Вдоль белой полосы - Яна Перепечина

— Нюрик, ты сама себя слышишь? — не выдержала Агата.

— А что тебя не устраивает? — удивилась Нюра.

— Ты просто прирождённая сваха. Любую некондицию впихнёшь. Да ещё так, что человек себя будет чувствовать осчастливленным.

— Это Тони не кондиция?! — весело возмутилась Нюра. — Ну ты, Агатик, что-то путаешь. Симпатичный, талантливый, яркий парень. А ты о нём так непочтительно…

— Если он тебе так нравится, общайся с ним сама, — миролюбиво предложила Агата.

Но Нюра покачала головой:

— У меня принцип: я в безнадёжные предприятия не ввязываюсь. А только слепой может не замечать, что он в тебя влюбился. Да нет, и слепой тоже заметит. По голосу поймёт. Ты что, не слышишь, как Тони с тобой разговаривает. Там такие модуляции, что даже у меня мороз по коже. Голос у него, кстати, потрясающий, как у диктора…

— Ой, Нюр, всё. Хватит. А то ты сейчас ещё столько талантов в нём найдёшь…

В коридоре послышались шаги, и в кабинет весёлой гурьбой ввалились несколько их одноклассников. Нюра на вошедших посмотрела неласково, а Агата с облегчением. Хотя к Нюре она всегда относилась с большой симпатией, сегодня от напора подруги немного устала. Да ещё на душе было как-то неспокойно. Впервые в жизни ей понравился кто-то, кроме Никиты. Да, чем-то похожий на её первую любовь, но всё же другой парень. И она ощущала это как предательство по отношению к Никите и неосознанно давила ростки интереса, которые так старательно старалась взрастить в ней Нюра. И Агате было не по себе. Она слышала, что иногда бывает сложно выбрать из двух челове.к. но сама в подобной ситуации оказалась впервые.

Весенний вечер удался на славу: тепло, безветренно и так хорошо, что даже несентиментальному Никите захотелось прогуляться и подышать. И от завода он пошёл не коротким путём, а через город, по тихим зелёным улочкам. Прошёл мимо старого Дома культуры, куда в детстве бегал на самые разные кружки, мимо магазина с традиционным названием «Огонёк», которое новые хозяева мудро не заменили на какой-нибудь «Минимаркет», мимо вечного огня. В их городе, расположенном так близко от Москвы, тоже всё менялось, как и повсюду в последние годы. Но всё же не так быстро. И за эту неторопливость, верность прошлому, Никита родной город особенно любил.

Тимур снова поджидал его во дворе. Никита заметил его издалека, но избегать разговора не стал. Хотя и не понимал, что ещё хочет от него брат Кэти.

С их последней встречи с Кетеван прошла неделя. Кэти не звонила и не появлялась. И Никита стал уже надеялся, что на этом всё и закончится. На работе они с Кэти не столкнулись ни разу: их отделы находились в разных корпусах, и теперь Никита даже удивлялся, почему это они раньше так часто встречались, хотя он сам ничего для этого не предпринимал. Не иначе Кэти заприметила его где-то, когда он только пришёл на завод, а потом уже специально всё делала для того, чтобы почаще пересекаться с ним. А теперь вот избегает его. И Никита был ей за это очень благодарен. Бурных сцен и выяснения отношений ему совсем не хотелось.

Когда Никита подошёл к подъезду, Тимур сделал шаг навстречу. Вид он имел смущённый.

— Здравствуйте, Тимур, — первым поздоровался Никита.

— Здравствуй… те… — младший брат Кэти явно не знал, что делать и как начать разговор. Никита даже пожалел его:

— Вас Кэти просила прийти?

— Да… — благодарно посмотрел на него Тимур. — То есть, нет… Я что хотел сказать… Она у нас немного избалована, наша Кэти. Привыкла получать всё, что хочет. Единственная девочка в большой семье. У нас несколько поколений только мальчики рождались. И вдруг Кэти… Её все обожали всегда. Ну, и… Она никогда отказу ни в чём не знала. Родители баловали, мы с братом обожали. И все остальные тоже.

Никита стоял и слушал, не очень понимая, к чему вся эта семейная история. Тимур, казалось, был ему за это признателен, и говорил горячо и чуть виновато:

— Муж её, Володя, замечательный человек. В молодости он был очень красивым, от девушек отбоя не было. Но его выбрала Кэти, хотя он тогда институт заканчивал уже, а она только поступила… Против неё невозможно устоять. Володя и не устоял. Они поженились, родился Георгий…

Володя по характеру слабоват. Но зато он добрый, хороший, честный. У нас его вся семья любит. Только Кэти из него лепит, что захочет. Много лет всех всё устраивало: и Кэти, и Володю, и всю семью. А потом появился ты… вы… И наша Кэти как с цепи сорвалась. Никогда с ней такого не было, хотя она и раньше влюблялась. Но как-то всё было… игрой, что ли… А сейчас она то ли заигралась, то ли и правда всё серьёзно. И теперь ей плохо. И всем плохо. Володе хуже всех…

— Она что? Рассказала ему обо всём? — опешил Никита.

— Нет. Не рассказала. — Покачал головой Тимур. — Но ведёт себя так, что бедный Володя понять ничего не может…

— А от меня вы что хотите? — искренне удивился Никита.

— Вернись к ней, — Тимур старался, чтобы его голос звучал убедительно, но было заметно, что он сам не верит в успех своей миссии.

Никита молча смотрел на него, потом тихо уточнил:

— Зачем? Я же её не люблю. И она меня тоже.

Тимур отвернулся, постоял так с минуту и пожал плечами:

— Я вообще не знаю, умеет ли она любить. Раньше мне казалось, что родителей любит, сына, нас с Котэ. А теперь и не знаю. Теперь кажется, что она нас только использует. Вот и тебя тоже. Понравился ты ей, привлёк чем-то. Это скоро прошло бы. Я уверен. Она бы наигралась и бросила тебя. И всем опять было бы хорошо. Но ты вдруг выкинул такое — сам оставил её. А Кэти никто и никогда не бросал первой. И у неё сейчас не душа болит, не сердце — гордыня. Я смотрю на неё и понимаю, это страшная боль, видимо, когда гордыня задета. Я такого никогда не видел, чтобы человека так корёжило.

Она отпуск за свой счёт взяла, на дачу уехала. Ещё не сезон, там нет никого. И это счастье, потому что она так кричит и воет, что мне страшно становится, когда я туда приезжаю её проведать… Ты спрашиваешь, зачем я пришёл. Не знаю… Я шёл и понимал, что ты к ней не вернёшься… И всё равно шёл. А теперь уже и не знаю, что говорить… Только предупредить хочу: будь осторожен. Как бы она чего не выкинула из-за гордыни своей.

— Спасибо, — кивнул Никита.

— Да не за что, — Тимур посмотрел на небо и зачем-то сказал: — Похоже, дождь сейчас начнётся. Ну, я пойду, пожалуй…

Через месяц Никита узнал, что Кетеван уволилась. Эта новость оглушила его. Казалось, живи да радуйся. Женщина, встречаться с которой ему совершенно не хотелось и воспоминание о короткой связи с которой неприятно царапало душу, исчезла из его жизни. Но Никите казалось, что он, хотя и невольно, но разрушил что-то ценное и важное. Пусть и не для него ценное и важное, но для кого-то совершенно определённо. Хотя бы для Володи и их с Кэти сына…

Никита часто думал о муже Кетеван и не знал, жалеть ли его или завидовать ему. Ведь тот любил Кэти и был счастлив этой любовью, ничего не требуя взамен. А это уже много: любить и ничего не требовать. Это и есть жизнь. А что он сам? И не знает, похоже, что такое любовь. Вон, даже Митя знает. И получше многих. Уже столько лет любит Агату. И Никита понял, что помимо дружбы почувствовал вдруг огромное уважение к Мите, умеющему так верно и преданно любить в своём юном ещё возрасте.