Пересекая границы - Оксана Панкеева

— Да, уши у него знатные… — согласился Жак. Затем, поколебавшись, как-то не очень уверенно спросил: — А чего ты такая… будто чем-то расстроена? До сих пор не можешь отойти от перемещения? Так вроде вчера все было уже нормально… Или вечер в одиночестве так подействовал, всякие грустные мысли в голову полезли?

— Да нет… не то чтобы… — Ольга задумалась, и тут же поняла, что сморозила глупость. Лучше было сделать вид, что она действительно до сих пор под впечатлением, тем более, это было почти правда. Не объяснять же веселому Жаку, что на самом деле ее так расстроил новый прикид. И что самое противное, на всех местных девушках, которых она видела по пути, он смотрелся нормально и даже мило, а на ней… Ужас просто! И что теперь сказать? Что она не расстроена, а ему показалось?

К счастью, Жак не стал настаивать на ответе, поскольку его внимание отвлекла незнакомая Ольге дама, которая, проходя мимо, с ним поздоровалась и остановилась перекинуться парой слов. Правда, при этом она смерила Ольгу таким взглядом, что та готова была сквозь землю провалиться. Нет, ну за что ей такое наказание? Обязательно, когда она идет куда-то с парнем, который ей нравится, где-нибудь по пути должна попасться этакая высокомерная красавица в дорогом наряде, которая здоровается с упомянутым парнем и попутно разглядывает Ольгу с этаким снисходительным любопытством, притом вполне оправданным, поскольку Ольга непременно выглядит при этом, как существо из «Звездных войн»… И остается только молча злиться, сказать-то нечего, поскольку с ней никто вообще не разговаривал и даже не здоровался.

— А, приветствую, — жизнерадостно отозвался Жак, тоже останавливаясь. — Что нового при дворе? А то я там вчера только показался и ни с кем не поговорил, а сегодня и вовсе не зайду.

— Полжизни потерял, — улыбнулась дама, оставив Ольгу в покое и переведя взгляд на Жака. При этом ее глаза тут же ласково потеплели и все высокомерие куда-то испарилось. — Вчера и сегодня состоялось два замечательных скандала, которые бы тебе очень понравились.

— А именно? — живо заинтересовался Жак.

— А именно, его величество без всяких объяснений отставил графиню Монкар. Вчера вечером он — могу поклясться, совершенно намеренно! — прошел мимо нее, как мимо предмета мебели, и в ее присутствии любезничал с виконтессой Бефолин, после чего пригласил эту милашку в свои апартаменты якобы на ужин.

— И она, не помня себя от счастья, помчалась, — усмехнулся Жак. — Несмотря на то, что всего неделю назад доставала Алису, интересуясь, как ей не противно сносить ласки его величества. Что ж, все понятно. Представляю, что устроила по этому поводу Алиса.

— Не представляешь. И что особенно обидно, сама Дориана при этом не присутствовала, будучи занята якобы ужином с его величеством, а все, что сказала по этому поводу Алиса, досталось нам. Мне и герцогине Дварри, хотя мы тут совершенно ни при чем и более того, обе отставлены еще раньше. Зато маркиза Ванчир, когда пришла, чуть не рвала на себе волосы, что так не вовремя додумалась сходить в театр и из-за этого прозевала важный момент смены фаворитки. Она почему-то была уверена, что если бы она присутствовала, то его величество предпочел бы ее, хотя на мой взгляд, ему совершенно все равно…

— А наутро виконтессе высказали все, что она пропустила вечером? — поинтересовался Жак.

— Да нет, она наутро пришла такая помятая и несчастная, что даже Алиса не стала на нее наезжать, только поиздевалась… совсем немного и очень изысканно. Скандал учинил Алисин папаша, граф Монкар. Он вломился к его величеству и начал требовать, чтобы тот женился на его дочери, как подобает, поскольку он лишил ее чести и все такое.

— Вот дурак! — восхищенно просиял Жак. — Публично?

— Разумеется публично, он на то и рассчитывал. А его величество столь же публично ответил, что утраченную честь своей дочери графу следует искать в другом месте, а именно — в раздевалке казармы паладинов. И если он хочет, чтобы эта самая честь была восстановлена, как подобает, пусть обращается к кавалеру Лаврису, только пока еще ни у кого не получилось заставить этого шустрого кавалера жениться хоть на одной из тех девиц, которые оставили свою честь в его объятиях. А его величество пусть не отвлекает от государственных дел подобными вздорными претензиями, делать его величеству более нечего, как жениться на всяких сомнительных особах, которые дают в раздевалках и изменяют его величеству с его же шутом…

— Ай, молодца! — восхитился Жак. — Ну не прелесть ли наш король? И все это, разумеется, спокойно, не повышая голоса, с едва уловимой усмешкой? Правда, жаль, что я не видел… Только зря он и меня сюда приплел, подумают еще, что это из-за меня Алису так жестоко отставили.

— А что, на самом деле не из-за тебя?

— Ну что ты, — как-то уклончиво ответил Жак. — Его величеству совершенно безразлично, верны ли ему его фаворитки. Можно подумать, ты сама не знаешь, ты же тоже ему со мной изменяла, и это его ничуть не волновало. Кстати, при дворе не будут делать ставки, пойдет ли граф Монкар к Лаврису и стребует ли с него восстановить порушенную честь? А то я могу…

— Да вряд ли, — рассмеялась дама. — Ты что, Лавриса не знаешь? Вот-вот, и все остальные тоже знают, так что ни у кого не возникнет сомнений. Интересно только, откуда король так точно осведомлен, где Алиса оставила свою честь?

— Вот у него и спроси, — посоветовал Жак. — Хотя я полагаю, что он заранее наводит справки о своих придворных дамах, чтобы случайно и в самом деле не напороться на принудительный брак. Ты же знаешь, какой он предусмотрительный.

Дама отчего-то недовольно поморщилась и уже без прежнего энтузиазма проворчала:

— Знаю, знаю, какой он, во всех отношениях. И совершенно не разделяю твоих восторгов… — она снова бросила нехороший взгляд на Ольгу и поинтересовалась: — Ты сегодня вечером что делаешь? Мне кажется, мы давно не виделись и нам есть о чем поговорить… наедине.

— Сегодня… не знаю, — заколебался Жак. — Насчет сегодня я не уверен, у меня много работы и мне, скорей всего, просто захочется отдохнуть. Давай лучше завтра. Завтра тебя устроит?

Даму вполне устроило завтра, и она удалилась, обворожительно улыбнувшись на прощанье. А Ольга в тихом недоумении потопала вслед за Жаком дальше, пытаясь как-то связать концы только что услышанных придворных новостей.

— О чем ты так задумалась? — окликнул ее Жак, оборачиваясь. — Ой, — тут же заулыбался он, — теперь ты еще и сердитая! Неужели так разобиделась, что Эльвира на тебя свысока посмотрела? Так это естественно, аристократы всегда смотрят на горожан свысока. На меня при дворе тоже очень долго так смотрели, а некоторые и до сих пор… нашла на что обижаться.

— Все равно неприятно… — проворчала Ольга и, раз уж зашел разговор об этой даме, решилась спросить, чтобы не мучиться сомнениями: — Это твоя девушка?

— Нет, что ты, — засмеялся Жак. — Это одна из моих подружек, но вовсе не моя девушка. Да какая тебе разница? Ты постигай окружающий мир, а не мою личную жизнь.