Алмаз Тёмных - Наталья Ракшина

Скорее всего, белое одеяло долго не продержится — уже в ближайшие дни температура должна была повыситься до пяти градусов тепла, а к Рождеству обещали даже десять. Помню, в школе нас пугали жуткой историей о том, как двести пятьдесят лет назад упала температура Гольфстрима, здешние зимы были суровыми, и декабрь мог «похвастаться» двадцатью, а то и двадцатью пятью градусами ниже нуля — при нашей — то влажности воздуха!..

Представив такое дело, я поёжилась. Как бы легко я не переносила холод, подобную температуру мне было сложно осознать. Есть же страны, где этакая зима в порядке вещей! Ну, если придётся после удачного выполнения заказа бежать туда, а не в Азию, то у меня будет прекрасная возможность оценить тамошние холода! При мысли о неизбежном бегстве у меня заныло в груди. Вот дилемма: сидеть в тюрьме в Ирландии или мёрзнуть или загорать на свободе хрен знает, где. Наверное, лучше мёрзнуть или загорать на свободе, с деньгами в кармане. Только между мной и обеспеченной свободой стояла восьмая нота…

В такой ситуации меланхолическое настроение могло бы закончиться парой слезинок, и стало бы легче. Не мой случай.

Хватит наблюдать за котами из окна, пора вернуться к контрольной работе.

Только я надумала прервать пятиминутку отдыха, в библиотеку вошёл милорд Эрик. Насколько я теперь разбиралась в стиле одежды, принятой у обитателей Кэслин Эльдендааль, костюм милорда вполне соответствовал какому — то официальному мероприятию: абсолютная строгость и ни единой оживляющей детали.

У меня возникло чувство раздражения, как будто он намеренно сюда заявился. Опомнись, Пэнти Мун, тут же сказала я себе. Владыка Тёмных эльфов специально придёт в библиотеку собственного замка, чтобы смущать кошачью горничную?.. Это вряд ли, потому что в руках у него какая — то книга, которую милорд как раз ставит на полку. Ну вот, поставил книжку, мог бы и уйти уже.

— Здравствуйте, милорд. — Я слегка склонила голову. — Могу я продолжить своё занятие?

— Не вижу этому препятствий. Чем же ты занята? — Голос Эльдендааля был отстранённым и задумчивым, как будто моё присутствие в библиотеке невольно отвлекло его от неких размышлений.

— Выполнением контрольной работы, милорд. Сорлей сказал, что здесь есть выход в библиотечную сеть, и ей можно пользоваться.

— Разумеется. Ты учишься?

— Да, милорд. Я хочу освоить гостиничный бизнес.

— Почему именно его?

Мне показалось, или вопросы об учёбе и о выбранной мной специальности звучали как — то пренебрежительно?!

— У меня есть мечта, милорд. Для её реализации нужно учиться.

— Так о чём же мечтает кошачья горничная, Пэнти Мун?..

А словосочетание «кошачья горничная» точно было произнесено пренебрежительно, хотя на лице милорда Эрика не дрогнул ни один мускул.

В моей душе медленно поднимался какой — то протест, сходный с испытанным возмущением в тот миг, когда Нора Романо застёгивала на моей шее серебряную цепочку, поясняя её символическое значение. Негативные эмоции усиливал тот факт, что я впустую трачу время в Кэслин Эльдендааль, будучи озадачена поистине невыполнимой миссией.

Владыка Тёмных, говорите?.. Пофиг.

— Я мечтаю о собственной гостинице, милорд. О независимости. О работе самой на себя, без какого — либо начальства.

Он со странным любопытством посмотрел на меня, явно вообще передумав уходить из библиотеки.

— Значит, независимость, собственная гостиница и?..

Чувство протеста, кажется, достигло максимума и уже собиралось схлынуть, как прибрежная волна на пляже в Страндхилле, но прежде чем оно пошло на спад, я успела выпалить продолжение для «и».

— … и ни одной эльфийской морды рядом!

Выражение лица милорда Эрика никак не изменилось, но если бы можно было повернуть время вспять, я бы не внесла никаких изменений в свои слова. Почему — то желание уколоть больнее, бросить ему вызов или вывести из себя заняло в моей душе ведущее место.

Эльф сделал по направлению ко мне несколько шагов, хотя нас всё еще разделяло приличное расстояние.

— И чем же это тебе не угодили… — тут его голос дрогнул от еле сдерживаемого смеха, — эльфийские морды?

Последнее словосочетание было произнесено с непередаваемым оттенком иностранных слов. Кажется, вот так же я спрашивала господина Смита, чем ему насолили англичане.

— Ведь у тебя тоже были в роду эльфы, Пэнти? Разве не так?

Да, как и у Смита были в роду англичане…

— Откуда вы знаете, милорд? — Сделала я попытку избежать объяснений.

— Ты общаешься с котами на ультравысоких частотах без свистка, девочка. В этом не сложно убедиться.

Твою ж мать. Я всегда пользовалась свистком в присутствии посторонних, будь то хозяева, охрана или другая прислуга. Где — то ослабила внимание? В любом случае, Эльдендааль знает о моих эльфийских корнях — и не более того. Таких, как я, множество. Но далеко не все они наномеханики. Или меня сдал Двэйн? Всё возможно, но тогда события развивались бы по другому сценарию, максимально печальному для меня. Уже бы вывели, как говорится, под белы рученьки, куда следует.

Надо из оборонительной позиции перейти в наступательную атаку.

— Да, были. — Как можно равнодушнее произнесла я, пожимая плечами. — Светлые эльфы, милорд.

Ах, вот теперь уже мой тон ему не очень нравится. Уголки губ эльфа дёрнулись в презрительной усмешке:

— Светлые. С их вечной мягкотелостью, склонностью к компромиссам и обострённой социальной справедливостью?.. Их ты тоже причисляешь к эльфийским мордам, или подобный эпитет касается сугубо Тёмных?

— Если говорить откровенно, милорд, мне без разницы. А если вернуться к тому, чем не угодили в целом… — я почувствовала себя так, как будто собиралась нырнуть в ледяную воду, — … то вас на Землю никто не звал. Я имею в виду эльфов вообще.

Ну, теперь про ультразвуковой свисток он точно забыл. Я ожидала чего угодно — гнева, громов и молний, — я же знаю, кто передо мной, и мне тут же показалось, что вокруг стремительно сгущаются сумерки. Так оно и было на самом деле, потому что короткий ноябрьский день подходил к концу.

— Я должен оправдываться перед девочкой, которая моложе меня раз в двадцать или около того?.. — Эльдендааль говорил преувеличенно спокойно. — Земля принадлежала моей расе задолго до появления людей. Я сам родился в другом месте, но раз уж было суждено состояться Сопряжению, готов был увидеть цветущий мир, десятки тысяч лет бывший домом моих предков. Знаешь, что я, — да и не только я, но и кто — то из Светлых, отметившихся в твоей родословной, зверушка, — что мы увидели?

Родословной?! Отметившихся?! Опять «зверушка»?!

— И что же это было, милорд?

— Вместо некогда цветущего мира нам суждено было увидеть радиоактивную помойку, загрязнённую всеми видами мерзости, и кучку придурков, которая по мере сил увеличивала эту помойку, продолжая жить на ней. Вас. Людей. Острова из отходов в океане, некогда полном жизни. Отравленные реки. Попытка оживить доисторических монстров и при этом — полное бессилие сохранить существующую флору и фауну. Непригодные для какой — либо деятельности земли. Вечная погоня за прибылью и бессмысленное истребление друг друга. Свалки отходов в одних странах, устраиваемые другими странами. Ваш мир делился на так называемый первый, второй и третий — со всем возможным лицемерием, сопровождавшим подобное разделение.