Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций - Ронен Бергман

Израильская разведка не слишком утруждала себя беспокойством по поводу роста воинственных настроений в лагерях для беженцев. «В целом можно сказать, что палестинская диаспора не очень нас тогда интересовала, – говорит Аарон Левран, который служил в то время в израильской военной разведке AMAН. – Они не представляли серьезную военную силу». Палестинские боевики рассматривались тогда не как долгосрочная стратегическая угроза, а как тактическая проблема сегодняшнего дня, заботившая израильтян лишь постольку, поскольку палестинские боевики все же проникали на территорию Израиля, чтобы угрожать и терроризировать евреев. А эта проблема была достаточно эффективно решена в ходе Синайской кампании 1956 года: опасаясь израильских репрессалий, египтяне были больше озабочены сохранением мира на границе, чем судьбой палестинцев, и поэтому прекратили рейды на израильскую территорию.

Боевики смотрели на ситуацию иначе. Абу Джихад и Арафат, почувствовав себя преданными, когда египтяне запретили им операции по проникновению на территорию Израиля, решили, что палестинцы могут покончить со своими страданиями, только начав самостоятельную борьбу с врагом[270]. Победа израильтян в ходе Синайской кампании, которая остановила набеги палестинцев на израильскую землю с территории Египта, с фактической неизбежностью привела также и к возникновению самостоятельного партизанского движения на палестинской стороне.

После многолетних скитаний по различным странам в конце 1959 года Арафат и Абу Джихад перебрались в Кувейт[271]. Они пришли к пониманию того, что в глазах Насера, который стремился объединить арабский мир под своим руководством, их деятельность будет рассматриваться только как обструкционистская. Арафат и Абу Джихад хорошо осознавали, что до тех пор, пока они оставались в одном из главных арабских государств, им никогда не удастся создать эффективную всепалестинскую организацию, находящуюся под их властью.

Абу Джихад признавал верховенство Арафата, который был на шесть лет старше и сумел обзавестись обширной сетью связей в палестинской диаспоре. Арафат рассматривал себя в качестве лидера, но моментально разглядел и признал в Абу Джихаде военные и оперативные способности, которых самому ему не хватало. В течение двух лет Арафат, Абу Джихад и еще три их товарища работали над принципами и оперативной структурой своей организации. Все это они делали в глубокой тайне, чтобы избежать противодействия со стороны арабских стран. В конечном счете 10 октября 1959 года было официально объявлено о создании Организации освобождения Палестины (ООП).

Скоро они обнаружили, что арабское сокращение организации, звучавшее как «ХАТАФ», весьма двусмысленно и в переводе с арабского означает «скорая смерть». Поэтому Абу Джихад, который был особенно чувствителен ко всяким символам, предложил, чтобы акроним с названием организации читался в обратном порядке – «ФАТАХ»[272], что означало «славная победа».

Основные принципы организации, которые распространялись тогда среди общественности в виде листовок, позже будут сведены воедино в Устав ООП[273]. Статья 9 этого Устава констатирует, что «вооруженная борьба является единственным путем к освобождению Палестины», а статья 6, по существу, призывает к депортации из Израиля всех евреев, прибывших на его территорию после 1917 года. В статье 20 отмечается: «Утверждения об исторических и религиозных связях евреев с Палестиной не соответствуют фактам… Евреи не составляют единый народ с национальной идентичностью; они являются гражданами стран, которым принадлежат и из которых происходят». В статье 22 упоминается, что: «Сионизм является… расистским и фанатичным по своей природе, агрессивным, экспансионистским и колониальным по своим целям и фашистским по своим методам». В большинстве положений устава ООП, направленных против сионизма, утверждается, что он является инструментом империализма.

Израильская разведка, занятая Насером и убежденная в том, что Египет представлял для Израиля наиболее вероятную и страшную угрозу, полностью прозевала образование ФАТХ. Только в начале 1964 года, то есть более четырех лет спустя с момента создания организации, два израильских агента подготовили оперативные отчеты о ней[274]. Ури Исраэль (известный в «Моссаде» как «Ладийях») и Ицхак Сагив («Исраэль»), работавшие под прикрытием палестинских бизнесменов, сообщили, что студенческие боевые ячейки, действовавшие при поддержке ФАТХ и подстрекаемые этой организацией, набирают все большую силу в Европе и не должны недооцениваться. В октябре 1964 года, когда весь «Моссад» работал по делу германских ученых-ракетчиков, Ладийях написал тогдашнему шефу резидентуры «Моссада» в Европе, Рафи Эйтану, следующее предупреждение: «Я прихожу к заключению, что опасность, которая исходит для нас от ученых, студентов и образованных палестинцев, нисколько не уступает по своей остроте той угрозе, что представляет собой вооружение арабских государств оружием массового поражения».

Поначалу кураторы упомянутых агентов в «Моссаде» не были впечатлены, высокомерно отвергая феномен Арафата, Абу Джихада и их товарищей как «студентов и интеллектуалов, которые больше сильны на словах, чем в делах». Но Ладийях и Исраэль настаивали на своем, утверждая, что их палестинские связи все чаще говорят об организации как о «субъекте вооруженной борьбы с сионизмом».

«ФАТХ являет собой нечто совершенно отличное от того, что существовало до него, – писали они в своем донесении в мае 1964 года[275]. – Эти двое – Арафат и Абу Джихад – способны на то, чтобы поднять палестинцев против нас».

ФАТХ осуществил свою первую террористическую атаку 1 января 1965 года. Это была попытка подорвать государственную систему водоснабжения – обширную сеть каналов и водоводов, которая несла воду из Галилейского моря (известного также как Тивериадское озеро) на засушливый юг страны[276]. Эта атака была исполнена глубокого символического смысла – она угрожала отрезать источник жизни – воду – в пустынном районе Ближнего Востока, что било по всем жителям региона. Строительство системы каналов вокруг Тивериадского озера явилось крупным и спорным проектом, причиной значительной турбулентности в арабском общественном мнении. Хотя премьер-министр Сирии Салах Битар заявил в сентябре 1964 года, что «арабские государства были полны решимости вести непрекращающуюся кампанию, нацеленную на то, чтобы не дать Израилю реализовать его мечту» – привести воду в пустыню, все это были пустые слова[277]. И только ФАТХ, тогда еще маленькая организация с немногочисленными ресурсами, взяла инициативу на себя и начала действовать.