Последний бой Василия Сталина - Максим Алексашин

Они, поколение сороковых, могут поведать, кто и как работал на авиазаводах. Пятнадцатилетние пацаны и женщины — жены фронтовиков собирали для своих отцов, братьев, мужей самолеты. Они окрыляли их в прямом и переносном смысле. Паек был такой, что детишки пятнадцатилетние с голоду под станки падали, прямехонько с тех ящичков, которые под ноги подставляли, потому что не дотягивались до шпинделей на станках. Женщины тоже не наряды, те, что помодней, в курилках обсуждали, а похоронки оплакивали, тайком, чтобы никто не видел. В таких условиях не работал ни один немецкий рабочий даже в конце войны. Поэтому и выходили бракованные самолеты. Но есть нюанс. Самолет — это не дверная ручка. Он состоит из тысячи деталей, проходит десятки циклов сборки агрегатов и механизмов. Так что любой дефект на уже готовой машине можно устранить. Если, конечно, не гнать план и не думать о наградах за «выполнение и перевыполнение». На любом заводе есть ОТК, которое и следит за качеством выпускаемой продукции, в нашем случае самолетов. Этот отдел выявляет как отдельные недостатки уже готовых машин, так и слабые места конструкции целиком, отдельных узлов. В конце концов, можно организовать бригаду специалистов, которые будут устранять мелкие недоделки, исправлять допущенные ошибки и доводить уже готовый самолет до состояния, когда у него не будут хотя бы крылья в полете отваливаться. Этим и должны быть обеспокоены директора заводов и их главные инженеры. Об этом должен думать нарком авиапрома. Очень неплохо, если судьбой летчиков, которые полетят на этих самолетах, обеспокоится Маршал авиации… Да, больно уж много беспокойства выходит. Еще и показатели выпуска крылатой техники поползут вниз. Одним словом — хлопотно это. А тут все оговорено, налажено. Главное, чтобы Верховный не узнал. Но Верховный узнал. От тех же летчиков. Ну, не хотелось им летать на «крылатых гробах». Капризные какие. Им, видите ли, обшивку подавай на крыльях из нормального, а не гнилого перкаля. Как будто техники с разбитой машины не смогут снять. Капоты отваливаются? Так это для лучшего охлаждения двигателя. Ах, этот проклятый двигатель самовоспламеняется? Стружки в цилиндрах полно? Да сколько там того боя! Воздушной струей огонь с двигателя собьете. Скорость низкая из—за плохой окраски? Так ведь товарищ Шахурин краски заказал по плану на три тысячи самолетов, а выпущено с превышением плана — четыре. Где ж на лишнюю тысячу самолетов краску найти? Уж как—то сами, милые, справляйтесь, мастерством воздушного боя, так сказать, берите вверх над противником. А то, понимаешь ли, разнылись. Скажите спасибо, что вообще есть, на чем летать! Ну, не взлетит самолет, и что? Велика ли беда — техники на запчасти его разберут. Опять же польза. А если в воздухе развалится? Так война все спишет…

Не списала. Спасибо товарищу Сталину. Он, в отличие от своих подчиненных, простого летчика любил и заботился о нем больше, чем некоторые непосредственные начальники этого летчика. Поэтому летчики летали, а начальники сидели. Жаль, что сейчас летчики к земле прикованы, в то время как начальство в облаках витает. Ох, как не хватает Вас, Иосиф Виссарионович!

По свидетельству историка—исследователя О.В. Растренина, «форсированный выпуск боевой авиатехники и активные ее поставки в действующую армию не могли не сказаться на качестве выпускаемых самолетов и боеготовности авиачастей и соединений.

Например, техническое состояние поступающих с авиазаводов штурмовиков Ил–2 вызывало много нареканий со стороны летного и технического составов строевых авиаполков. Самолеты с заводов приходили в таком виде, что часть из них сразу же направлялась в ремонтные органы для «приведения в летное состояние».

Из—за плохого монтажа и подгонки узлов воздушная система Ил–2 «травила» почти во всех соединениях, давление в сети было ниже нормы и не обеспечивало выпуск шасси и щитков, запуск мотора, перезарядку пушек и т. д. Герметичность же при сдаче самолетов на заводах обеспечивалась «не точностью подгонки, а герметиком, который после нескольких часов работы выкрашивался от тряски». Между тем доводка воздушной системы «до ума» отнимала очень много времени и сил, так как имела большое разветвление.

К разряду обычных явлений относились: течь смеси АС в амортизационных стойках, масла из втулок винтов, бензобаков при точечной сварке, подтекания воды и бензина, разрушение тормозных шлангов и т. д.

На штурмовиках в большом количестве имелись люфты в различных соединениях управления самолетом и мотором, некоторые гайки оказывались недотянутыми, а иногда и незаконтренными. На авиазаводах ставились «невытянутые» тросы управления. В результате после трех—пяти часов налета самолета трос вытягивался настолько, что его уже «не хватало для вытяжки слабины». Тросы приходилось переплетать.

Из—за недоброкачественной склейки шпона и подгонки деталей хвостового оперения имелись случаи заклинивания рулей высоты и направления.

В частях повсеместно усиливали слабые участки фюзеляжа и ферм хвостового колеса, так как их разрушение, особенно при производстве взлета и посадки на полевых аэродромах с полной бомбовой нагрузкой, было частым явлением.

Именно во многом по этим причинам в июле 1943 г. специальным распоряжением УТЭ ВВС бомбовая нагрузка двухместных Ил–2 была ограничена 300 кг.

С вооружением также не все было благополучно. Например, когда в апреле 1943 г. части 232–й ШАД получили от 30–го авиазавода новые самолеты Ил–2, то оказалось, что на 99 Илах пулеметы УБТ при проверке на земле давали сплошные отказы в стрельбе. Специалистам дивизии пришлось в авральном порядке устранять отказы в полевых условиях, не имея специального оборудования.

В апреле—мае 1943 г. на многих боевых самолетах обнаружился дефект производственной отделки. На самолетах происходило отклеивание миткалевого покрытия, расслоения и деформация фанерной обшивки и т. д.

К 1 июня 1943 г. в действующей армии небоеготовыми оказались свыше тысячи боевых самолетов. Только в одной 16–й ВА к началу июня имелось 358 самолетов с дефектной обшивкой, в том числе: 125 штурмовиков Ил–2, 27 истребителей Ла–5, 97 Як–1 и 109 — Як–9 и Як–7.

Из—за дефектов обшивки в 232–й ШАД 2–го ШАК 1–й ВА неисправными оказались почти все Ил–2: из 105 самолетов в небо могло подняться только 5.

В 4–й ГвШАД 5–го ШАК Резерва ВГК к 3 июня дефектную обшивку имели свыше 60 % имевшихся в строю самолетов. В результате дивизия смогла перебазироваться на передовой аэроузел Белый Колодезь только к 15 июля, когда накал боев в районе Курского выступа уже спал.

Расследование случившегося показало, что основными причинами дефектов являлись: некачественная нитрошпатлевка, недостаточная площадь крепления обшивки к силовому каркасу крыла и, наконец, грубейшие нарушения заводами технологий.

Негативные тенденции с боеспособностью материальной части потребовали чрезвычайно жестких шагов по исправлению ситуации. Виновные были строго наказаны, а в действующую армию срочно направлены дополнительные заводские бригады. Уже к 1 июля 1943 г. процент неисправных самолетов в воздушных армиях удалось снизить до вполне приемлемого уровня — 11,7 %» (Драбкин А. Я дрался на Ил–2. — М.: «Яуза», 2005. — Стр. 348).