Двоедушница - Рута Шейл

Я отошел к окну и уставился на темные окна серо-спальной пятиэтажки напротив. На машины под шапками снега и тусклые шары фонарей. Нестерпимо захотелось весны.

– Я ошибся, – произнес его голос за моей спиной, – ты все-таки дерьмо.

Я сжал зубы так сильно, что скулы свело. Каждое его слово оставалось внутри уродливой вмятиной.

– Дерьмо и слабак. Зря я вытащил тебя из петли. Ты все равно не выживешь. Ты сдохнешь, Дев.

Он подошел вплотную, заставив меня прижаться к подоконнику.

– Они в бешенстве оттого, что я вмешался, но отвечать придется тебе. Будет больно и долго. Ты прочувствуешь каждую сломанную кость, каждый удар, каждый ожог, каждый порез. Все решат, что ты пропал без вести. То, что от тебя останется, найдут ближе к лету. Твоя мать не придет на похороны, потому что на опознании у нее случится сердечный приступ. Но до этого ты будешь шляться вокруг собственного трупа, таращась на него белыми глазами, и рыдать от жалости к себе. И тогда я приду за тобой. Я сделаю с тобой то, что ты видел на свалке, – ты же видел ритуал? Ты видел. Потому что не отвернулся, когда я об этом попросил.

Если он пытался спровоцировать меня на драку, то просчитался. Картинка подсмотренного той ночью снова встала перед глазами, и меня вывернуло прямо на подоконник. Ноги подкосились, я сполз вниз и прижался плечом к горячей батарее, но это не помогло. Согреться не удавалось. Перед глазами мельтешили разноцветные точки.

– Запомни, Девлинский: свою жизнь нужно продавать задорого, – шептал Игни в самое мое ухо. – Думаешь, мне легко? Думаешь, я не отдал бы все на свете за то, чтобы оказаться на твоем месте? За твой дом, твою маму, которая готовит тебе завтраки и будит в школу… За то, чтобы видеть дневной свет! Это жизнь. Ты просто не понимаешь.

Голос Игни сорвался. А я понимал, я конечно же его понимал: ему, наверное, в сотню раз хуже, но убивать-то будут меня.

– Представь, что ты каждую ночь идешь на встречу с такими вот ребятами. – От того, что он щекотал дыханием мою шею, по спине пробегали мурашки. – Только мертвыми. И выбора нет. Ты должен. И дерешься насмерть – свою или их. Третьего не дано. Каждую ночь, Девлинский. Каждую ночь.

Потом мы сидели плечом к плечу в одинаковых позах: обняв колени руками – руки Игни казались слишком длинными из-за растянутых рукавов свитера. И мне вдруг стало неловко от того, что меня только что вырвало, на шее от уха до уха наливался черным след от удавки, я не помнил, когда в последний раз принимал душ или хотя бы просто чистил зубы, и, наверное, разило от меня, как от последнего бомжа.

Заговорив, я отвернулся и постарался дышать в сторону.

– Есть идея. Правда, детали еще не продуманы… Все очень сыро. Сейчас покажу, подожди.

Дотянувшись до столешницы, я ощупью шарил по ней до тех пор, пока не нашел в куче хлама огрызок простого карандаша. Прямо на обоях возле батареи набросал кривоватую схему электроцепи и с гордостью оглянулся на Игни. Ожидаемого восхищения не было и в помине.

– М-м… Объясни.

– Это ловушка. Электрическая ловушка для Есми. Смотрел «Охотников за привидениями»? Ты вообще хоть что-нибудь смотрел? Эх, темнота… Ладно. Это что-то вроде мегаэлектрошокера, понимаешь? Короче, если бы я был тобой, то придумал бы что-нибудь, что вырубало бы их на расстоянии. С дистанционным управлением. Придется повозиться, но оно того стоит!

– Ты шутишь?

– Не больше, чем ты, когда предлагал научить меня драться. Просто дай мне шанс. Если это сработает, тебе больше не придется убивать их, ну, кроме… – в этом месте я запнулся и судорожно втянул воздух. – Ритуала.

– По рукам, но взамен ты соглашаешься на мое предложение.

Кусая губу, я сверлил взглядом карандашный чертеж. В мыслях все выглядело идеально. Оставалось выяснить, способны ли эти недомертвецы почувствовать разряд тока. По логике, раз их можно забить палкой, физическое воздействие им не чуждо. Надо проверить. Сделать простенький шокер из конденсатора и попросить Игни его протестировать. Если сработает, заморочусь с расчетом мощности и пультом управления. Если… Если…

Возможно, таким образом я просто хотел заявить о себе этому новому миру, этой его чертовой изнанке, которая показала себя, но пока что не знала, чем ей это грозит. Возможно, я пытался стать нужным Игни. Таким же нужным, как он уже стал мне самому.

И я протянул ему раскрытую ладонь.

– По рукам!

Вечером следующего дня позвонила мама. Сказала, что задержится в Москве еще на несколько дней. Нет, много за компом не сижу. В школу не ходил. Заболел. Врача не вызывал. Хорошо, мы поговорим об этом позже.

Сомнительно, правда, что это «позже» у меня будет.

Я решил записывать все, что говорил мне Игни. Ведь если это действительно правда, люди должны о ней знать. Я еще не придумал, как именно это устрою, поэтому просто рассказывал о том, что происходило, и сохранял свои заметки на сервере моего форума. Это казалось довольно надежным.

Кустарный электрошокер сработал – сам я, правда, не видел, никогда больше не заставлю себя на это смотреть, – но Игни сказал, что мертвого чувака продернуло, как надо, а значит, можно было переходить к следующему этапу – полноценной ловушке для призраков. Сам я оказался совершенно никудышным учеником, хоть и честно выполнял все указания своего сэнсея. Мы тренировались в пустой бетонной коробке местного долгостроя. Я быстро уставал. Злился, когда от бестолковых размахиваний куском арматуры, который Игни вручил мне со словами «представь, что это не я, а они», начинало ныть плечо. Боялся, что действительно попаду, и в целом чувствовал себя чуть грациозней соломенной куклы.

– Как бы сильно ты ни бил кулаком, ногой тебя ударят сильнее. Как бы сильно ты ни бил ногой, обрезком трубы тебя ударят сильнее, – говорил он, с легкостью уклоняясь от моих неумелых тычков и замахов. – Но если бьешь, ни о чем другом уже не думай. Свою жизнь нужно продавать задорого.

И тут он поддался. Или я действительно оказался быстрее? Нет, все-таки он поддался.

По исказившемуся лицу Игни я понял, что простая человеческая боль ему, неживому, ой как знакома.

Металлический прут с лязгом откатился в сторону.

– Прости.

Пол и потолок поменялись местами. Спустя мгновение меня уже возили носом по цементной крошке. От боли и унижения из глаз брызнули слезы.

– Не извиняйся, – прошипел Игни, вцепившись в мои волосы. – По-настоящему ты был бы уже мертв.

Я извернулся и пнул его. В ответ он врезал мне по ребрам, и мы покатились по земле, награждая друг друга ударами. Он бил меня, совсем как те, за гаражами, до тех пор, пока я не перестал сопротивляться.

– Ну что, понял теперь?

Он был крепче и легко вскочил на ноги, злой и взъерошенный. Я попытался встать, но был вынужден вернуться в исходное положение – левый бок от плеча и до пятки прошило болью.