Королевство серебряного пламени - Сара Маас

– А в чем ты упражняешься? В поединках?

– Пока что учусь держать равновесие и занимаюсь растяжками.

– Твои упражнения настолько болезненны? – удивилась Гвин.

– Болезненны, когда длительное время не занимаешься своим телом, как я.

«Сама видишь, в какую слабачку я превратилась», – уже мысленно добавила Неста.

Мимо прошли еще две жрицы. Появление одной из них заставило Гвин вскочить на ноги.

– Мне пора возвращаться к Мерилле, – объявила послушница, с лица которой исчезло прежнее выражение. – Не навлекай на себя беду, – посоветовала она, выразительно посмотрев в сторону дна.

Гвин повернулась, готовая уйти. В ее руке сверкнул камень.

– А почему ты не носишь свой камень на голове, как другие жрицы? – не удержалась от вопроса Неста.

– Я не заслужила такого права, – ответила Гвин, убирая камень в карман.

– Неужели мы только этим и будем заниматься? – спросила на следующее утро Неста. – Упражнениями на равновесие и растяжками?

Сегодня Кассиан показал ей новое упражнение, которое он назвал «реверансом на корточках».

– Пока не научишься по-настоящему держать равновесие, да.

– Но я уже не падаю на каждом шагу.

Только каждые несколько минут.

Кассиан велел ей сделать еще одно приседание.

– Когда встаешь, ты по-прежнему переносишь вес тела на правую ногу. Это делает уязвимым твое правое бедро, а правая нога отъезжает вбок. Центровка тела оказывается нарушенной. Пока мы это не выправим, показывать тебе что-то более серьезное нет смысла. И легкость ног тебя не спасет. Все равно покалечишься.

Неста шумно выдохнула и снова присела, низко пригнувшись. Правая нога отъехала за левую. Левое бедро и колено обожгло, как огнем. Сколько реверансов она сделала перед строгим взором матери? Она и забыла, какими утомительными были те реверансы.

– А вот стоять ты умеешь замечательно, – похвалил Кассиан.

– Еще бы! – с нескрываемым презрением ответила Неста. – Этому меня учили с детства. Стоять, как нравится, – такой роскоши у меня не было. За моими плечами двадцать пять лет дурных привычек, которые теперь нужно ломать.

Неста поднялась. У нее дрожали ноги. Появилась даже мысль напомнить Кассиану об их соглашении и потребовать, чтобы «реверансы на корточках» прекратились.

– А тебе самому нравятся эти нескончаемые упражнения?

– Еще два приседания, и я тебе расскажу.

Кряхтя, Неста подчинилась, но лишь потому, что ей самой надоело быть «слабой, как новорожденный котенок». Так Кассиан назвал ее несколько дней назад.

– Сходи водички попей, – сказал он, когда она завершила приседания.

Сегодня утреннее солнце жарило совсем не по-осеннему.

– Я сама знаю, когда мне пить, – огрызнулась Неста.

– Тогда продолжай, пока не упадешь в обморок.

В светло-карих глазах Кассиана не было и намека на шутку. Судя по лицу, он не собирался шутить. Неста выпила воду, объяснив себе, что делает это по собственной воле, дабы голова не кружилась. Когда она опорожнила стакан, Кассиан заговорил:

– Я родился у незамужней матери. По сравнению с тем местом, где я появился на свет, Гавань Ветров кажется благословенным раем и образцом терпимости. Только за то, что моя мать посмела забеременеть вне брака, рожать ее прогнали за пределы деревни. Одну. В шатре. На морозе.

Несту охватил ужас. Она знала о незнатном происхождении Кассиана, но о подобных жестокостях слышала впервые.

– А как же твой отец?

– Ты имеешь в виду кусок дерьма, который соблазнил наивную девчонку, позабавился с нею, а затем преспокойно вернулся к жене и детям? – Кассиан холодно рассмеялся. Даже слишком холодно. – Для него обошлось без последствий.

– Таким все сходит с рук, – сухо заметила Неста, прогнав мелькнувшее в мозгу лицо Тимаса.

– Не всем, – прорычал Кассиан, словно почувствовав направление ее мыслей. Он указал на город внизу, заслоненный горой. – Риз изменил законы. При Дворе ночи и в Иллирии. – Его лицо стало еще жестче. – Но таким женщинам и сейчас требуется определенная смелость. А в иллирианском захолустье жизнь любой незамужней женщины по-прежнему остается адом. Там это до сих пор считается предательством.

– Какая дикость.

– Мы все фэйцы. Забудь о сословном разделении на высших и низших. Мы все бессмертны или близки к этому. Наши перемены происходят медленно. То, что люди проходят за несколько десятков лет, у нас занимает столетия. А в Иллирии и того дольше.

– Тогда зачем ты возишься с иллирианцами?

– Потому что я сражался, как проклятый, доказывая им свою пригодность. – Его глаза вспыхнули. – Доказывая, что мать не напрасно меня родила.

– А где она сейчас? – спросила Неста, вспомнив, что Кассиан никогда не говорил о матери.

Его глаза подернулись пеленой. Такими Неста их еще не видела.

– Меня забрали у нее в три года. Швырнули прямо в снег. А мать в своем так называемом позоре стала добычей других чудовищ.

От каждого его слова у Несты сводило кишки.

– Мать видела лишь беспросветный тяжелый труд. И так до самой смерти. Она умерла одна и… – У Кассиана задергался кадык. – Я тогда находился в Гавани Ветров. Я был еще недостаточно силен, чтобы вернуться и помочь ей. Чтобы перевезти ее в более безопасное место. Риз тоже еще не стал верховным правителем. По сути, никто из нас тогда ничего не мог.

Неста удивлялась, как их разговор принял такой оборот.

Кажется, Кассиан тоже это понял.

– Об этом как-нибудь потом. Я вот что имел в виду: во всех ужасах, через какие мне пришлось пройти, упражнения придавали моей жизни хоть какой-то смысл. Направляли меня. Когда выдавался дрянной день, когда на меня плевали, давали взбучку или отпихивали, когда я вел армию в бой и терял лучших воинов, когда Риз попал к Амаранте в плен… у меня оставались упражнения. Ты тут призналась, что дыхание тебе помогло. Оно и мне помогает. И Фейре тоже.

Неста видела, как с каждым словом в его глазах вырастает стена. Он словно ждал, когда она обрушит эту стену и что-то поколеблет в нем самом.

– Относись к моим словам как хочешь, но это так.

Несту обволокло густым, липким стыдом. Она вынудила Кассиана показать его незащищенность.

Навалилась тяжесть, начала грызть ее изнутри.

– Покажи мне еще несколько движений, – попросила она.

Кассиан взглянул на нее (стена в глазах по-прежнему оставалась) и начал показывать.

Дом ветра имел пристрастие к романам. Вчера Неста засиделась допоздна, дочитывая предложенный Домом роман. Сегодня, когда она вечером вернулась к себе, ее ожидала новая книга.