Должность мечты - Марья Моревна

— Огонек, — позвал Врадар.

— Вивьен, — поправила я.

— Огонек, — с нежностью повторил он и вдруг погладил меня по волосам. — Нам нужно держаться вместе, понимаешь? Стало опасно.

— Я могу себя защитить.

— Да знаю я, — с досадой произнес он. — Только и таких убивают.

Воцарилась звенящая тишина.

— Кого-то убили? — голос дрогнул.

На ум приходил только студент, погибший от нападения Аскель год назад.

— Пока нет, — Врадар отвернулся только на секунду, однако я заметила, что он скривился, словно от боли. — Но ты же понимаешь, что это возможно.

— Да. Я уже обещала подумать.

Утром следующего дня я вышла из Лакора и сразу заметила поджидающего меня Врадара. Он выглядел гораздо лучше, чем вчера, без серости больничной одежды, без повязки на голове, с темным ежиком волос, единственно напоминавшим, что еще недавно он лежал в больнице, израненный и с пробитой головой.

Он скрестил руки на груди, прислонился к каменной стене и казался расслабленным, но лицо было едва заметно напряжено, меж бровями пролегла складка. Увидев меня, качнулся навстречу.

— Что ты решила?

— Думаю, нет ничего плохого в том, чтобы поговорить с твоим отцом, — проговорила я. — Полагаю, будет… познавательно.

— А тренировки? — недоверчиво поинтересовался он.

— И тренировки, — подтвердила я. — Теряю форму.

Это была суровая правда. Вокруг происходило столько всего, что было не до тренировок, но, если я хочу выдержать конкуренцию с другими конкурсантами, придется взяться за себя, тем более есть такая отличная возможность подтянуть необходимые навыки.

Да и насчет самообороны… я не желала быть слабой девой, которую вечно вытаскивают из беды и тащат к себе в полубессознательном состоянии. И надеяться ни на кого, кроме себя, не желала. Да и хочет ли меня кто-то защищать после всего произошедшего, большой вопрос. А как боевая единица, надо признать, я была не так уж хороша. Животные — да, моя стихия, а вот низшие демоны, сложные оборонные заклятия и техника открытого боя — уязвимые стороны. И пусть несколько дней — это немного, но все же лучше, чем ничего.

— Молодец! Вот это мне больше нравится! — воодушевился Врадар. — После разговора с отцом сразу и приступим.

— Хорошо.

Мы, не спеша, разбирая пробелы в моей подготовке, дошли до его дома, который за счет своего выгодного положения и, возможно, влияния отца Врадара, вошел в закрытую территорию. Вот теперь я видела перед собой искреннюю улыбку и энтузиазм. Ему нравилось делиться знаниями и опытом обучения в Академии, не вспоминая о том, что мы соперники на этом отборе.

— Ты правда закончил Милхор с отличием? — поинтересовалась я.

Вообще-то поговаривали, что это невозможно, и Врадар был первым, кто нарушил устоявшиеся за двести лет нормы. Но сказать точно мог только он, так как информация об успеваемости выпускников Милхора не разглашалась. Уровень их подготовки просто не ставился под сомнение. Все выпускники Академии нетрадиционной магии считались лучшими боевыми магами государства. А раскрывать детали мог только сам выпускник, если считал это нужным.

— Нет, врут, — засмеялся Врадар. Наверное, я не первая его об этом спрашивала. — С искусством тьяр у меня так и не сложилось.

— Мужчины тоже его изучают? — опешила я.

— Конечно! В основном как теоретическую дисциплину, чтобы уметь распознать подобного рода атаку. Ну и помогают девушкам отрабатывать приемы.

Черт, я даже покраснела, когда это услышала. Я, конечно, крайне приблизительно представляла, что отрабатывают на этом предмете, но картинки рисовались не очень приличные. Да уж, студенты Милхора подготовлены… всесторонне.

— Кхм, понятно.

— Отцу нравится этот дом, — как ни в чем не бывало продолжил Врадар, отворяя калитку. — И Страгон разрешил ему расположиться там, где удобно. Знаешь, сейчас арх здесь всем заправляет? Подчиняется только напрямую королю.

— Угу.

— А вот и он, кстати, — Врадар показал на веранду и мое сердце ухнуло вниз.

Там, в компании элегантного мужчины в сером костюме, стоял высший. При виде меня и Врадара его брови взлетели верх, но тут же угрюмо свелись к переносице. Мужчина же, по всей видимости Трайан де Ла Бинв, приветливо замахал нам рукой.

— Идем, — Врадар легонько подтолкнул меня под локоть, потому что я застыла как вкопанная.

По мере нашего приближения лица обоих — отца Врадара и арха — менялись. И если реакцию Страгона я понять могла, то метаморфозы, происходящие с Трайаном де Ла Бинвом, приводили меня в замешательство. Сначала он замер, прищурился, пытаясь что-то разглядеть. Затем и вовсе побледнел и неловко сжал фужер с вином, так, что он выскользнул из руки, упал на деревянные доски, не разбившись, и подкатился точно к моим ногам, расплескав рубиновые капли.

— Линара?

В первое мгновение от этого имени меня бросило в жар. Страгон тоже глянул сначала с изумлением на мага, а потом с тревогой на меня.

Врадар же единственный невозмутимо поднял отцовский фужер, поставил на подоконник и поправил отца.

— Вивьен, пап. Я тебе говорил. Вивьен де Ла Мун.

И повернулся к ошарашенной мне.

— Трайан де Ла Бинв — мой отец. Председателя комиссии ты знаешь.

Мы с архом переглянулись и одновременно кивнули.

— Де ла Мун, — наморщил лоб мистер де Ла Бинв и тут же просветлел лицом. — Ну, конечно, она ведь вышла замуж.

Замуж?! И тут меня осенило, что он назвал вовсе не мое имя.

— Извините, Вивьен. Я вас возможно напугал. Вы имеете какое-то отношение к Линаре Люмьер?

— Да, — все еще непонимающе ответила я, поглядывая поочередно то на него, то на арха. — Это моя мама.

Он просиял так, будто раскрыл тайну века.

— Вы на нее так похожи, просто одно лицо. Извините еще раз! Мне на секунду показалось, что я вернулся в прошлое. Мы с вашей мамой были знакомы, когда она была примерно в вашем возрасте. А взгляд… я помню… точно такой как у вас.

Я смотрела в его глаза и не соображала, что вообще происходит?! Как я могу быть похожа на мать, если это и не я вовсе?! Пока мозг разрывался на части, я постаралась взять себя в руки.

— Мне все об этом говорят, — с улыбкой произнесла я, натужно вспоминая семейные портреты.

Страгон изумленно приподнял бровь.

А у меня перед глазами возник портрет, который я очень любила рассматривать в детстве — мне там около года, отец держит меня на руках, а рядом, обхватив его, стоит мама. Конечно, портрет, всегда передает внешность с некоторыми оговорками, под углом зрения определенного художника, но я помнила, как гладила пальчиком огненно-рыжие волосы, точеный носик и большие зеленые глаза. На том портрете она, безусловно, красавица, но на меня теперешнюю не так уж и похожа. Отец возвышался возле нее, словно скала, нежно обхватив хрупкую молодую жену за талию. А на второй его руке гордо восседала я — маленькая, серенькая, в нарядном белом платьице.