Умри в одиночку - Сергей Самаров

Потому Матроскин и взял на себя охрану холмов. Младший сержант Игумнов был ему здесь хорошим помощником, а снайперу старшему прапорщику Соловейко вообще нечего делать в подземелье, где снайперская винтовка бесполезна. А тепловизор снайпера на небольших подземных расстояниях вполне могут заменить обычные фонарики. Наверху же Соловейко в состоянии осматривать не только окрестности, которые можно и в бинокль рассмотреть, но и кусты, через которые возможно подобраться ближе к входам в подземелье, оставаясь невидимым для наблюдателя с простым биноклем.

– За мной! На вершину…

Естественным местом для обзора всего наблюдаемого пространства стал главный холм, под которым размещался отдельный от всего подземелья бункер. Именно в этом бункере бандиты провели какое-то время, прячась от поисковиков, и могли бы остаться незамеченными, если бы не вышли на связь с трактористом. Но это уже не их вина, это заслуга спецназа ГРУ. В задачу Матроскина, как он сам её для себя определил, помимо охраны входов входило и другое. Он всё же надеялся, что Берсанака окажется таким коварным и мобильным, как его представляли характеристики, и вернётся, чтобы попытаться сделать какую-то гадость. Здесь его и будет ждать пуля снайпера. А с ранением от пули калибром 12,7 миллиметра убежать уже будет невозможно. Поэтому и на вершине холма спецназовцам предстояло замаскироваться так, чтобы их сложно было обнаружить визуально…

– Влад, позицию выбирай… – сразу скомандовал капитан. – Берсанака может заминировать выходы… Но подойти может с любой стороны. Следовательно, полный обзор…

– Сколько всего выходов? – спросил старший прапорщик.

– Или входов… – заметил младший сержант.

– Восемь. Но его могут интересовать только два, которые мы сразу обнаружили.

– Почему? – не понял снайпер.

– Когда вперёд идут, смотрят во все глаза… – за командира объяснил Мишка Игумнов. – Когда возвращаются, смотрят вполглаза… Психология…

– Но могут там и не выйти… – предположил Соловейко.

– Могут. Значит, не повезло, и с этим можно мириться… А в других местах мину обнаружат почти наверняка, и ставить её бесполезно, – подвёл итог Матроскин.

Старшему прапорщику осталось только плечами пожать и позицию выбрать с наибольшим углом обзора. Впрочем, здесь обзор был практически круговой, если не считать нескольких мест, где Берсанака с Доком могли подобраться к нижнему выходу из-за соседних холмов. Но и тогда дистанция была бы в разных вариантах от тридцати до пятидесяти метров. Этого снайперу вполне хватит, чтобы поймать цель и перестрелять несколько человек. О двоих вообще речи не шло, потому что падение заднего обычно вызывает не желание бежать и вырваться из-под ока снайперского прицела, а желание обернуться, чтобы посмотреть. Процесс рассматривания пару секунд занимает – достаточное время для второго выстрела…

Матроскин, как и полагается командиру, выбрал для себя самый сложный сектор наблюдения, где было несколько каменных языков, спускающихся с холмов и способных служить укрытием желающему подобраться к вершине холма с тыла, и ещё несколько участков, густо поросших молодым ельником, показал свой участок подчинённым, потом двумя рублеными движениями обозначил сектор наблюдения для младшего сержанта Игумнова. Третий сектор и показывать не надо было – всё оставшееся ушло на откуп снайперу.

И началось то обычно долгое и нудное, утомительное мероприятие, которое обычно называется одним словом – засада. Бывает, конечно, что засада легко переносится и не слишком утомляет, но это случается тогда, когда знаешь, кого ждёшь, откуда ждёшь, и имеешь полную уверенность, что он придёт. В данном же случае не было ни уверенности, ни приоритетного направления появления противника. Но эта засада была не просто засадой, она была засадой караульного плана и потому была необходимым мероприятием…

* * *

– Транзит, я – Черемша, Транзит, я – Черемша…

– Слушаю тебя, я – Транзит, – наконец-то отозвался старший лейтенант Викторов.

– Пять минут без перерыва…

– Что пять минут без перерыва?

– Вызываю… Думал, ты заблудился…

– Здесь немудрено заблудиться…

– Вот-вот, Родион, я о том же… Тогда жди меня, чтобы не блуждать… Корректируй направление… Я для тебя скопировал экземпляр карты подземелья…

– Кстати… Где находишься?

– Как спустился, по главному коридору двинул. Метров сорок прошёл. В боковые проходы не заглядывал. На тебя понадеялся…

– Правильно, что не заглядывал. Я там всё осмотрел. Я сейчас в конце коридора. Возвращаюсь из бокового прохода. Посвети фонарём…

Лейтенант Черкашин направил луч фонарика в самый конец коридора и пошевелил им.

– Вижу луч… Мы рядом… Выхожу…

– Иди, я стрелять не буду…

– Уж пожалуйста…

Офицеры встретились в коридоре метров через двадцать. Поприветствовали друг друга лучами фонариков. Их группы продолжали осмотр попутных помещений.

– Здесь есть электричество, – сообщил Викторов. – Но аккумуляторы, как мы включили, проработали от силы восемь минут. Где-то должен быть генератор, и я подозреваю, что он может быть заправленным. Нам попались две канистры с соляркой. Но пока найти не смогли. При свете работать было бы легче…

– Давай смотреть, где разумно расположить электрощитовую… – лейтенант развернул планшет и передал Родиону один экземпляр карты. В свой экземпляр сам посветил фонариком.

– Естественно, неподалёку от входа, – сразу определился Викторов. – И я предполагаю где… Рядом с комнатой, где мы солярку нашли… Вот здесь, на карте, отмечено помещение. В коридоре двери нет… Вернее, нам показалось, что её нет… Но там стены так построены, что дверь может оказаться везде, и все стены осматривать не будешь… Потайная дверь, я полагаю… Возвращаемся… Половинкин!

– Я! – отозвался сапёр со стороны.

– За мной!.. Слышал проблему?

– Проблемы не вижу… – возразил старший прапорщик. – Но проверю…

Идти пришлось недалеко, поскольку группы не успели углубиться в подземелье полностью.

– Вот здесь… – старший лейтенант Викторов стукнул кулаком по стене и сверился с картой, подсвечивая себе фонариком. – Точно, здесь… Ищем механизм…

Лучи фонариков зашарили по стене. Но ничего похожего на кнопку, включающую механизм открывания дверей, обнаружить не удалось.

– Рядом… Или противоположная стена, – подсказал старший прапорщик Половинкин. – Вот, нашёл… Отойдите подальше… На всякий случай… Здесь опять четыре кнопки…

Офицеры сдвинулись за угол соседнего помещения. Половинкин посветил на выключатель, расположенный в нише, вытащил отвёртку и быстро отвинтил два шурупа. Токоискателем проверил провода.

– Всё нормально. Подключены только две кнопки… – и старший прапорщик, не дожидаясь командиров групп, без сомнений нажал верхнюю. Стена стала плавно и без звука уходить в глубину. Сапёр опять двинулся вперёд первым.