Обет молчания - Андрей Ильин

День. Снова ходят, судя по запаху курят, хлебают суп. Им хорошо, а я похудел уже наверное килограммов на десять!

Ночь. Водопой. Аккуратное разминание мышц.

День. Вторым заходом пошел трактор. Он что, сумасшедший? Третий день возить борону, не имея никакого результата?!

Нет, Он не сумасшедший, — отвечаю я сам себе, — Он суперпрофессионал! Он делает то, что должен делать. Он сужает кольцо! Судя по тому, что изредка слышен гул моторов, вторично вычищенное тралом пространство занимают автомобили. Граница движется к забору. А если бы я уже ушел? Не важно, он все равно будет продолжать операцию, разыгрывая ее по заранее написанной партитуре. Если останется лишь один шанс из тысячи отыскать меня, он поставит против 999! И даже если он найдет меня, он не остановится! Вдруг нас было двое или трое и мой растерзанный труп лишь подсунутая, в надежде на прекращение операции, пустышка. Нет, он пойдет до конца!

Ночь.

День.

Иногда от переутомления, от голода, от жажды я теряю сознание. Но я знаю, резервы еще есть. Я еще не вычерпан до донышка! Я еще жив!

Ночь.

День.

Траление почти закончено. Остался последний пятачок перед воротами, где стоят мои ЗИЛы. Когда завтра утром их сдвинут, я останусь один на один с бороной. Я проиграл последний бой. Далее отступать некуда. Пространства для маневра не осталось. И сил тоже не осталось! Трала я почти уже не боюсь. Пять суток я изображал покойника, да собственно говоря и был им — лежал недвижимо закопанный в землю — все признаки налицо, разве только гроба не было. И очень жаль, что не было, он для меня по уровню комфорта был бы равен дворцу!

Смерть для меня стала привычной, как этот, давящий сверху песок. Она не страшит, не ужасает. Мне уже даже не хочется встать, распрямиться напоследок, вдохнуть воздух широко открытым ртом. Мне уже все равно. Я уже умер и похоронен пять дней назад в наспех вырытой полевой могиле. Я капитулировал. Берите меня. Я ваш!

И тут мой противник допустил оплошность! Мизерную, пустячную, почти незаметную, но подарившую мне шанс. Шанс на спасение. Не выдержав многосуточного противостояния с уставшими людьми, возможно, опасаясь бунта общего неповиновения, Он пошел на микроуступку, разрешил увести машины, стоящие на пути трактора ночью. Не днем, когда яркий свет вырисовывает каждую складочку на местности. Ночью! Люди хотели наконец выспаться по-человечески — ну сколько можно ночевать в машинах в виду уютных, обжитых домиков! — и Он не смог настоять на своем. Ситуация изменилась. Недельные поиски ничего не дали, результата не было и непререкаемый авторитет Убийцы дал трещину. Он шел на мелкие уступки, чтобы спасти главное — завтра, в крайнем случае послезавтра, слить круг в точку, уперевшись радиаторами машин в забор.

Враг на мгновение ослабил свою хищную хватку. Не воспользоваться этим было бы глупо.

ЗИЛы запустили моторы. Обрадованные предоставленной свободой люди даже не стали забираться в кузова — пошли в лагерь пешком. У меня появилась возможность переменить убежище или… Я осмотрелся. Световой круг был рядом. Собственно говоря темноты, как таковой, уже не было. Отблески близкого электрического света позволяли просматривать каждый квадратный сантиметр почвы. К тому же на взборожденной почве фактически не осталось кустов и холмиков, за которыми можно было укрыться. Голое как зеркало пространство не оставляло даже малой надежды на удачу.

Значит или! Тоже игра на грани фола, но все же… Выбравшись из песка и зарыв яму, я подтянулся руками к раме автомобиля, поднял, закрепил ноги и так, словно банный лист к шайке, прилип к днищу машины.

Двинулись! На малой скорости ЗИЛ прошел ворота, остановился. Дежурный охранник запрыгнул на подножку, поговорил с водителем, заглянул в кузов, наклонился, скользнул глазами меж колес.

— Проезжай!

Есть бог на небе! Пронесло!

Машина зашла под навес, встала рядом с другими. Водители оживленно матерясь по поводу завершенной операции, ушли вглубь двора.

Тишина.

Теперь надо было думать, что делать дальше. Оставаться здесь днем было нельзя, сразу заметят. Уйти? Хотелось бы, да как? Забор — он с двух сторон забор! А по столбам забора фонари, а меж забором собаки, а за забором зарево фар, а поверх забора датчики индуктивной сигнализации — подлезь ближе чем на два метра — заорут благим матом тревожные сирены! Это называется из огня, да в полымя! Похоже, жить мне здесь до старости, изображая кучу ветоши или придорожный камень-валун.

Ладно, сейчас ничего не придумать. Сейчас прятаться надо. Я вспомнил наблюдаемую мною из укрытия машину с углем. Раз есть уголь, значит есть угольная куча. Сойдет. Выбирать не приходится. Сориентировавшись на трубу я, набросив на плечи случайную телогрейку, открыто, теперь прятаться — только внимание привлекать, но стараясь лишний раз не выходить на свет, дошел до котельной. Вот и куча. Забраться, зарыться в нее было делом минутным. По дороге я не удержался, напился из лужи, заглотив предварительно обеззараживающую таблетку. Противно? А вы посидите неделю в песчаной ямке, как я, потом поговорим, если вы, конечно, сможете из пересохшей глотки извлечь хотя бы один звук.

Днем я сквозь небольшую щель, благо можно было не зарываться в уголь глубоко, т. к. одежда была черная, наблюдал внутренний двор. Вон казарма боевиков, вон склад, отдельно стоящий домик для начальства, «разделочная», где потрошат гробы — все как на ладони. Стоило ли столько времени париться в песке за забором, если все равно попал внутрь?

Итак, сформулируем очередные, а вообще-то те же самые условия задачи — как поскорее и поцелее унести отсюда ноги, если известно, что летать, рыть километровые тоннели и растворяться в воздухе я не умею? Первый пришедший в голову ответ — никак!

Но он меня решительно не устраивает! Значит опять думать, парить мозги, заплетать распрямившиеся во время давешней летаргической спячки извилины. О-ох! Прямо как занудный конторщик — думать, думать, соображать! Хоть бы раз, как в приключенческом романе, размять косточки, пострелять вволю, решить проблему одними усилиями мускулов. А так впору бухгалтерские нарукавники надевать! Секретный агент называется!

И ничего не изменишь — издержки профессии. Одни пашут руками, другие ногами, а я все больше серым веществом, пока оно от перенапряжения красным не станет. Ладно, думать, так думать.

К вечеру облава закончилась. Большинство машин въехало во двор. Усталые водители злобились на напрасный труд и бестолковость начальников, курили, жевали сидя на ступеньках принесенные бутерброды, дремали, навалившись головами на баранки. Похоже, всех комфортными спальными местами лагерь обеспечить не может. До утра они перекантуются во дворе, а утром разъедутся по своим гаражам. Сейчас бы в этой толкучке, где черт ногу сломит, в этой суете и неразберихе и действовать.

Уйти легально, конечно, не удастся. Каждая машина проверяется. Снова прилепиться к днищу? Но как узнать какая машина будет уходить ночью? И как держаться на ней, идущей полной скоростью по тряской грунтовой дороге? И как «сойти» незамеченным, если в корму упирается фарами идущая сзади машина?