В дурном обществе - Энн Грэнджер

Винни Сабо стоял на крыльце, укрытый от сквозняков, гулявших в переулке. Может быть, он одновременно хотел избавиться от любопытных взглядов случайных прохожих, которые могли бросить взгляд в узкий переулок и задаться вопросом, зачем он тут прячется.

— Здрасте, — сухо поздоровалась я, потому что злилась на него.

Мы неуклюже, гуськом, выбрались из переулка. Я шла первой. Курьер уже свернул на широкую улицу, оседлал свой мотоцикл и с ревом понесся прочь. Я не заметила поблизости ни шикарной машины Сабо, ни его мускулистого водителя, но не удивилась. В центре довольно трудно припарковаться. Может быть, Сабо благоразумно поймал такси. Он выбрался из переулка и с несчастным видом остановился на тротуаре. На нем по-прежнему было огромное пальто; сегодня казалось, что оно ему еще больше велико, чем в прошлый раз в машине. Его ручки едва высовывались из рукавов, а полы пальто чуть ли не подметали тротуар.

Он вгляделся в меня взглядом Крота из «Ветра в ивах».

— Вы видели Джереми? Он… Что-нибудь удалось узнать?

— Нет, — ответила я. — Правда, он заранее знал, кто я такая и зачем к нему пришла. Мне казалось, мы с вами договорились, что я представлюсь подругой Лорен?

— Но он мне сам позвонил, — взволнованно возразил Сабо. — Я не мог не сказать ему про вас!

— Если бы вы не сказали, возможно, я вытянула бы из него побольше, — ответила я, по-прежнему испытывая досаду.

— Тогда он и вовсе не стал бы с вами разговаривать, — защищался Сабо. — Он ведь вначале решил, что вы — посланец от похитителей.

Надо признаться, такое объяснение мне и в голову не пришло!

— Ладно, не важно, — вздохнула я. — Возможно, он бы мне все равно не поверил. Он ничего не знает. Не думаю, что Лорен поделилась бы с ним своими тревогами.

— Она и правда едва ли захотела бы беспокоить бедного Джереми. Он так ей предан! — Мы шагали в ногу, и последние слова Сабо произнес доверительно, семеня рядом.

Я не стала с ним спорить. Я бы удивилась, узнав, что Лорен вообще о чем-то разговаривала с Джереми.

Мы дошли до угла и расстались, сухо попрощавшись. Я обещала позвонить Винни, если что-нибудь узнаю, но по выражению его лица стало ясно: он больше не возлагает на меня особых надежд. Он ждал от меня новых сведений, но вообще связался со мной от безысходности. И пусть я не оправдала его ожиданий, он, собственно, на многое и не надеялся.

Сабо зашагал в сторону Мейфэра — маленькая подавленная фигурка в слишком большом пальто, которая трусит посередине тротуара. Его окружала атмосфера одиночества и потери, и я поняла, что не давало мне покоя всякий раз, как я смотрела на Сабо. Он по-своему напомнил мне Алби, заблудшую душу, лишившуюся смысла жизни, с разбитым сердцем.

Я зашагала в другую сторону, спеша в метро и домой.

Очутившись дома, я поняла, что больше почти ничего не смогу сделать. Но про Джонти я не забыла. Понимая, что не смогу усидеть на месте, я отправилась его искать, правда, без особых надежд.

Не найдя следов Джонти, я совсем не удивилась. Только понадеялась, что с бедным стариком ничего не случилось и он загрязняет собой окружающую среду где-нибудь в другом, более безопасном для него месте. Я сама не знала, стоит ли сейчас идти в магазинчик Хари и советоваться с Ганом. Потом я вспомнила, что завтра выставка, в которой я в буквальном смысле принимаю участие. Лучше всего избегать Ганеша до тех пор, пока все не закончится.

Страдая от серьезных сомнений относительно всей затеи, я пошла в закусочную к Куряке Джимми. Вопреки всему, я надеялась, что мне скажут: Ангуса неожиданно вызвали домой, в Шотландию, и обещанная выставка не состоится. Внезапно даже ожидание тридцати фунтов не показалось мне достойной компенсацией за то, что придется целый день изображать из себя идиотку.

Конечно, у моей надежды было мало шансов на успех. Они развеялись, едва я вошла в закусочную. Очевидно, Ангус побывал утром у Джимми — мыл пол и так далее. По словам Джимми, он психологически ко всему подготовился, только все время психовал, как бы не завяли овощи.

— Парень ни о чем не может говорить, кроме завтрашнего дня, так он волнуется, — сообщил Джимми. — Думает, что завтра — его большой шанс. Он на тебя рассчитывает, дорогуша. Как и мы все, понимаешь? Уж мы покажем старому врагу!

Он добродушно улыбнулся мне. Видимо, я так или иначе стала объектом чаяний всех шотландцев, во всяком случае проживающих в нашем квартале. Но кое-что сказанное им показалось мне зловещим.

— Овощи? — тупо переспросила я.

— Ну да, он собирается прикрепить их на твой дурацкий костюм. Хочешь чаю или кофе — за счет заведения? Сегодня можешь пить сколько захочешь! Вон, смотри, я повесил объявление: «Бездонная чашка»!

Он показал на стену у себя за спиной: над микроволновкой висел плакат с дымящейся кофейной чашкой и надписью: «Специальное предложение! Бездонная чашка! Всего один вечер! Платите за первую чашку — добавка за наш счет!»

Я с удовольствием пила чай и размышляла над тем, как Ангус собирается прикрепить пару фунтов разных овощей к тонкому трико. Мой костюм обязательно порвется! Оставалась надежда, что Джимми его не так понял. В любом случае не думаю, что мы получаем овощи из джунглей Амазонки.

Джимми ненадолго отошел от меня, чтобы обслужить других посетителей. Кафе постепенно заполнялось народом; начинался час пик. Неужели из-за его «специального предложения»?

— Вечер пятницы, — объяснил Джимми, вернувшись ко мне. — У многих зарплата, и потом, начинаются выходные!

Он начал с бешеной скоростью резать огурец. Нож зловеще мелькал у самых его пальцев, не отрезая их лишь чудом.

— А ты, случайно, не свободна остаток вечера? — Джимми ссыпал ломтики огурца в миску и потянулся за зеленовато-оранжевыми помидорами. — Знаю, завтра у тебя тяжелый день, но сама видишь, я просто с ног сбиваюсь. Кассирша не вышла на смену. Ты не согласишься мне помочь? Я буду стоять на кассе и принимать заказы, а ты последишь за картошкой. Это нетрудно. Салата я наготовил много, видишь? — Он махнул ножом перед самым моим носом. — Ты только раскладывай вначале понемногу на тарелки. Тогда тебе останется только сунуть картошку в микроволновку. Когда она приготовится, положи начинку. У нас новая появилась — тунец с кукурузой, очень хорошо расходится. Я уже все смешал заранее вон в той миске.

Я проследила за направлением, указанным кончиком его ножа, и увидела огромную пластиковую миску, полную неаппетитной бежево-желтой бурды.

— Вот и все! И положишь себе в карман несколько фунтиков, — с притворной скромностью заключил Джимми.

Почему бы и нет? Сегодня я все равно уже ничем не могла помочь Лорен и решила: пусть здесь и не ресторан высокой кухни, работа поможет мне хоть ненадолго забыть о завтрашнем дне.

— Идет, — сказала я.