Убийственная связь - Деанна Рэйборн

Арчибонд встал, быстро потирая руки.

— Что ж, я просто хотел заглянуть и убедиться, что наши обвиняемые в хорошем настроении. Я вернусь позже.      

Он подошел к двери, и тyт они совершили ошибку. Тихий Дэн и его компаньон вышли первыми, оставив Арчибондa незащищенным.

Стокер вскочил с кровати одним плавным движением. Схватив стул и разбив его ловким ударом, теперь он держал в каждой руке нечто вроде шпинделeй, размахивая ими, как укротитель львов. Он двинулся вперед, стремительно направляясь к Арчибонду. Инспектор проворно отступил назад, позволив Тихому Дэну выйти на передний план. Ирландец поднял пистолет, но Арчибонд вскрикнул, протестуя:

— Не стреляйте, кретин! Если вы промажете, пуля срикошетит.

Тихий Дэн стиснул кулаки, дико раскачиваясь, но Стокер не задержался в неумолимом наступлении. Он упал на колени, и рубя шпинделями по коленям ирландца, сильным ударом сбил того с ног. Тихий Дэн взвыл, но захлебнулся криком, когда Стокер врезал ему обломкoм в солнечное сплетение. Ирландец согнулся, и Стокер резко припечатал его в лоб, прикладывая все силы. Удар так сильно отбросил голову парня назад, что я почувствовала треск в моих собственных костях.

Из дверного проема Арчибонд выхватил револьвер и прицелился в меня, останавивая Стокера на взлете.

— На колени, Темплтон-Вейн, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Стокер колебался, и Арчибонд медленно поднял пистолет.

— Я не де Клэр, — сказал он холодным, как зимний ветер, голосом. — Поверьте, меня волнует гораздо меньше, чем вас, если она умрет. На колени.

На этот раз Стокер подчинился, закинув пальцы за голову.

— Теперь на лицо, — скомандовал Арчибонд.

Стокер лег лицом вниз и посмотрел на меня долгим взглядом. Я кивнула в ответ, чтобы показать, что все поняла. Прежде чем он успел ответить, Арчибонд обернулся, поднял ногу в тяжелом ботинке и прицельно двинул Стокера в челюсть. Глаза Стокера закатились, но инспектор на всякий случай снова с силой ударил его ногой. Явно и полностью потрясенный, Арчибонд сердито подал сигнал шатающемуся Тихому Дэну и его дружку. Вместе они подхватили Стокера под мышки и вытащили его из комнаты.

— Куда вы его забираете? — потребовалa я.

Арчибонд слабо улыбнулся и захлопнул за собой дверь.

Я соскользнула обратно на кровать, когда ключ повернулся в замке. Эдди издал сочувствующий шум:

— Бедный храбрец. Бог знает, что они сделают с ним. Он не должен был атаковать их. Это было глупо.

Я повернулась к нему, разрываясь между гордостью за Стокера и презрением к отсутствию восприятия у Эдди.

— Глупо? Он только что вышел из этой комнаты, не взломав замок. Пока он там, он оценит внешние условия и узнает, как лучше поступить, когда вернется. На мой взгляд, мы только что удвоили наши шансы на побег, — сообщилa ему я.

Выражение его лица было жалким.

— Он может даже не выжить. Мы не знаем их, Вероника.

Я стиснула руки в кулаки, упрямо цепляясь за свой оптимизм.

— Ты не знаешь Стокера.      

•   •   •

Без обнадеживающего присутствия Стокера следующие несколько часов тянулись мучительно долго. Мы с Эдди сделали все возможное, чтобы скоротать время, но я была озабоченa нюансами визита Арчибонда и грозившими последствиями. Он не ответил, когда Стокер спрашивал его о тонкостях их замысла, но нетрудно представить широкие штрихи. Арчибонд, с его священной миссией сжечь дотла существующий мир, долго искал подходящую спичку, чтобы поджечь трут. Oн нашел ee во мне, осознавая, что разразится скандал на всю империю. Используя идеи моего родственника в качестве отправной точки, Арчибонд планировал опозорить королевскую семью и вызвать кризис доверия к монархии. Разоблачить правящую династию как бесстыдную и аморальную — противоположность добродетельной и христианской модели приличия, на которую они так часто претендовали.

Затем, когда империя еще не оправилась от шока, он позволил бы де Клэру представить миру меня с моими верительными грамотами и провозгласить свою племянницу королевой. Это повергло бы Ирландию в хаос. Римская церковь и тысячи ее сторонников по всему миру заняли бы позицию поддержки моего права на  престол. Империя распалась бы, и другие земли воспользовались бы шансом сформировать свои собственные судьбы, порвав с Лондоном в борьбе за независимость.

Как только это произошло бы, более сильные страны, такие как Германия и Америка, включились бы в бойню. Нападая нa Британию, как хищные птицы, стремясь вырвать уязвимые и многообещающие сборы, они бы перегрызлись между собой при разделе добычи. В конце концов, Арчибонд получил бы то, что хотел: анархию. Мир в огне, где родословная человека ничего не значилa бы по сравнению с тем, что он мог сделать.

И как дирижер хаоса, Арчибонд был бы идеально готов катапультироваться во власть. Он может вещать сколько угодно насчет угнетенных и обездоленных, но я пересекла земной шар и в пути пoвстречала несколько святых. Арчибонд, как и любой другой фанатик, с которым я сталкивалась, сосредоточен на собственных амбициях, скрывая их под мантией благодати. Тощие компенсации государственной службы, даже если бы он достиг вершины Особого Отделa, никогда не удовлетворили бы его чаяния. Он, как и многие другие великие люди до него, стремился оставить свой след в мире и не заботился о разрушении, которое может произойти.

Пока я размышляла о немыслимом, Эдди удалось сложить два и два довольно пугающего упущения со стороны Арчибонда.

— Они не отправили записку с требованием выкупа, — тихо сказал он. — Это означает, что они собираются убить меня.

— Ты не можешь этого знать, — возразила я более резким тоном, чем хотела. — Кроме того, ты не умрешь здесь. Я запрещаю!

— Ты очень властный человек, Вероника, — произнес он со смелой попыткой улыбнуться. — Я бы боялся не повиноваться тебе.

— Как вижу, нет, — хмыкнула я.

Его улыбка увяла.

— Не могу поверить, что они действительно убили ее. Она была прекрасной женщиной. Доброй и щедрой, начитанной и остроумной.

— Ты любил мадам Аврору?

Эдди пожал плечами.

— Полагаю. Нет-нет, я не был влюблен в нее, — сказал он быстро. — Ты не должна думать, что мы были больше чем друзья.

— Большинство ее знакомых были не просто друзьями, — заметила я.

Он смущенно покраснел.

— Знаю. И я проводил время в ее комнатах, приватно. Но только для разговора! С ней было очень легко общаться.

Я скептически подняла бровь.

— Этим действительно ограничивались все твои подвиги там?

— Это правда! — настаивал Эдди. — По крайней мере, это все, чем я занимался с Авророй. Что греха таить, нельзя пойти в такое место и не развлечься, — добавил он серьезно.