Черный клан - Алекс Градов

— Какие — союзники, — продолжила Ники. — Какие тут же отправят на смерть, а какие дадут новый квест…

— Ники, — попросил я. — А расскажи, как ты впервые оказалась в этом лимбе?

Ники умолкла и нахмурилась.

— Не очень люблю это вспоминать, — проворчала она. — Я сразу же едва не погибла там.

— Ну, как раз это меня почему-то не удивляет! Хотя, если тебе тяжело — не рассказывай.

Ники несколько мгновений пристально смотрела в свою пустую чашку.

— Ладно уж, — буркнула она. — Просто тебе для опыта, чтоб знал, какие бывают вражеские ловушки. Я отправилась туда на охоту.

— Вот как…

— Не так, как вы с Валенком! Это вообще случилось много лет назад, задолго до знакомства с Грегом и даже с папой. Мне было тогда тринадцать лет, я считала себя обычной девчонкой, ничего не знала о лимбе и даже не понимала, где оказалась. Я просто собиралась убить одного парня из моего класса.

Ники искоса взглянула на меня.

— Ну как, шокирован?

— Нет, — ответил я. — Скорее удивлен. А зачем?

— Из мести. Этот парень тоже умел видеть то, что обычные люди не видят. А потом лихо и уверенно делал неправильные выводы. Например, что я — зло, которое надо искоренить.

— Это случайно не тот ли, который «тоже Леха»? — пришло вдруг мне на ум.

Ники кивнула.

— Он самый. И тогда один знакомый… хм… охранник… одолжил мне свое оружие. Ножи из черного вулканического стекла…

Ники мечтательно прикрыла глаза, а ладони у нее сами сжались в кулаки.

— Они были магические. В каждом сидел демон.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Тот, кто дал мне ножи, ничего мне о них не рассказал, — сейчас я думаю, нарочно. Не предупредил, как они опасны… Стоило мне взять их в руки, как они подчинили мое сознание и волю и увлекли в лимб. Это была их среда обитания, они в ней охотились. Я помню это пространство… оно выглядело как океан крови. А я была в нем хищником, ищущий жертву, и упивалась этим…

— Экие ты ужасы рассказываешь. Как-то даже…

— Не верится? — понимающе хмыкнула Ники. — Думаешь, девчоночьи дикие фантазии? Такая пигалица-восьмиклашка, и вдруг демоны, оружие! Ну и напрасно. Те ножи хоть можно было снять. А глаза ты себе не вырвешь.

— Чем дело-то кончилось?

— Жестким махачем, — буркнула Ники, — который я продула.

Поскольку больше Ники явно не собиралась распространяться на эту тему, я прекратил расспросы. И то верно, кому приятно лишний раз вспоминать проигранную битву?

Если, конечно, это были не девчоночьи дикие фантазии.

В комнате вдруг стало резко светлее. Дальняя стенка вспыхнула огненными пятнами.

— Смотри-ка, — сказала Ники, глядя в окно. — Дождь кончился!

В небе еще громоздились сизые тучи, но из-под них, над самым горизонтом, били солнечные лучи. Они сияли во всех окнах как капли огня и раскрашивали снизу подкладку облаков в самые бешеные оттенки — от лимонных до малиновых.

Ники встала, подошла к окну и долго любовалась игрой красок в небе. А я стоял рядом и любовался на нее.

— А хочешь попробовать? — неожиданно спросила она, поворачиваясь ко мне. — Погуляем?

— С удовольствием, — ответил я автоматически. — Где?

— Да в лимбе! А то что мы болтаем попусту? Некоторые вещи словами не объяснить, их можно только показать. Глубоко забираться не будем, так, по краешку. Там почти безопасно даже для новичков…

Я не сразу ответил. Хм… до сих пор я относился к попыткам левого глаза транслировать мне иную реальность как к чему-то вредному, спонтанному, опасному и требующему тщательного контроля в целях моей же безопасности. А тут — «погуляем»!

— Пошли, потренируешься! — уговаривала Ники, заметив мои колебания. — Сейчас ты боишься, потому что ничего не знаешь, но бояться-то нечего. Надо тебе осваиваться. Привыкнешь и будешь автоматически входить в лимб и выходить из него. Это станет как… ну как орган чувств. Как чувство глубины у рыб…

— Ну, пошли, — решился я. — Прогуляемся через твое подпространство.

В самом деле, почему бы нет? Лучший способ защиты — нападение!

Над панорамой новостроек, на фоне фиолетовых туч, поперек неба висела первая в этом году радуга. Пахло талой водой и весной.

— Готов? — спросила Ники.

Я протянул руку к пиратской повязке и сдвинул ее с левого глаза на лоб.

На самом деле я подозревал, что физически повязка мне не нужна. Но с ней мне было удобнее. Она работала скорее как некий символ для меня самого. Сформировал сам себе такой вот рефлекс — ради контроля над слишком рано раскрывшимся истинным зрением.

Итак, я снял ее и уставился на Ники. А она на меня.

— Вау! — сказали мы хором.

И засмеялись.

— Ну и видок у тебя! — заявила Ники, разглядывая меня во все глаза. — Страшилище!

— Почему? — слегка обиделся я.

Страшилищем меня еще никто не называл. Обычно от девушек я слышал куда более позитивные отзывы о своей внешности.

— Ну а как тебя еще назвать? — веселилась Ники. — Брр, у меня от твоего вида мурашки по коже. Никогда такого не видела! Обычно превращение идет изнутри, а у тебя, похоже, снаружи внутрь, да еще слева направо. А ну-ка, покажи язык! Не раздвоенный еще?

Неожиданно Ники оборвала свои насмешки, видно заметив, что я от них не в восторге.

— Но в целом по-своему даже красиво, — закончила она с улыбкой.

— И ты, — ответил я.

— Что я?

— Ты просто очень красивая. Без всяких «по-своему»…

Ники смущенно фыркнула и отвернулась. Такое ощущение, что ее не избаловали комплиментами — даже странно. А между тем я вовсе не льстил. Ники в лимбе выглядела еще красивее, чем в обычной человеческой реальности. Чем дольше я рассматривал ее, тем сильнее на меня действовала ее новая внешность. Нет — она почти не изменилась. Я смутно помнил пылающие золотые глаза Грега и огромную тень, качнувшуюся у него за спиной; помнил вертикальные зрачки Валенка и веющий от него неестественный ужас… Ники же осталась с виду почти той же юной девушкой. Но — вот оно что! — тут она была в родной среде. Ее прежний человеческий облик сейчас казался мне бледным воспоминанием или поверхностным впечатлением. Или маскировкой. Тут, а не там она была настоящей.

Все эти недели, прошедшие с нашего знакомства, я частенько думал о Ники, но старательно приучал себя относиться к ней как к просто знакомой девчонке. Хорошей, красивой, но не моей, а чьей-то чужой. Поскольку жизнь моя в последнее время была, мягко говоря, насыщенной — почти приучил.