Фаталуния - Алека Вольских

— Ой, господа стражи Ордена, всемогущие маги Двенадцати Городов! Моя вина, моя вина — не признал. Акакий Ляпсус к вашим услугам. Конечно, накормим. Не вопрос! Присаживайтесь, присаживайтесь…

Стражи нашли два пустых стола, стоящих рядом друг с другом, и заняли их в ожидании ужина. Сев за один стол с Мольфаром, Невером, Лисом, Анчуткой и Санькой, Ростик посмотрел вокруг. Это место очень напоминало ему «Жареного петуха», но Ростик пока еще не понимал чем именно, потому что харчевня Самуила Капуши была куда чище и уютнее. Зато здесь, в отличие от «Жареного петуха», на столах была еда. Взгляд Ростика остановился на бледнолицем человеке с впалыми щеками и редкими бесцветными волосами. На тарелке у него лежал бифштекс, на вид вполне аппетитный. Но бледнолицый, отправляя очередной кусок бифштекса в рот, почему-то горестно вздыхал, а по впалым щекам в два ручья катились слезы.

— Что это с ним? — пораженно спросил Ростик вслух.

С соседнего стола к нему повернулся лощеного вида господин в галстуке и с тросточкой в руке.

— Видите ли, юноша, каждый раз, когда Акакий солит бифштекс, с солонки у него падает крышка, поэтому бифштекс непременно получается пересоленным. Иногда настолько, что без слез не съешь.

— А почему тогда не заказать что-нибудь другое вместо бифштекса? — возмутился сидящий рядом с Ростиком Санька.

Лощеный господин невыразительно пожал плечами. Он хотел было ответить, но за другим столиком тощая дама с воспаленными глазами закашлялась и схватилась за горло, будто ей было тяжело дышать. Ее сосед мгновенно подскочил, схватил со стола графин с водой и без раздумий вылил всю воду в горло даме. После чего, как ни в чем не бывало, вернулся к своей трапезе.

Ростик, Санька и Анчутка потрясенно застыли с открытыми ртами.

— А! — воскликнул жизнерадостным тоном господин с тросточкой. — Это суп-харчо. То же самое, что и с бифштексом, только вместо соли — острый перец. А что вы хотели? — Он развел руками. — Это Фаталуния. Тут на каждом шагу так. Верно я говорю, Наум? — обратился он к своему соседу.

— Угу, — промычал угрюмый с маленькими глазками у переносицы Наум, поднося ко рту ложку с овощным рагу.

Но не успел Наум закрыть рот, как что-то там внутри треснуло. Ростик вздрогнул и сочувственно скривился, а Санька не удержался и на всякий случай прикрыл рот обеими руками.

Наум тем временем выплюнул на ладонь круглую монету и сломанный почти под корень зуб.

— Какой? — с нескрываемым любопытством спросил лощеный господин.

— В этот раз коренной, — со вздохом ответил Наум.

— Та не, я не о зубе! — отмахнулся его сосед. — Лун какой?

— А-а… — понимающе протянул Наум и ответил: — Медный.

— Жаль, — вздохнул лощеный, разочарованно постучав тросточкой по деревянному полу, — жаль, что не серебряный.

В это время к стражам подошел Акакий Ляпсус и спросил, что они будут заказывать. Стражи нерешительно молчали — ни одно из тех блюд, с которыми они уже успели заочно познакомиться, почему-то не прельщало. Тогда Мольфар взял инициативу в свои руки и заказал для всех овощное рагу. Когда Акакий Ляпсус отходил от стола, Ростик точно видел, как Санька отчаянно сцепил челюсти, будто хотел этим сказать, что лучше умрет от голода, но не пожертвует ни единым зубом.

Когда господин Ляпсус принес заказ, стражи не спешили начинать ужин. Анчутка вообще смотрел на свою тарелку так, словно оттуда с минуты на минуту должен выскочить черт с рогами, родственную связь с которым он категорически не собирался признавать.

Видя нерешительные лица своих спутников, Мольфар поднял руку над столом ладонью вниз. Одновременно с тем его смарагд в медальоне неярко загорелся, разлив над столом изумрудный свет, и спустя мгновение из нескольких мисок с рагу выскочили монеты — два медных и один серебряный лун.

— Я не понял, — хмуро сдвинул брови Анчутка, когда свет смарагда потух, а Мольфар собрал монеты, зависшие в воздухе над мисками, и положил их на стол. Глум посмотрел на Лиса и с упреком спросил: — А почему это у нас с Саней в мисках медные луны, а у тебя серебряный? Ты что, какой-то особенный?

— Еще бы! — ухмыляясь, заявил Арни. — Не пристало мне, дружище, ломать зубы о медь. Только о серебро!

— Да какая разница, из-за каких монет без зубов оставаться?! — зыркнул на Анчутку Санька; он был в шоке, что именно ему попалась одна из монет. — Лучше вон Ростику с Невером завидуй — им вообще монеты не попались. Везучие…

Ростик тем временем заметил, что за соседним столом Мераби проделала то же самое, и монеты вынырнули из мисок Решки, Дрю и Фиалки. Он даже подумал, а может, Санька прав: не определяет ли таким образом Проклятый Город самых невезучих?

— Можно смело есть, — тем временем сказал Мольфар, и все накинулись на еду, поскольку сильно проголодались.

Ужин уже был почти закончен, когда к Мольфару подошел хозяин трактира.

— Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, однако вами интересуются.

— Кто интересуется? — спросил Мольфар.

— Придворный его высочества принца Дориана, господин маг, — ответил Акакий Ляпсус. — Проводить его к вам?

— Да, будьте любезны, — ответил Мольфар и, когда хозяин трактира отошел, повернулся к своим спутникам со словами: — Принц уже знает, что мы в городе. Что ж, это очень кстати.

* * *

Арефа Шмяк имел такой вид, как будто во время уборки, вытирая пыль с книжных полок, он сначала упал со стремянки, потом стремянка упала на него, а в довершение всего уже на стремянку упал и книжный шкаф.

Под глазом у господина Шмяка красовался фонарь размером с куриное яйцо, отливающий синевой и желтизной одновременно. Правая рука у него была забинтована, а на левой щеке, прямо под синяком, был наклеен пластырь.

— Добрый вечер, многоуважаемые стражи Ордена, — радушно заулыбался он.

У господина Шмяка не хватало как минимум пары зубов, отчего он немного шепелявил. Ростик почему-то подумал, что, наверное, когда на стремянку падал книжный шкаф, господин Шмяк забыл закрыть рот.

— Его высочество осведомлен о том, что Орден почтил своим посещением Фаталунию, — обходительным тоном сообщил он, — и приглашает вас в Фаталунский замок — резиденцию его высочества. Принц справедливо полагает, что столь высокие гости не должны останавливаться в трактирах для простолюдинов.

Мольфар улыбнулся, сощурив глаза до узких щелочек:

— Что вы, уважаемый, вполне приличный трактир, — Ростик увидел, как приосанился Акакий Ляпсус, вытирающий пыль за столиком поблизости и не упускающий ни слова из разговора мага и царедворца его высочества. — А нам приходилось бывать в разных местах. Маг готов ко всему — его трудно удивить.

Арефа Шмяк непонимающе поморгал, решив, что маги предпочитают остаться здесь, вместо того чтобы погостить в замке. Мольфар заметил это и сказал: