Любимая маска смерти - Наталья Перфилова

— Ой, да ладно врать-то, — хмыкнула Катя. — Все девчонки так говорят, что, мол, не нужен им никто и одним жить прекрасно-распрекрасно… А потом влюбятся по самые ушки и всю эту глупость из головы напрочь выбрасывают… Совсем по-другому петь начинают. Нельзя женщине одной быть. Неправильно это, не по-человечески. А ты так говоришь просто потому, что не встретила еще своего единственного и неповторимого. Вот посмотрим, как ты запоешь, когда твой час настанет страстно влюбиться.

— Посмотрим, — легко согласилась Олеся. Перед ее глазами на какое-то мгновение мелькнул образ Димы. Она нерешительно посмотрела на отключенный телефон, потом вздохнула и начала помогать Кате развешивать на елку разноцветные стеклянные шары.

— Ты про Маринку-то слышала? — доставая из коробки длинную, запутанную гирлянду новогодних огоньков, спросила Катя. — Вот тоже пример, как баба из-за мужика с катушек съехала.

— Да Петя не хуже ее был неврастеником, — отозвалась Олеся. — Не известно еще, кто из них раньше мозгами тронулся…

— Ой, ну ты смешная! При чем тут Петя-то? Ты что же думаешь, Марина все эти безумства ради своего мужа-наркомана творила, что ли? — Глаза у Кати загорелись, видимо, от того, что появилась возможность заняться самым приятным из женских занятий — посплетничать. — Ты что, ничего еще не знаешь? Так слушай сюда. Маринка прожила с Питом лет десять или около того. Уж не знаю, каким он был, когда они поженились, но в какого придурка он в последние годы превратился, думаю, тебе объяснять не надо. Ты сама имела удовольствие с ним пообщаться… Ну, Марина с ним мучиться-то мучилась, но разводиться не торопилась. У нее самой за душой, насколько я понимаю, ни копейки нет. Если бы Пит ее выгнал, ей бы пришлось к маме своей в Липецк возвращаться, в общежитие семейного типа… Представляешь? Мало того что в такой тьмутаракани жить, да еще и в общежитии! Мрак! А у них ведь еще и сын маленький. Ему нормальное образование получать надо. В следующем году, кажется, в школу пойти должен. Вот Маринка и тянула лямку со своим муженьком. Когда совсем невыносимо становилось, на курорт куда-нибудь уезжала развеяться. Чтобы он следом не увязался, говорила Питу, что, мол, маму надо навестить, соскучилась и все такое…

— Ты что-то насчет любви говорила, — напомнила Олеся. — Я так понимаю, она в конце концов любовника себе завела, да?

— Ой, ну я тебя умоляю! — рассмеялась Катя. — Ты как маленькая прямо, Олесь. А для чего тогда она вообще на курорты ездила? Конечно, у нее любовник был, и не один. А потом она влюбилась. Чувствуешь разницу? Слово «любовник» хоть и происходит от слова «любовь», но далеко не всегда это имеет отношение к чувствам. А тут Маринка просто как факел загорелась. И главное, не где-нибудь в дальних широтах, а прямо здесь, под боком у мужа. Знаешь, в кого втюрилась? — Катя замолчала и хитро уставилась на Олесю. — Ни за что не догадаешься!

— Естественно, как я могу догадаться, если даже Марину эту самую ни разу в жизни не видела, — не слишком искренне ответила та, отводя глаза.

— Зато ее последнего любовника ты точно знаешь. Это Дмитрий Сергеевич. Так вот, этот Силантьев и свел Маринку с ума. Мне вчера Олег по секрету рассказал, как на самом деле там все было, — понизив голос, заговорщически сообщила Катя. — Они с Дмитрием Сергеевичем… ну с тем, которому ты помогала Олега в больницу везти…

— Я поняла, — кивнула Олеся, продолжая автоматически развешивать на елке гирлянду.

— Кстати, спросить хотела, а как вы вместе-то оказались в доме Антипина? — Катя с любопытством посмотрела на собеседницу.

— Да не вместе… Я не знала, что Петю убили, пришла насчет Алены поговорить, а этот Дмитрий уже там был… Он попросил помочь твоего мужа в больницу отвезти, — не слишком охотно в который уже раз соврала Олеся. — По пути он мне про Пита рассказал… Мы Олега оставили врачам, представляться не стали… Я после той ночи боюсь милиции. Мало ли что… Еще я тебе позвонила, у Олега в сотовом нашла «жена»… Ну и все, собственно, дальше я домой поехала, Дмитрий по своим делам… Так что там с любовной историей? Любопытно…

— Ну вот, они с Дмитрием Сергеевичем месяца полтора всего встречались. Потом он себе какую-то другую красотку нашел, а Марине как бы отставку дал… Ну, ты понимаешь… Но от влюбленной женщины так просто отмахнуться нельзя, он ей и напел всяких песен про благородство, дружбу и всякое такое… Мол, он Марину любит так, что сил нет никаких, но быть с ней никак больше не может. Типа Петя ему друг, он семью разрушать не хочет и сынишку ихнего травмировать… Ну, в общем, все, что мужики обычно говорят женщинам, когда хотят по-быстренькому умыть руки и выглядеть при этом по возможности благородно… Другая бы поняла и успокоилась, но только не Марина Владимировна. Олег говорит, уж как только она этого Силантьева не доставала: и у дома подкарауливала, и в ночных клубах подстерегала…

— Ну, так объяснил бы женщине один раз нормально, что она ему не нужна, что он ее не любит, да и все, — хмуро сказала Олеся. — Трус какой-то этот Дмитрий Сергеевич, судя по твоему рассказу.

— Это да, — легко согласилась Катя. — Мне тоже не нравится, как он себя повел. Но Олег говорит, он не мог сразу Марину отшить. Тут все дело в деньгах… Силантьев ведь здорово со своим строительством зависел от Пита. Если бы он перестал инвестировать строительство в Ростове, Силантьев запросто мог бы пролететь как фанера над Парижем. У него не такая солидная фирма, которой какой угодно банк быстренько средства выделит, он Петю почти полгода уламывал, чтобы тот на выгодных для Силантьева условиях контракт подписал. Я так подозреваю, что и с Мариной Дмитрий Сергеевич всю эту историю замутил именно для того, чтобы она на мужа в его пользу повлияла. Всем ведь известно, что каким бы придурком Пит ни был, но свою жену и сына он очень любил и прислушивался всегда к Марининым советам…

— То есть ты хочешь сказать, он использовал Петину жену, чтобы добиться инвестиций в свой проект? — тихо поинтересовалась Олеся. — А потом, когда Пит все подписал, просто отбросил, как использованную вещь?

— Получается, что так, — кивнула Катерина. — И по времени все совпадает. Ну а совсем послать Марину куда подальше он, видимо, все-таки опасался. Вот и кормил красивыми байками про благородство и мужскую дружбу.

— Но это же подло.

— Да уж, не больно красивая история, — согласилась гостья. — Ему-то что, он своего добился, деньги получил, развлекательный центр свой достраивает, весь в шоколаде… А Маринка совсем тронулась. Двух человек застрелила, чуть Олега моего не убила… Ну, ты в курсе. Теперь в камере сидит и слезы льет. А этому Дмитрию Сергеевичу все как с гуся вода. Видели сегодня с Олежкой, как он из магазина с полными авоськами жратвы выходил. К празднику готовится.

— Значит, Марину уже арестовали? — спросила Олеся. Слышать еще хоть что-то про Силантьева ей было невыносимо.

— Да… Вчера еще. Кстати, этот любовничек сам сдал ее в милицию… Ну, хотя, конечно, что ему еще оставалось… Вадика жалко. Прикинь, ребенок сразу и отца и матери лишился. Сейчас, правда, бабушка из Липецка приехала. Ее Маринка на похороны мужа вызвала, а получилось видишь как… Слушай, — Катя удовлетворенным взглядом окинула елку, — а классно вышло. Красиво. Ну-ка, включи огоньки. Ужас как люблю, когда на елке гирлянда светится. Маленькая была, даже ночью иногда вставала, чтобы полюбоваться… Честное слово. Ну что, давай накрывать стол? Где, интересно, Олег застрял? Я за последние дни, пока не известно было, что с ним приключилось, столько слез выплакала, что теперь даже не знаю, как его отпускать от себя. Даже сама не пойму почему, а волнуюсь, как ненормальная.