Однажды в Москве. Часть II - Ильгар Ахадов

нас устраиваешь. Более того, тебе полагается премия за переработку в качестве “крыши”. Помоги родне вывести этих тараканов. Как закончите, доложите. Задача ясна?

– Так точно! – оба в унисон воскликнули и растворились в табачном тумане.

– Можешь ты общаться с народом… – Толик ухмыльнулся.

Дверь напротив стойки вела в кухню, в рабочие и прочие отсеки. Открыв ее, мы оказались в длинном коридоре. По обе стороны находились, видимо, кабины, доносились возгласы счастья и веселья. Конец коридора, огороженный широкими полуостекленными дверями, выходил на кухню.

С одной из кабин выглянул долговязый с щетиной субъект в тельняшке-безрукавке. Очистив глотку, он охрипшим голосом позвал:

– Фаля!.. Ну где этот сучий выкормыш?.. Мужик, – обратился он к Толику, – ты не видел Фалю?

– Да там он… – указал тот в сторону зала, – с ментами базарит.

– Какими… – рыгнул он, резко вылупившись, – ментами?

– Нашими, родными. Каж, кого-то замочили.

– Что-о!.. – моментально протрезвел мужик и нырнул обратно. Из комнаты послышались возмущенные возгласы, сопровождаемые сочным матом, звоном посуды и звуками передвигаемой мебели. – Мужики… – вновь высунулась из-за двери голова Долговязого. – Есть запасная пробоина? Нам… понимаешь, надо… – он сделал озадаченную мину, невинно выпучив глаза.

– Да вот же… – Толик толкнул ногой полуоткрытую дверь, за которой нарисовался внутренний дворик, покрытый снегом, и подул свежий воздух.

Долговязый вынырнул и торопливо прошелся по коридору, ведя за собой в паровозе двух девок в сверхкоротких юбках и полного мужчину в кепке, которую он опустил аж до глаз. Поравнявшись с Толиком, Долговязый вдруг остановился, тормозя весь состав.

– Мужик, а ты кто? – подозрительно уставился он на Романова, закрывая молнию куртки, которую надел поверх тельняшки.

– Я? Сантехник… – улыбнулся тот, распахивая подол куртки и демонстрируя ствол.

– Ну ты мужик!.. – уважительно протянул Долговязый и засеменил дальше, ведя свой состав.

– Со-всем кру-той… – промяукала одна их девиц, скосив на Толяна и так окосевшие глазки.

– Ты их озадачил, – улыбнулся я, когда за ними захлопнулась дверь…

В одной боковушке был слышен звук телевизора. Кажется, передавали новости. Я постучался, подождав несколько секунд, открыл дверь. Сусанна сидела в кресле, укрывшись пледом и, видимо, заснула перед телевизором. На столе стояла чашка с чаем и тарелка с ломтиками сыра и хлеба.

Я сел за стол. От скрипа стула она проснулась. Несколько секунд озадаченно уставилась. После ее глаза опечалились.

– Он умер? – тихо спросила.

Я кивнул. Потянулся и выключил телевизор. Здесь была уютная обстановка, а мне вдруг захотелось тишины.

Она застыла. Видимо, была готова, что рано или поздно получит эту весть. Затем беззвучно заплакала. После встала, вытерла глаза, подошла к стоящему рядом сейфовому шкафу.

– Вот… – принесла она белую папку и положила передо мной. – Тут все…

Я открыл и начал перелистывать содержимое. Сусанна указала на нотариально удостоверенную расписку Арама о том, что кафе “Эверест” после его смерти переходит в мое распоряжение, якобы за его долги.

Что интересно, в расписке были в точности указаны мои данные, то есть, все по новой ксиве – по Ксенофонтову. Я вспомнил…

Мы сидели с Арамом в этом же кафе. Пили пиво. Это было после смерти Учителя.

– Дай мне свой паспорт.

– Зачем? – я удивился.

– Наши хотят сделать тебе свадебный подарок. Хоть и задним числом.

На мой вопросительный взгляд, объяснил:

– Парни уважают тебя за то, что ты в такой заварухе женился на армянке. Подарок заказали из-за бугра. Для оформления нужна ксива.

Мне стало неприятно.

– Арам, это личное. Это никого не касается!

– Согласен. Но они от души…

Ситуация была щепетильная, пришлось отдать. Он вернул паспорт на следующий день. Остался неприятный, непонятный осадок.

Лишь раз вспомнил об этом. Подарок так и не появился. Подумал, из-за болезни жены. Выглядело бы неуместно.

Теперь ясно…

В папке были и другие документы.

– Вы сколько времени не получаете зарплату?

– Как Арам уехал… – она платком вытерла глаза. – Я вела кассу. Вот здесь все… – она открыла сумку и показала мне рубли, сложенные в аккуратную стопочку. – За всем не уследишь, что могла собрала.

– Понятно… – ясно было, что в отсутствии Арама Валя с бандюгой-тетей хорошенько нагрели руки.

– Вот здесь указано… – она нерешительно показала на сложенную бумагу.

– Я не могу читать по-вашему.

– Моя зарплата.

– Так берите.

– Но тут много…

Она осторожно, кончиками пальцев вытащила из большого конверта завернутую в клубок пачку долларов.

Я оценил взглядом:

– Вы живете здесь?

– Да, вот в этой комнате. Арам разрешил… Я сейчас соберусь… – она вдруг засуетилась. Я жестом остановил.

– Вы сами откуда?

– Из Еревана.

– А вам негде жить?

– Есть… – она немного замялась. – Мы продали у себя все, что смогли и купили комнату на метро Беляево. Сын женился… Нет, они меня не выгоняют, боже упаси! Я сама… Они молодые…

– Понятно. Мне все понятно, Сусанна.

В дверь постучали. В проеме показался Толик:

– Всех выпроводили.

– Где персонал?

– Убирают.

– Зови…

Я обратился к Сусанне:

– Я буду краток. Во-первых, возьмите это, – я указал на банкноты.

– Нет, это не мои… – Сусанна, кажется, даже испугалась. – Что я буду с ними делать?

– Вы сколько с Арамом работаете?

– Вот уже три года.

– Все это время вы заботились о нем, готовили, утешали, когда ему было плохо. Делали здесь самую черную работу. Вы относились к Араму, как к сыну. Так ведь?

Она опять прослезилась:

– Он сам был как большой ребенок…

– Вы думаете, эти деньги стоят того, что между вами было? Поверьте, Арам был очень недоверчивый. Если он завещал, чтобы я присмотрел за вами, значит вы это заслужили.

– …

– Я советую положить эту сумму на счет в банке. Пусть это будет вашей маленькой тайной. Мы живем в неспокойное время, вы понимаете?

Она, всхлипывая, кивнула. Взяла и спрятала деньги в одежде.

Вошел Толик с Валей и Галей.

– Так, товарищи трудящиеся, с этого дня вашим новым непосредственным начальником будет вот этот товарищ, – кивнул я на Младшего, который слегка удивился, но промолчал. – Сусанна будет вновь заведовать кассой. Она будет жить в этой комнате столько, сколько ей понадобится.

Толик, раздели выручку между персоналом в качестве премии и проводи своих работников. На сегодня все…

Когда все покинули комнату, я заметил, что Сусанна задержалась на пороге.

– Вы что-то хотите сказать?

– Почему вы ко мне так… благосклонно отнеслись? Я… я все-таки армянка. А я знаю, что вы азербайджанец.

– Я же сказал, Арам завещал.

Она хотела выйти. Я позвал:

– Сусанна, вы слышали о городе Баку?

– Да, конечно. Моя подруга оттуда… – она вновь закрыла перед собой дверь и обернулась.