Долгий дозор - Александр Уралов

— Ну вот, мы и передохнули, — сказал Савва. — Теперь для вас самое интересное начнется. Роман-джи, не смотри ты на этот кусочек так жалобно! Уж съешь ты его и не терзай больше свое сластолюбие!

Ромка-джи вздохнул, покряхтел и все-таки не съел — упаковал кусочек мармелада. Преодолел соблазн, значит. Не то Лильку вспомнил, не то Маме-Гале припас. Оно ведь, шайтан так устроил, что пища сама в кармане не растет. Если сейчас слопаешь, то потом нечем будет и других угостить. Только так и не иначе, как говорит Мама-Галя.

— Ну-с, а теперь, когда титаническая борьба уважаемого Романа-джи победоносно завершена, собирайтесь налегке и пошли, молодые воины России!

— Куда? — хором спросили Егор и титанический любитель мармелада.

— Савва, скажи ты им сам, а то я без смеха на эти рожицы смотреть не могу!

— Все просто, — сказал Савва, как обычно что-то делая в своем компе. — Мы с Зией попросили разрешения показать вам немного истинную Челябу. Наверху все то же, что и у вас в Городе, а внизу…

Голос его потонул в восторженном реве. Засиделись воины пустыни, хотелось размяться. Да и то сказать, быть в Челябе, а Челябу толком не видеть — это просто ужасно! Ромка-джи, вон, второй раз на ярмарке, а в метро так и не был. В этом он такой же простодырый новичок, как и Егор. И очень это Егору приятно! Весь год Ромка-джи перед ним нос гнул и небрежно поглядывал, чисто ходжа настоящий, пешком в Казань ходивший ко святым местам! Всю дорогу в уши жужжал, рассказывал, как в прошлом году именно по этому самому тракту ехал. А теперь — шиш тебе, дружище, шиш большой, зеленый и колючий, как ген-саксаул. Вровень пойдем!

Савва остался в грузовике. Работа, говорит, у него есть, а люди в метро везде одинаково живут. Он-де в Казани был, и этого вполне ему достаточно. «В Питере бывал, на полу спал — и то не упал!» — тотчас отозвался Зия, любитель древних поговорок не меньший, чем Егоров дед. Похихикали, распихали по карманам комбезов все необходимое, велели Савве не спать, а то «все добро туземцы утащат», с нарочито постными лицами выслушали его ответное негодующее ворчание и отправились в путь.

Мэр-бай разрешил им даже оружие с собой взять. Егор и так-то не думал с калашом расставаться — а то и не пошел бы, как бы ни было обидно, — а вот Ромка-джи заколебался, но под выразительным взглядом Егора схватил свой калаш, да еще и шлем нахлобучил. Чай, под землю идем, вдруг где-то темно будет? Зия калаш со шлемом не взял, а только пистолет свой при себе оставил. Рюкзаки не брали — ненадолго идут.

Прошли мимо ментов, потерявших к ним всякий интерес, и стали спускаться по гранитным ступеням.

— Вот бывший вестибюль, — сказал Зия. — Словечко редкое и звучит по-дурацки, но это он самый и есть.

Здесь было красиво и чисто. Полированные стены отражали огни светящихся панелей потолка. Пол, наверное, тоже был таким красивым, но здорово поистерся за долгие десятилетия. В вестибюле дежурили менты. Видимо, дежурство у них было длинным — тоже, своего рода, дозор, — поэтому вдоль стен стояли низкие лежанки, на которых сидели стражи порядка, поглядывая в сторону вошедших. У низкого проема, ведущего куда-то совсем уж вниз, стояли два робота-черепахи, твердо расставив шесть ног. Говорят, ноги у них могли вытягиваться, как ходули, и тогда «черепаха» была способна и по развалинам бегать, и по ступенькам прыгать, и из-за кустов или бархана выглядывать. Стволы «черепах» с ходу нацелились на вошедших. За бетонным возвышением дежурили двое ментов. Третий, стоявший у прохода, шагнул к ним, поднимая руку.

— Стоять. Минутку подождите.

Сейчас невидимые сканеры делали их портреты, сравнивали, анализировали, заносили в архив и шайтан знает что еще вытворяли.

— Все нормально, — глянув на нарукавный экран своего компа, сказал мент и поднял щиток шлема. Смуглое раскосое его лицо было вполне дружелюбным. — А ты неплохо дерешься, сынок! — сказал он, обращаясь к Егору.

Ну понятно. Разнеслось. Недаром все напоминали ему о ментовских камерах слежения на ярмарке.

— Слышь, я думал, ты эту симпатяжку со сковородкой с собой возьмешь, — сказал мент Ромке-джи, и тот сразу же покраснел. — Жена? Нет? Ну держи ее, парень, не упусти! Красавица растет, боевая! — с удовольствием сказал мент, и двое за укрытием засмеялись. — Ну-ну, не дуйся, я не в поношение говорю. У меня жена — тоже шило. Сейчас, как из ментов ушла, с двумя детьми нашими возится, так подостыла маленько. А раньше — попробуй кто сунься к ней! Что ты!.. Живым не уйдет!

И он пропустил всех через проем.

— Прославилась Лилька, — сказал Егор. — Теперь вся Челяба ее до-о-олго помнить будет. Во всяком случае, менты.

Ромка-джи пропыхтел что-то невнятное, а Зия засмеялся.

Шагать вниз по показавшейся Егору бесконечной лестнице было странно. Как будто не вниз идешь, а вверх поднимаешься, в страну призраков, к Старым Людям. Зия объяснил, что раньше эта лестница сама двигалась, как это в фильм-файлах по истории показывают. Но сейчас неясно, приводят лестницу в движение или мэр-бай пешком наверх топает, если ему чего-то на поверхности земли надо? Впрочем, это неважно. За долгие годы Джихада и десятилетия после него в Челябе много всего прорыли и построили. Даром, что ли, здесь на ярмарке из всех других больше всего строительных роботов в аренду сдается! Есть, конечно, из Управы не один и не два выхода! Это уж наверняка.

— А главная лестница в Управу используется, скорее всего, для солидности и престижа. Так вот, идешь, идешь, идешь к мэр-баю… и проникаешься значимостью его персоны. Ишь как глубоко в землю зарылся! Не простой, значит, человек! Фигура! — продолжал Зия.

В этом с ним Егор согласился. «Это уж Зия самую суть ухватил. Ползешь, как песчаная блоха внутри огромного ствола танка, и величием духа, размахом Старых Людей проникаешься, робея благоговейно. Может, для Москвы это и не так поразительно, как для меня, но ничегошеньки это не меняет. Грандиозно! Хоть в Москве, хоть в Куяше, хоть в Челябе знают — титанами были Старые Люди, батырами из сказок! И даже демоны их одолеть не смогли, вот так-то!

А наш Зия, похоже, был в прекраснейшем расположении духа. Отошел от неудачи с Симеоновой библиотекой и теперь болтал без умолку. Но слушать его было очень интересно, и Ромка-джи уже два раза спотыкался на лестнице, заслушавшись московского ученого. Так бы и загромыхал вниз, вместе со мной, прихватив того в падении, если бы Зия не ловил его за шиворот и не приговаривал: „А вот этого не надо, дорогой, не надо! Лететь тут далеко, а ступеньки твердые. Размажешься по всей лестнице — до мэр-бая одни уши доедут!“

Интересно, как Старые Люди все это прорыть умудрились? Роботы роботами, а смотри, махина какая, этот наклоненный круто вниз тоннель! Это же сколько роботов надо! И сколько им тут в уральской земле, где сплошь камень да гранит, ковыряться пришлось? Годами?»

— Зия, а как вы этот ящик обратно тащили? Для вас лестницу включили? — спросил Ромка-джи.

«Хм… действительно! То-то Савва с ними не пошел, не захотелось ему опять по этим ступенькам вниз и снова наверх карабкаться».