Мне нужен самый лучший! Как не испортить себе жизнь в ожидании идеального мужчины - Лори Готтлиб

Умником был Йон. 50 лет, еврей, предприниматель, университетское образование, спортивен. Писал умные, искренние рассказы о себе. Но, похоже, он не отличался особым чувством юмора и жил в добрых полутора часах езды от меня. С точки зрения логистики – как бы мы встречались? И еще был Скотт, разведенный 49-летний юрист-эколог, живущий неподалеку. Автобиографические эссе у него были восхитительные, но, помимо этого, у него было двое детей-подростков, католическое вероисповедание, и на вид, по-моему, староват.

Жюли «продвигала» и Скотта тоже: мы были интеллектуально равны, у нас были сходные эмоции и интересы, и оба с удовольствием растили своих детей. Но я все же выбрала сценариста.

Чем это кончилось, рассказывать необязательно. Как героиня фильма ужасов, которая слышит шум в подвале посреди ночи и понимает, что надо позвонить в службу спасения и убираться ко всем чертям из этого дома, вместо того чтобы спускаться по скрипучим ступенькам в самое пекло, я заставила Жюли дать мне контракт с душкой-сценаристом. Мы поговорили по телефону. Он был остроумным. Креативным. Разделял мои вкусы в поп-культуре. Был душевным и мягким. Но ему приходилось работать на нескольких фрилансерских проектах, чтобы оплачивать свои счета; он жил в маленькой студии в сомнительном городском районе и не имел ни опыта общения с маленькими детьми, ни даже интереса к ним. По вечерам он ходил в клубы и зависал там до закрытия с молодыми холостыми приятелями. Вроде бы разговор был нам обоим приятен, но чем дальше, тем яснее становилось, что мы находимся на разных этапах жизни. Встретиться лично никто из нас не предложил.

Я не занималась ни одним из остальных предложенных мне Жюли кандидатов еще пару недель, а потом решила еще раз взглянуть на профиль Скотта.

На этот раз, читая его эссе, я почувствовала себя так, будто мне дали по голове. Он был мужчиной именно того типа, который, как я постоянно твердила, мне все никак не попадался! Дело было не только в том, что он разделял почти все мои интересы. Помимо этого, он производил впечатление человека, с которым мне действительно могло быть приятно находиться рядом. Ну и что, что он выглядит старше, что у него дети-подростки и что у нас разная религия? Зато у нас были общие ценности. Сходный образ жизни и цели. У обоих на первом месте стояло воспитание детей. Мы оба интеллектуальны и креативны (он был независимым фотографом). Мне понравилось его самокритичное чувство юмора. Он жаждал снова жениться.

Все это не стало для меня новостью: Жюли говорила об этом в тот день, когда представила его мне, но я была ослеплена молодым сценаристом – тем «типом» мужчины, на который всегда «велась» и с представителями которого даже встречалась, но так и не пошла с ними под венец.

Я написала письмо Жюли – и пару часов спустя получила ответ: он уже встречается с одной из ее клиенток. На рынке этого товара больше нет. «Ну, еще бы», – подумала я. Я вытянула из колоды еще одного Шелдона!

Да что же это такое?! Рационально я понимала, что мой способ принятия решений счастья мне не обеспечит. Понимала, что специалисты говорят мне абсолютно правильные вещи. Но, похоже, моя иррациональная сторона брала верх, заставляя меня погружаться в уныние и разочаровываться в себе. Сколько еще раз я должна наступить на те же грабли? Когда же я усвою свой урок? Я боялась, что если не сделаю этого в ближайшее же время, то останусь одна навсегда.

Что-то должно было измениться. И этим «чем-то», несомненно, была я сама.

Сеанс третий: полное досье на альфа-самцов

В пятницу вечером я пришла в кофейню за несколько минут до назначенной встречи с Майком, отцом-одиночкой, поклонником Grateful Dead. Я сидела за столиком и потягивала латте, и вдруг услышала голос:

– Лори?..

Я подняла глаза – и, к моему удивлению, Майк оказался невероятным красавцем: в его онлайновых фото это никак не проявилось. Он проявил галантность, предложил принести мне еще кофе или заказать ужин. Спросил, не хочу ли я перейти на веранду, потому что внутри очень шумно. Усевшись за маленький столик снаружи, мы разговорились о выборах, о детях, о нашей работе. Даже обнаружили, что у нас есть общие знакомые.

Эван был прав насчет недопустимости допущений: оказалось, увлечение Майка Grateful Dead ограничивалось их музыкой: он не раскатывал по городу в грузовичке, уляпанном наклейками, и не проводил свои дни в наркотическом угаре. При личном общении он не сыпал шуточками: наверное, во время нашего телефонного разговора просто нервничал. Мне показалось, что у него светлая голова, хотя он и не причислял себя к «этим умникам» и признался, что никогда не блистал в учебе. Суждения, которые я вынесла заочно, оказались неверными.

И все же, сказала я Эвану во время нашего третьего сеанса коучинга, мне не показалось, что мы сходимся в более масштабных вопросах. Майк совершенно не напрягался по поводу практических дел и карьерных устремлений. Он и на самом деле был человеком «низкобюджетным». Никаких особых целей он себе не ставил. Он просто не…

– Он просто не альфа-самец, – перебил Эван.

– Ну… да, – согласилась я. – Но мне не кажется, что я «западаю» только на альфа-самцов. Я не охочусь за банкирами или автогонщиками и тому подобными мачо. Меня тянет к мужчинам с интеллектом. Врач, или юрист, или ученый, ведущий интересные исследования, или сценарист, чью работу я уважаю. Не просто человек, который приходит на работу вовремя, а человек, испытывающий страсть к тому, что он делает.

– Ага, – подытожил Эван. – Альфа-самцы. Они привлекают столь многих женщин – а потом эти женщины жалуются, что с такими мужчинами трудно. В то же время они не хотят встречаться с человеком стеснительным или с таким, у которого отсутствуют качества вожака. Уверенные, успешные мужчины вселяют в женщин уверенность.

Я согласилась. Есть нечто чрезвычайно привлекательное в мужчине компетентном и уверенном. В мужчине, который может открыть свою компанию, победить в соревновании или вылечить болезнь. Который создает план, зарабатывает на жизнь и берет инициативу на себя. Который достаточно спортивен, чтобы побить воображаемых «плохих ребят». Который – как ни стыдно мне это признавать – способен защитить нас от мира, даже если мы не нуждаемся в защите.

Славный парень с характером

Как-то 35-летняя одиночка, директор отдела рекламы, рассказала мне, что пять лет назад рассталась с бойфрендом – детсадовским музработником, потому что его работа казалась ей «слюнтяйской». В результате он женился на другой и оказался, разумеется, прекрасным отцом, потому что искренне любил детей. Ни с одним из юристов или банкиров, с которыми она встречалась после, ничего не вышло. Она сомневается, что из этих альфа-самцов получился бы такой хороший супруг или отец, как тот музыкант. Они были недостаточно гибкими, и это приводило к частым спорам – но он, мудрый и мягкий, казался ей слишком покладистым. Это ее доставало. Почему бы ему не иметь более определенного мнения о повседневных вещах? Почему он всегда говорил: «Если ты хочешь так сделать – давай, я не против»?