Жажда - Макс Вальтер

Сейчас я применил тот же манёвр: прежде чем ударить, наступил на ногу злому. Тот рефлекторно попытался высвободиться ну и лишь на мгновение устремил взгляд вниз. Ровно в этот момент я нанёс свой удар, короткий, но очень жёсткий апперкот и вложил в него всю свою ненависть. Но этого оказалось слишком мало.

Будь на его месте обычный человек, он бы уже заливал своей кровью мои ботинки и плевался выбитыми зубами, а этот лишь слегка отстранился, скорее, даже опешил от неожиданности. Ответ был мгновенным, удар ногой в грудь отбросил меня метра на два и впечатал спиной в сосну, по стволу которой я и сполз, хватая ртом воздух. В этот момент к избиению присоединился его товарищ, что стоял слева, он дважды пнул меня в живот, и по лесу вновь разлетелся хохот.

Ольгу тоже никто не жалел, правый ублюдок пинал девушку ногами, а она свернулась калачиком, в надежде прикрыть лицо. Помогало слабо, удары сыпались один за другим, периодически пробивая слабую, неумелую защиту. И тут мне стало не до неё, потому как меня принялись топтать две пары ног, так, что впору самому успевай прикрываться.

Уроды глумились, им было весело. Они явно хотели отсрочить момент нашей смерти, ведь неизвестно, когда к ним лапы попадутся следующие жертвы. Не знаю, сколько это продолжалось, но внезапно прямо над головой прозвучал странный, чавкающий звук, который плавно перешёл в булькающие хрипы.

— Что за?.. — раздался вопрос, после которого звук повторился, а затем на меня упало тело.

Удары прекратились, и я наконец смог убрать руки от лица и осмотреться. На мне лежал один из уродов, а из его горла торчала рукоятка ножа. Не обычного метательного, и что-то в нём показалось мне очень знакомым.

— Ольга, ты как? Морзе, живой?! — услышал я голос Штыка.

Я хотел ему что-нибудь ответить, но вместо этого изо рта вырвался идиотский смешок, затем ещё один и ещё, а спустя пару секунд я уже хохотал, словно сумасшедший. Я был готов умереть, успел попрощаться с этим светом и представить улыбку Марины, которая наверняка ожидала меня по ту сторону. Но пришла помощь, как всегда в самый последний момент, и откуда её никто не ждал. Ведь мы не без основания считали их мёртвыми, всех тех, кто отправился на перехват врагов, что в тот злосчастный вечер въехали в заповедник. Мы всю ночь хоронили мертвецов, своих друзей и любимых, а наутро ушли, так никого из них и не дождавшись.

А Штык, видимо, выжил, дождался рассвета и вернулся в лагерь, от которого остались одни головешки. Он егерь, а значит, не сильно напрягался, чтобы обнаружить следы, по которым и двинулся за нами. Судя по всему, нас отделяло всего несколько часов, возможно, он даже вышел к посёлку, но благоразумно решил заночевать в лесу, в более привычной для себя обстановке. А затем услышал стрельбу, поспешил на помощь, просто потому, что иначе не может и вот оно, чудесное воссоединение.

— Морзе, — хлёсткая пощёчина быстро выдернула меня из состояния истерики. — Ты как, ранен? Тебя кусали?

— Не… Нет… Кажется, нет… Не знаю, — всё ещё продолжая изредка хихикать, ответил я.

— Нет, они не успели, — сквозь всхлипывания, вместо меня ответила Ольга. — Они только били.

— Понятно, — сухо ответил тот. — Уходить нужно, до рассвета ещё минимум два часа. Если поблизости трётся ещё кто-то из этих, уже не отмахаемся. Вам и так здорово повезло.

— Ты сам-то здесь откуда взялся? — спросил я.

— По следу шёл, — подтвердил мою версию тот. — Шевелитесь, мать вашу, после поговорим.

— Она ногу подвернула, — кивнул я в сторону Ольги.

— На меня обопрётся, хватай вещи, валим.

Сентябрь 2027 г.

До деревни докатили, можно даже сказать, в штатном режиме. Правда, ехать до неё пришлось немногим больше, чем прикинула Светлана, примерно так на треть. Оба цилиндра сдюжили, хотя надо признать, ноги подпекали уже прилично.

Если на своей земле я всегда знал, где стоит заглушить двигатель, чтобы войти в посёлок по-тихому, то здесь даже близко этого не понимал. Поэтому в деревню мы влетели, как говорится, всем оркестром. Треск мотора отразился от заборов несколько сотен раз, а может, и того больше, и взмыл высоко в небо, разлетаясь по округе. В общем, если хоть кто-то здесь прятался, то на тысячу процентов уже знает о нашем прибытии. Но это не беда, судя по количеству домов, обойдём мы её за час, максимум полтора, главное — до заката всё проверить успеть.

Но то, что случилось дальше, повергло в шоковое состояние всех нас.

Первым делом мы, конечно же, выбрали жильё, которое находилось в подходящем для этого состоянии. Потому как большая часть представляла собой покосившиеся от времени строения, брошенные когда-то давно. В такие даже заходить было страшновато, так как высок риск, в любую секунду остаться под завалом. Выходит, что брошены они уже давно. Впрочем, ничего удивительного, деревни подобного типа вымирали ещё тогда, в мирное время, а уж сейчас и подавно, жить в таких стало опасно для здоровья. Тем не менее, крепкие дома здесь ещё оставались, в том числе тот, что мы решили занять.

Его проверили быстро, да и что, собственно, в нём осматривать. Крылечко, переходящее в террасу, из которой вела дверь внутрь основных помещений, и с противоположной стороны во двор. За первой, небольшая кухонька, буквально чтобы со сковородкой у плиты разместиться, далее большая спальня, даже скорее, общая зала, которая перегорожена фанерной стеной, притом даже не до потолка. Здесь роль дверей выполняли две шторки, прямо намекая, что за ними прячется ещё пара помещений. В одном обнаружилась кровать, на которой даже подушки стояли домиком и были накрыты кружевной салфеткой. Второе представляло собой кладовую, с кучей полок по стенам и всякой ерундой на них.

Дальше я отправил Свету проверить сараи и задний двор, а сам, с Максом, пошёл осматривать деревню. Как всегда, выйдя из помещения, я зажал в губах сигаретный фильтр и чиркнул зажигалкой. После этого бросил взгляд на небо, прикидывая, сколько у нас осталось времени…

— Да чего тебе? — раздражённым тоном спросил я и переключил внимание на пацана, что теребил меня за рукав.

При этом его вид выражал огромный спектр эмоций, начиная от удивления и заканчивая страхом. Рот открыт, глаза выпучил, разве что пальцем не показывает. Пришлось переключиться на то, что вызвало подобный каскад ощущений, после чего у меня самого изо рта выпала сигарета.

У калитки стояла бабка. Старая совсем, хоть и не скрюченная в три погибели, но всё же очень уставшая от жизни. Я много злых за всё время повидал, и если молодых особей не так просто отличить от человека по внешнему виду, то со стариками всё иначе. Достаточно вспомнить Николая Ивановича, что оказался моим первым знакомым среди уродов. В общем, не выглядят они такими дряхлыми.

— Очешуеть, бля, — почти одними губами произнёс я. — Бабк…кхм. Бабка, тебе чего?

— Ничё, милай, пришла вот на гостей посмотреть, — проскрипела старуха. — Кто это такой, думаю, к Нинке пожаловал?