Пальмы, солнце, алый снег - Анна и Сергей Литвиновы

– А мы тебе новое напишем, – еще шире усмехнулся тренер.

И виртуозным жестом извлек из портфеля бумажный лист – с угловым штампом, с двумя печатями. Но без единой написанной строчки.

– Сварганим в лучшем виде. Эти их медицинские термины я знаю, – заверил он. – Типовых заключений на своем веку сотни перевидал.

Я смотрела на тренера в таком изумлении, что он тут же вернул чистый бланк обратно в портфель и равнодушно пожал плечами:

– Впрочем, если не хочешь – дело хозяйское. Можем поступить, как положено. До конца четверти доучишься во вспомогательной группе, а потом поедешь домоюшки. Хотя жаль. Перспективы у тебя, Настена, сногсшибательные.

– Так они, ну, врачи, говорят, если я в спорте останусь, это опасно, – вспомнила я. – Что, если перелом будет? Кости криво срастутся.

– Пугают, – авторитетно заявил тренер. – К тому же ты в гимнастике уже два года, а хоть раз ломалась?

– Нет, – покачала головой я. – Руку один раз вывихнула, так она зажила в два дня.

– Ну, и дальше ломаться не будешь, – заверил он. – Ты ведь у нас какой талантище! Я тебя уже в сборную заявил…

– Вау! – возопила я.

– А для костей твоих гуттаперчевых, – Сан Саныч снова скривил рот в усмешке, – я тебе биодобавочек подаю. Кальций там, витаминчики. Глядишь, все и наладится. К тому же… Ты ведь такая смелая девочка! Неужели не хочешь рискнуть?

Ясное дело: рискнуть, особенно если Сан Саныч просит, я отказаться не могла. И на все согласилась.

С триумфом вернулась в спортшколу – с поддельным заключением на руках.

Тренироваться первое время было страшно. Все боялась, вдруг грохнусь, спину сломаю и останусь на всю жизнь кривобокой.

Но мне страхи только на пользу шли – я теперь, чтобы точно уж не сломаться, все прыжки выполняла с таким запасом, что Сан Саныч нахвалиться не мог.

Очень скоро я выполнила мастера и действительно попала в молодежную сборную, первая из всей нашей спортшколы. Сан Саныч ушел со мной. Я добросовестно пила витамины, которые он мне подсовывал. С блеском победила на парочке союзных соревнований…

А потом мы поехали на первенство мира в Китай. И там – конкурентки, наверное, сглазили, китаянки по части всякого колдовства доки – я таки сверзилась с брусьев. На элементарном прыжке, зал аж ахнул. Руку будто огнем пронзило…

«Слава богу, что только ее, – мелькнула первая мысль. – Рука – не позвоночник. Зарастет. Пусть даже и криво».

Меня отвезли в больницу. Перелом оказался сложным, в двух местах, со смещением. Долго вправляли, потом наложили гипс. Сан Саныч ходил чернее тучи, но уверял: благодаря его витаминчикам все срастется нормально.

Только увы: витамины – это он мне обычный кальций давал – не помогли. С костями у меня действительно оказалась беда. Так и срослась криво.

Вот, смотрите.

Тося закатала рукав. Продемонстрировала: рука красивая, худая, а в локте не сгибается. И в районе предплечья выпирают некрасивые бугорки.

Аудитория смотрела на нее с искренним сочувствием. Проняло всех – и задаваку Ярославу, и сурового психолога, и она, и он смотрят с жалостью. А главный слушатель – Андрей Степанович – и вовсе едва слезу не утирает.

Тося подождала, пока публика налюбуется. Потом опустила рукав. И тихо вернулась на свое место.

– Спасибо, Тося, – прочувственно проговорил Андрей Степанович.

А психолог вдруг требовательно спросил:

– Ну, и что было дальше?

– Дальше? – слегка растерялась Тося.

– Вернись, пожалуйста, и доскажи, – сухо попросил Яков Анатольевич.

Вот привязался! Но Тося покорно вернулась в центр аудитории и закончила свой рассказ:

– Да ничего особенного дальше не было. Из сборной меня тут же выперли. Из спортивного интерната – ясное дело, тоже. Полгода кантовалась по больницам. Потом вернулась в поселок. С гимнастикой, да и со спортом пришлось завязать навсегда. Кому я нужна с такой рукой? Кривая, да и подтянуться на ней я даже теперь не могу.

– А этот Сан Саныч? Ваш тренер? – не отставал психолог. – Вы с ним больше не встречались?

– А что Сан Саныч? – Тосины глаза вдруг забегали. – Не встречались, конечно. Он небось других перспективных ищет и тренирует.

– Но вы рассказали всем, какова была его роль? – продолжал нажимать Яков Анатольевич. – Что это благодаря ему вы стали калекой?

– Н-нет. Выдавать его я не стала.

Тосин голос дрогнул.

– Вот как… – с сомнением протянул психолог.

– Да что вы к ней пристали, Яков Анатольевич! – вступился Андрей Степанович. – Не видите, что ли: Тосенька чуть не плачет!

– Мне просто показалось, что Настя с нами откровенна не до конца, – пожал плечами психолог. – А наш тренинг предполагает полное доверие.

(Мысленный комментарий Тоси: «Вот гад глазастый!»)

– Впрочем, дело, конечно, ее, – закончил реплику психолог. – Забыли. Пусть Настя сама решает, как ей поступить. А мы переходим к практической части нашего занятия…

Алена, молодой специалист, 218-й день

Проснулась я сегодня ни свет ни заря. В половине шестого. Будете смеяться – от голода. Хотя ужин вчера себе позволила королевский и еще потом в номере пирожные жевала.

Но беременные – они как медведи. Вынуждены есть впрок, по первому запросу организма. Но только каким образом в шесть утра такой запрос выполнить? Это дома можно совершить марш-бросок к холодильнику, а как поступать здесь? Раннее утро – единственное время, когда даже в нашем пижонском отеле закрыт ресторан: ночные повара уже уходят домой, а дневные пока не пришли. Никто ведь не мог предусмотреть, что в «Тропики» приеду я со своим несусветным режимом. Что в шесть утра у меня, как назло, сна ни в одном глазу и зверский аппетит. И Пузожитель в животе скачет со страшной силой – тоже, бедный, голодненький.

А контролировать это состояние абсолютно невозможно.

Я давно заметила: во время беременности все чувства обостряются. А самоконтроль, наоборот, исчезает. И если уж тебе хочется кушать, то смертельно. До такой степени, что когда видишь на улице бабку с аппетитным батоном хлеба в авоське, то еле сдерживаешься, чтобы не отнять. Честное слово.

Так и сегодня: жрать (вот именно что ЖРАТЬ) хотелось до такой степени, что хоть деревянные панели на стенах моего номера глодай! (Они такие симпатичненькие, на шоколадки похожи.)

Я в нетерпении распахнула шкафчик мини-бара. Ну, конечно, только бутылочки и бутылки. И крохотная пачечка крекеров – ее я смела за одну секунду. И что теперь? Забивать голод сладким чаем? (И чай, и сахар прячутся от назойливого внимания горничных на дне моей сумки.) А потом в нетерпении ждать, когда наконец откроется ресторан? Как пошло…