Бандит по особым поручениям - Борис Седов

Но еще больше изумился Рома, прочитав о том, что в подельниках у американца была красивая женщина тридцати лет. Что за бред? Мартынов сдурел? В Новосибирске только Бонни и Клайда не хватало.

Быстро сняв трубку с телефона, он по памяти набрал номер. Там его голос также узнавали по памяти, поэтому представление хоть и прозвучало, но было излишне.

– Анна Александровна, к вам сегодня пострадавший из Луна-парка доставлен. Как его фамилия и диагноз?

– Ой… – вздохнула доктор, недовольная тем, что придется перечислять все, что выявлено при первичном осмотре. – Перелом хрящей носа, перелом хрящей левого уха, сотрясение головного мозга… Роман Алексеевич, тут много чего. Одним словом, били его хорошо.

– А что он говорит?

– Твердит как заведенный: «избили неизвестные». А данные у него такие: Лапкин Михаил Игнатьевич, семьдесят третьего года рождения. Проживает…

– Я знаю, где он проживает, – остановил ее Рома.

С врачами быть развязным нельзя, они всегда знают больше, чем любой эксперт. Поэтому Метлицкий еще с полминуты прощался, пообещал заскочить и только после этого повесил трубку.

– Батон, значит, – самому себе сообщил он и почесал мочку уха. – Ничего не понимаю. Или я дурак, или Мартынова прислали из Штатов разобщить организованную преступную группировку Гулько. Больше склоняюсь к первому.

Отчитав себя таким образом, он поднял трубку внутреннего телефона, чтобы захватить с собой кого-нибудь из своих оперов, но почему-то передумал. Положив трубку, прислушался к себе.

Происходит что-то, что не укладывается в обычные рамки понимания. Сказав заместителю, что его вызвали в ГУВД, Рома надел пиджак и спустился к автостоянке.

Они сидели на лавочке за аптекой. Мартынов тянул из бутылки «Старую Прагу», а Маша растерянно перебирала складки на кофточке. Если не знать, кто и почему тут сидит, то вполне может сложиться впечатление, что ОН только что сообщил ЕЙ, что между ними все кончено и он уходит к другой.

– Мартынов, я уже к тебе начинаю привыкать, поэтому на всякий случай спрашиваю: это-то правда?

Он слизнул с губ горькую пену и кивнул. Маше этого жеста показалось мало.

– Я имею в виду историю с миллионами, убийством Мальковой, судьбой ее мужа и его сына?

Андрей вздохнул и посмотрел на верные «Картье».

– Нам нужно идти, малыш. Минут через десять может произойти еще что-нибудь более трудное для твоего понимания, и мне не очень хочется, чтобы ты стала тому свидетелем. Хватит и одного раза. Сделаем так. Сейчас мы отправимся в гостиницу «Центральная», ты останешься в номере за хозяйку, а я займусь делами. К вечеру буду дома.

Маша отказалась, и Мартынов в очередной раз пожалел, что взял ее с собой. Он не имел права брать ее с собой и подставлять, совершенно безвинную, под удар. И сейчас, в наказание самому себе, нужно проявить жестокость. Ту, которая во благо. Ему впервые в жизни пришло в голову, что иногда нужно сделать больно другому человеку, наказывая этим самого себя. Андрей даже осекся на миг, поняв это. Что-то изменилось в его жизни. Но когда?

Наверное, в ту ночь, когда он в темном подъезде представил ее зеленые, полные грусти глаза. Мартынов ошибся, дав ей согласие на совместную поездку, и сейчас ему приходилось за это расплачиваться.

– Тогда вставай с лавки, лови такси и отправляйся на автовокзал.

Он откупорил бутылку и стал шумно глотать пиво.

– Ты… Как ты можешь… так поступать?..

– Либо я приеду к тебе через пару часов в гостиницу, либо через сутки в Ордынское. Ты, Маша, должна сама решать, как лучше.

Талантом по части делать всех крайними Мартынов отличался еще в Америке. Штаты – страна прямолинейных недоумков, где, имея навыки правильного заведения рака за камень, можно неплохо зарабатывать. Совершенно неожиданно для себя Маша встала перед выбором. Она чувствовала себя полной дурой, но не могла понять, в какой момент разговора это произошло.

– А что я буду делать в гостинице? – произнеся это, она почувствовала себя еще более неловко. – Я больше не буду кричать и впадать в панику, обещаю…

– Я знаю, – опустив бутылку в урну, он встал и потянул ее за собой. – Потому что если ты будешь в гостинице кричать и впадать в панику, тебя оттуда выведет наряд милиции.

– А если ты не приедешь через два часа? Я сойду с ума!

Через две минуты они вышли на Красный проспект и вошли в магазин мобильных телефонов.

– Если я заплачу валютой, вы оформите подключение?

Когда Маша вышла из магазина, она, как новорожденного, несла в ладонях серебристый аппарат.

– Если я не приеду через два часа, то позвоню и сообщу, что задерживаюсь, – объяснил он. – А этих двух часов тебе как раз хватит, чтобы понять, как он работает и как работает в нем видеокамера. В качестве практики съемки советую подойти к номеру, на ручке которого висит табличка «Не беспокоить» и пару минут подержать объектив у замочной скважины. На просмотр и любование материалом уйдет еще полчаса.

Шагая рядом с дилером, приятно удивленным покупательной способностью клиента, Мартынов приглядел себе белую «восьмерку».

– Сколько займет оформление?

– Как обычно, – ответил молоденький парень в белоснежной рубашке с бейджиком на кармане. – Два часа.

– В прошлый раз это заняло два часа тридцать пять минут, – освежил его память Мартынов. – Я добавляю к цене еще пятьсот долларов, и машина должна быть подогнана к воротам через сорок минут.

Проблема решилась через сорок три минуты, и еще час ушел на тонировку по «американской технологии».

Заканчивалось время, когда он должен был вернуться в гостиницу. О том, что он не вернется к обещанному сроку, Мартынов знал заранее. Машу можно было склонить к ожиданию, лишь оперируя привычным для русского слуха временным промежутком. «Пара часов»… То, к чему в России относятся наплевательски, но что меряется, как носки или обувь, за океаном имеет особый смысл. What is this «рага chasov»? – изумится любая американка, совершенно не понимая, когда мужчина обещает быть дома.

И он, немного стыдясь своей лжи, по памяти набрал номер недавно купленного телефона. Маша сказала, что скучает, не уточняя, по кому или чему именно, а Мартынов сообщил, что, как и обещал, задерживается.

– Жди, я вернусь.

Ей очень хотелось, чтобы так оно и было.

Едва он отключил связь и стал прятать свободной от руля рукой телефон в карман, как он запиликал. Андрею хотелось, чтобы из двух людей, знавших его номер, позвонил не Флеммер, и он обрадовался, поняв, что угадал.

– Андрей Петрович?

– Да, это я, Гера.

– Имя человека, который вас интересует – Хорьков Владислав Антонович. На данный момент местонахождение его неизвестно. Кстати, в деле он не проходит как подозреваемый. В тот момент у оперативников были лишь скромные подозрения на то, что этот человек причастен к совершению известного вам преступления. Его проверяли на причастность, потому что такие подозрения бывали до этого уже трижды. Один и тот же почерк – встречает женщину в темном месте, грабит, потом пытается изнасиловать. Но тогда ничего доказать не смогли.