Чужая жена - Владимир Колычев

С одной стороны, даже хорошо, что у Коротилова нет для них реальной работы. Меньше убиваешь — крепче спишь. С другой — обидно. Зря Денис держит их за каких-то лохов.

Решение принято, билет на поезд в кармане. Одна ночь в пути, и утром Стас будет в Москве. Но уехать не просто. Вика никак не хотела отпускать мужа.

Подозрения с него сняли, из-под стражи освободили, а вот Вика вольную не давала. Но так на то она и жена.

— Я с тобой! — Вика взяла Стаса за руки, посмотрела ему в глаза.

— Это опасно, — заявил он.

— Почему?

— А почему я должен перед кем-то извиниться? Потому что этот человек мне угрожает.

— Кто он? Что за человек?

— С ним можно договориться.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я с ним договорюсь. Все будет хорошо. Вскоре я уже буду дома.

— Но тебе же угрожает опасность! — заявила Вика.

— Пусть она угрожает только мне. А ты пока побудешь дома.

— Никуда ты не поедешь!

— Я должен.

— Тогда я с тобой!

Это могло продолжаться до бесконечности. Стасу очень хотелось рявкнуть на Вику, но он не мог этого допустить. Она любила его, переживала. Муж просто не имел права ее обидеть.

— Мне нужно уехать. Просто смыться отсюда ненадолго, — набравшись терпения, сказал Стас.

— От меня?

— А вдруг меня завтра арестуют?

— Но ты же не убивал.

— Но кто-то же убил. Менты спишут все на меня, и никаких проблем. Не знаешь, как это бывает?

— Тебе надо спрятаться?

— Мне нужно отсидеться. Пару дней.

— Я с тобой!

— Нельзя. Подумают, что мы сбежали.

— Не подумают.

— Я обещаю тебе, что со мной ничего не случится, — с нажимом на каждое слово проговорил Стас. — Через два дня я вернусь.

Вика долго смотрела на него, наконец кивнула и сказала:

— Хорошо. Но только на два дня.

— Обещаю.

Он дал ей слово вернуться и не собирался нарушать обещание. А зачем? Что его могло удержать в Москве? Любовь к Ирине? Но ведь это уже что-то совершенно далекое и неосязаемое. Даже там, в Москве, Вика будет намного ближе к нему, чем она. Да и не собирался Стас встречаться с Ириной.

Пузырь — к черту на рога, а Коротилов — в Париж. И тот в командировку, и другой. Без Ирины. Коротилов вроде бы собирался ехать с ней, но она почему-то осталась в Москве. Возможно, Коротилов ей и не предлагал прогулку по Парижу. Наверное, Тимоха не так все понял.

Вот он и заявился к Ирине домой, чтобы развеять свои сомнения. Выпил слегка для храбрости мягкого коньячка и отправился к ней.

— Привет! — Парень весело улыбнулся.

— Привет. — Ирина настороженно посмотрела на него из-за двери.

Он вспомнил их первую встречу. Они со Стасом — два бравых солдата, можно сказать, герои войны. Она — робкая красавица. Можно было понять, почему Ирина не хотела тогда впускать их к себе домой. Но почему она не желает пускать Тимоху за порог и сейчас? Пусть не притворяется любящей женой. Он все про нее знает.

— Я войду?

— Зачем?

— Мне будет приятно, — заявил Тимоха и подмигнул ей.

— Ты пьян?

— Французский коньяк. Воспоминания о Париже, все такое.

— Ты был в Париже?

— В прошлом году хотел там быть. И в этом году тоже. Всегда хочу.

— Ты пьян.

Парню казалось, что Ирина вот-вот закроет перед ним дверь.

— А ты почему не поехала? — осведомился он.

— Не хочу.

Она стала закрывать дверь, но Тимоха не постеснялся подставить ногу и заявил:

— Странно. Коротилов мужа твоего в командировку отправил. Чтобы с тобой с Эйфелевой башни. На лыжах!

— Ты что несешь? — возмутилась Ирина.

— Я все знаю.

— Что ты знаешь?

— Как ты с Коротиловым у него в кабинете!.. Дверь изнутри закрыла, чтобы никто случайно не зашел.

— Какую дверь? — с бледным видом спросила она.

— А дверь-то открытой оказалась, да?

— Я тебя не понимаю.

— Это я дверь открыл. Изнутри. Я все видел и все знаю.

Ирина распахнула дверь. Она не приглашала его, а просто разрешала ему зайти, но для Тимохи это не имело сейчас никакого значения. Он прошел в гостиную, бухнулся на диван и шлепнул по нему, приглашая Ирину посидеть с ним в обнимку.

— Ты не так все понял, — заявила она, отрицательно качнула головой и поправила полы халата, которые разошлись при ходьбе.

Ирина не хотела светить свои стройные ножки, возбуждать Тимоху. Но прятать такую красоту оказалось поздно. Парень уже был на взводе.

— А давай и мы с тобой так! А потом скажем, что никто ничего не понял. Идет?

— Тимофей, ты же совсем не такой, каким хочешь казаться, — увещевающим тоном сказала она.

— Я всегда был таким, а теперь очень хочу тебя, — с усмешкой проговорил он.

— Давай без этого! — заявила Ирина и всплеснула руками.

— Может, давай без Коротилова?

— Да не нужен он мне!

— Тогда почему ты с ним спишь?

— Не сплю я с ним!

— Спишь. Я видел.

— Не видел!

— Да и Пашка мне говорил.

— Что Пашка говорил?! — встрепенулась она.

— Что Коротилов нарочно его в армию задвинул.

— Ну, это всего лишь его догадки.

— Он тогда в подвале бредил, говорил, что тебя подозревает.

— В бреду говорил?

— Да, но подозревает реально. А я ему глаза открою. Зачем подозревать, когда можно знать?

— Не надо.

— Ты бы лучше Коротилову так сказала.

— Я только это ему и говорю.

— «Да» ты ему говоришь. Как и Пузырю. — Глядя на Ирину, Тимоха вдруг ощутил потребность унизить Пузыря в ее глазах чисто из зависти.

— Я еще раз говорю, что не было у нас ничего с Коротиловым.

— Ну да, и я ничего не видел.

— Нет, не видел.

Тимоха вдруг ощутил себя разведчиком, оказавшимся на грани провала. Он и в самом деле не видел, как Ирина закрывала дверь. Слышал только цокот каблучков, щелчок, с которым захлопнулась створка. Может, это какая-то другая женщина была?

Но русские не сдаются. Он должен был держаться до конца.