Химеры чужих желаний - Елизавета Шумская

Против этого взгляда цвета черного жемчуга трудно было устоять. Истинные жрецы всегда внушали почти иррациональную уверенность. Ип Лесцы сейчас испытал это на себе. Внушаемые ими чувства не были воздействием на психику с помощью какой-то особой магии, нет, здесь дело было в другом — в силе человеческой личности, в вере, что за ними стоит тот, кто обязательно защитит.

Хозяин кафе с трудом сглотнул и наклонил голову в знак согласия. На его счастье с кухни вновь выпорхнула племянница с яичницей, которой Ингвар бурно обрадовался. Когда он отвел глаза, мужчине стало легче, но слова Оды долго еще звучали в его ушах.

— А мы можем чем-то вам помочь? — тихо спросил Ип Лесцы, когда жрец вновь посмотрел на него.

— Вы уже накормили меня завтраком, — улыбнулся Ингвар. — Что может быть лучше?

— Только мои десерты, — торжественно провозгласил хозяин кафе.

— О нет, прошу пощады!

Прошло еще немного времени, и Ода поднялся со стула. Отказавшись от предложения не платить за завтрак, он положил на стойку несколько монет и направился к двери.

— А знаете, зло действительно всегда рядом, — вдруг произнес Ип Лесцы за его спиной. Жрец повернулся к мужчине, а тот продолжил: — Я про людей. В каждом это есть.

Ингвар промолчал. Лишь кивнул и вышел на улицу. Хозяин кафе был прав, зло есть в каждом. Но кто как им распоряжался, вот в чем загвоздка.

Имлаймори еще немного побродил по району, прежде чем вышел к нужному дому. Было так странно смотреть на него наяву. Жрец в который раз убедился, как точны бывают путешествия во сне. Если бы не солнце, все выглядело бы здесь точно так же, как и во время его ночной прогулки.

«Что я ей скажу?» — думал Ингвар, стучась в дверь.

В реальности женщина выглядела совсем иначе, чем во сне. Нет, внешность совпадала до мельчайших деталей, которые помнил жрец, но сейчас она казалась моложе, что ли. И при этом очень решительной. А еще у нее оказался удивительный взгляд. Так смотрят на человека телепаты и преступники.

— Доброе утро, госпожа. Меня зовут…

— Я знаю, кто вы, — перебила его женщина и посторонилась. — Проходите.

Жрец, признаться, не ожидал такого поворота.

Она провела его в гостиную, носившую в себе следы частых посещений. «Наверное, это как-то связано с ее работой. Кто же она?»

— Вы знаете, зачем я пришел к вам? — произнес имлаймори, когда женщина вновь посмотрела на него, пригласив его садиться и устроившись напротив.

— Нет, но вы серьезный человек, так что вряд ли пришли бы без веской причины. — Она казалась такой спокойной. Может, даже слишком.

— Да, вы правы, — пробормотал Ингвар. «Как же все объяснить?» — Понимаете, этой ночью мне довелось оказаться недалеко от вашего дома. — «Совсем недалеко». — И я… почувствовал страх, — жрец внимательно следил за реакцией собеседницы, — исходящий отсюда. — Было видно, что она прекрасно понимает, о чем речь, но пока не желает отвечать. — В ночных кошмарах нет ничего особенного, — так же осторожно продолжал имлаймори, — если бы не одна странность… Вы знаете какая?

«Попробуем так», — расстроенно подумал Ингвар, сетуя на собственную слабость — нежелание произносить некоторые вещи.

— Да, — неожиданно ответила женщина, глядя ему прямо в глаза. — Да, мне снился сон, связанный с Химтру. Мне часто снится этот кошмар. Но какое вам до этого дело?

Ингвар был поражен.

— Вы… тоже были там?

— Нет, — удивилась уже женщина. — Нет, слава всем богам, я у него не была. С чего вы взяли? А, сон… — Она вздохнула. — Учтите, я говорю про это только потому, что вы… это вы. — Собеседница жреца явно хотела сказать какие-то другие слова, но сдержалась.

— Я понимаю, — наклонил голову Ингвар. — Я вас внимательно слушаю.

Она чему-то усмехнулась, будто не веря себе.

— С чего же начать?.. — Она действительно не знала. — Я раньше жила не в этом районе.

— А в каком же? — уже догадываясь, каков будет ответ, спросил жрец.

— Именно в том, — видя по его глазам эту догадку, кивнула женщина. — В том, который больше всего пострадал, когда демон начал шевелиться. В тот раз, когда вы спустились к нему, чтобы успокоить его.

Его самый страшный кошмар…

— Я… в тот год носила ребенка… уже на восьмом месяце. — Ей было очень, очень трудно говорить. Как Ингвар ее понимал! — Когда все это началось… я была в доме и… не сразу смогла выбраться из него. Упала…

«На живот?!» — ужаснулся жрец.

— И, как потом оказалось, навредила ребенку.

Ингвар на миг прикрыл глаза.

— И мой мальчик родился… — она сглотнула, — больным. Неполноценным. И… больше умственно, чем физически.

Даже слушать это было тяжело. Страшно.

— Простите, — через силу произнес жрец.

Женщина медленно помотала головой:

— Нет. Не надо. Я… долго винила вас. За то, что вы поздно спустились к демону. За то, что долго набирались опыта. Винила Удзару — за то, что поздно призвал вас. Даже ваших родителей — за то, что поздно вас родили. Власти — за то, что до сих пор не придумали способа раз и навсегда разобраться с Химтру. Своих предков — за то, что додумались поселиться в этом городе. Даже отцов-основателей — за то, что построили этот город. И конечно, самого демона. Я проклинала все и вся. Я ненавидела всех. Муж бросил нас. Из-за болезни моего мальчика. Почти не помогает. Не хочет его видеть… Я выходила замуж за человека, которому доверяла. Я спала с ним. Я делилась с ним всем. Но это… он просто ушел. Не смог. Не захотел. Я не могу найти слов, чтобы передать, как я ненавидела его за это. Его, его родню, которая во всем обвинила меня. Его слабость, его подлость. Я повторяла проклятия снова и снова. И так безумно хотела спасти моего сына. Я обошла всех врачей, знахарок и магов. Я была во всех храмах, у всех жрецов. Ничто не помогало.

Имлаймори читал в ее глазах все горе, которое бедной женщине довелось пережить. Всю боль и весь тот тяжкий груз, который судьба взвалила на нее.

— Только… спустя не один год, к моему великому сожалению… я заметила, что пока я лечу его и ненавижу… за всем этим, за ненавистью, за этой бесконечной беготней по целителям… так вот за всем этим… мой ребенок растет, а я этого не вижу. Он растет, а я ничего не делаю, чтобы облегчить ему жизнь. Он же маленький. И думать ему тяжело. Понимать мир. Он же такой сложный. Надо знать, как кушать, что кушать. Что нужно умываться. И как это делать. Одеваться… Что нужно как-то давать понять, чего ты хочешь. Нужно как-то общаться. Он… ему трудно… но он хочет общаться. Он хочет, чтобы у него хоть что-то получалось. Хочет… помогать мне. А я сама… лишаю его этого. Я полностью погрузилась в его болезнь и свою ненависть, я полностью забыла о своем мальчике, его развитии, его личности. Он… особенный. Ему трудно понимать то, что другим дается элементарно. А значит, и любить его надо в два раза больше. И времени на занятия с ним уделять в два, три раза больше. И злость тут не поможет. Есть вещи, которые не изменить. Его болезнь мне не отменить. Чуда не случилось. Пока. Но я могу помочь моему мальчику жить с этим. У нас не все получилось, но сейчас… мой сын не сильно отличается от других детей. И это уже много. Очень много. Но кошмары… иногда снятся. Да, порой мне снится тот день, когда демон попытался освободиться и земля начала ходить под ногами. Снится, что я… снова и снова пытаюсь выйти из дома… до того… как упала. Да, господин Ода, я все еще надеюсь на чудо. Но куда чаще в кошмарах я вижу, что снова забыла про моего мальчика…