Затерянный остров - Беатрикс Маннель

Паула, однако, была абсолютно уверена. Она чувствовала облегчение, потому что наконец почуяла запах жасмина отчетливее, чем запах черной амбры. Нориа была очень расточительной, остается надеяться, что масла хватит до тех пор, пока они не встретятся.

— Да, я уверена, но без жасмина я тоже потерялась бы.

— Тогда пойдемте. Я надеюсь, что у Мортена тяжелый сундук и они шли не очень быстро. Мне нужно съесть что-нибудь более существенное, чем горсть меда, и я боюсь, что Йо тоже скоро даст о себе знать.

Они двинулись по запаху жасмина. Дорога вела во все более густые заросли, местами Паула распознавала следы ножей. Чем выше подымалось солнце, тем более влажным и горячим становился воздух, а затем еще и начался проливной дождь. По Пауле ручьями стекали вода и пот, и она попросила Ласло посмотреть, достаточно ли воздуха для Йо. Он проснулся, и Ласло опять дал ему кусок солодки. Но пока она была во рту Йо, Паула не могла нести его на спине. Она взяла его на руки, а Ласло сделал из промокшего платка петлю, чтобы ей было удобнее, затем они молча продолжили путь.

Почва, которая прежде состояла только из сгнивших листьев и коры, становилась все более илистой. Грязь прилипала к ногам. Обувь Паулы промокла в постоянно увеличивающихся лужах.

— У меня такое впечатление, что мы теряем высоту. Становится теплее, и потом, здесь столько воды. Мы действительно приближаемся к морю, — сказал Ласло.

— Вы так говорите, будто вас это удивляет.

— Мы все же идем по невидимому для меня следу.

— Я рада, что выбрала жасмин, при такой влажности большинство других ароматов уже разложились бы на составляющие.

— Как вы заметили, что у вас такое хорошее обоняние?

— Это просто тренировка.

Паула остановилась, прикрыла Йо рукой и подставила свое лицо под дождь.

— Сделайте так же.

Ласло весело посмотрел на нее, затем тоже повернулся лицом к дождю.

— Какой запах вы чувствуете? — спросила Паула.

— Запах дождя?

— Этот дождь пахнет так же, как и у вас на родине, в Венгрии?

— Нет. Ну хорошо, этот дождь более сладкий — или нет, не сладкий, но какой-то другой. — Он начал принюхиваться, как рассерженный пес, чем рассмешил Паулу.

— А чем пахнет дождь для вас? — спросил он.

Паула тоже принюхалась по-собачьи, драматично закинула голову назад и подставила лицо под дождь.

— Травянистый, землистый, горький, со щепоткой имбиря, дягиля, аниса и гнилого яблока. Этот дождь нежный, но воинственный, у него запах железного щита, он слоистый, как лабиринт.

Ласло посмотрел на нее.

Паула покраснела. Она еще никому не рассказывала, что иногда рисовала изображения запахов. Порой в ее воображении возникали устойчивые красочные картины, когда она была сосредоточена. Что, однако, не облегчало ей работы с рецептами бабушки. Для Паулы каждый отдельный запах был целой вселенной.

— Вы действительно хотите добраться до этой ванильной плантации?

— Да, а что же еще? — Паула удивилась. — Что еще мне, черт побери, здесь делать?

Ласло наклонился и завязал свои мокрые шнурки.

— Нам нужно идти дальше, — пробормотал он. — Я голоден.

— Я не могу долго идти, у меня ноги стерты до крови мокрой обувью.

— Нам нужно иди, пока мы не найдем хотя бы относительно сухое место для ночлега.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался.

Паула тяжело вздохнула, но затем продолжила путь. Не только она полностью пропиталась влагой, Йо у нее на руках тоже промок до нитки. Он не спал и постоянно сосал солодку. Паула задалась вопросом, когда он ее бросит и начнет требовать еду. Йо действительно был спокойным ребенком, или он просто чувствовал, что плакать нет никакого смысла?

— Все в этом проклятом лесу промокло, — ругался Ласло, переходя вброд все более глубокие лужи.

Внезапно появилось солнце, вода с листьев испарилась и превратила влажный воздух в душную жару. Как все это выносила ее бабушка?

— Это действительно правильный путь? Разве мы не должны уже догнать остальных? Они не могли уйти так далеко. Только не с таким багажом и не по такой грязи!

— Это верный путь. — настаивала Паула. — Я тоже больше не могу. Если мы не найдем сухое место, тогда нам нужно что-то придумать. Может, сделаем из пальмовых листьев основание хижины и крышу?

— Конечно, а потом убьем медведя, снимем с него шкуру, положим ее сверху, разведем отличный костер, поджарим его и выпьем бутылочку рома.

— Сегодня подходящий день для рома, — вздохнула Паула.

Йо выплюнул солодку и начал кричать.

— Действительно, хороший день для рома.

Паула попыталась успокоить Йо, покачивая его, но он не унимался. Он кричал все громче, его лицо стало ярко-красным.

— Нам нужно что-то делать. — Паула беспомощно посмотрела на Ласло.

— Он просто хочет есть.

— Но у нас ничего нет.

Рев Йо разносился по джунглям, Паула чувствовала себя ужасно. Его руки были сжаты в кулачки, они дрожали, а по лицу текли слезы.

У нее в голове были только ее масла и эссенции, и лишь по этой причине ребенок теперь так страдает. Ласло тоже не подумал о еде, никто не подумал об этом. Его крик был изматывающим, он должен прекратиться, ведь ее нервы на пределе.

Ее масла. Ваниль.

— Дайте мне, пожалуйста, мои вещи.

Ласло сорвал пять больших пальмовых листьев, стряхнул с них воду и положил на мокрую землю, сверху на чистые листья он опустил узел с вещами.

Паула была ему благодарна за то, что он не задавал никаких вопросов, в конце концов, она не знала, поможет ли это. Она искала ваниль, запах которой ей всегда казался согревающим и насыщающим. Она открыла бутылочку и показалась себе ужасно глупой, держа у носа плачущего младенца ваниль посреди тропического леса. Она закрыла глаза, почувствовав знакомый запах, и сделала глубокий вдох, будто подавая пример малышу, но это было лишним. Рев стих.

Она не убирала бутылочку от носа ребенка, нежно покачивала его и бормотала слова, которые непонятно откуда взялись у нее голове.

— Спи, мой маленький Йо-Йо, мой маленький принц, все будет хорошо, все-все-все будет хорошо. Ты меня слышишь, Йо-Йо? Ты не можешь теперь умереть, я спасла тебя. Мы выходим тебя, эта жизнь тебе должна, Йо, мой маленький мужчина.

Когда его веки опустились и наконец закрылись, у Паулы потекли слезы из глаз — ей удалось это. В этот момент она поняла: в ней что-то изменилось.

Она закупорила бутылочку и положила ее в карман, на случай, если он проснется и масло снова ей понадобится.

— Что это за наркотик? — иронично спросил Ласло, подошел к ней поближе и протянул руку. — Мне тоже хочется.