь? Здесь должно хватить.

– Хорошо умею! – кивнул Мишаня. – Меня Илона Владимировна научила. Да и здесь магазин хороший, не обманывают, как обычно.

Он стиснул купюру в ладони и побежал к воротам.