Жена для киллера - Марина Владимирова-Бойко

Смотрю на Марата. В его бездонные, глубокие глаза. Хочется прикоснуться к нему. До его колючей щеки. Почувствовать всю нежность, всю силу объятий. Но не могу даже пошевелиться под его пристальным взглядом.

Обещала себе не плакать. Что ж, это будет в последний раз. В последний…

Он ушел, громко хлопнув дверью. Больше всего на свете я хотела уйти вместе с ним. Чтобы он просто взял меня за руку и повел с собой куда угодно, пусть на край света.

Марат решил уйти один. Да, после заявления Андрея, я не стала даже разговаривать, не то чтобы… Ситуация сложилась не в мою пользу. Он видел, как Андрей заносит меня на руках, кружит, а я с улыбкой на лице заливаюсь смехом. Что можно подумать? У меня напрашивается один ответ: счастлива без него.

Андрей подошел сзади и бережно обхватил мои плечи. От неожиданности вздрагиваю и замираю. Чувствую его горячую грудь, чувствую, как дрожат его пальцы.

— Зачем ты так с ним. Зачем? — решаюсь спросить. До сих пор не могу поверить, что все кончено. Марат на свободе, но уже без меня. Куда пойдет? Что будет делать? Как сложится его дальнейшая судьба. Меня интересовало все. Абсолютно все, что связано с Маратом.

— Ничего с ним не будет. Я защищал нашу семью.

— Что?? — не выдерживаю, разворачиваюсь, делаю шаг назад и смотрю ему в глаза. — О чем ты говоришь? Какая семья?

— Ты, я и наш ребенок, — уверенно отвечает Андрей.

— Понимаешь, он никогда уже не вернется. Говоришь, что любишь меня? В первую очередь, ты любишь себя. Чтобы тебе хорошо было, спокойно. — Смотрю ему прямо в глаза и начинаю снимать с себя куртку, затем на белой блузе расстегиваю пуговицы. — Ты же этого хотел?! Этого? — понимаю, что с пуговицами возникла заминка и так быстро снять ее с себя — не получиться. Бросаю эту затею. Смотрю на него, высоко подняв голову, продолжая стоять в центре гостиной.

— Никак не можешь смириться… Он ушел. Ушел совсем и никогда не вернется. В твоей жизни, есть только я. — Андрей снова подходит ближе, обхватывает мои запястья, склоняет голову к моему плечу и шепчет.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Тогда отпусти… Отпусти к нему. — Слышу его непрерывистое дыхание. Тонкой горячей струйкой устремляется к моей щеке. Чувствую запах его парфюма, от которого каждое утро тошнит.

— Не могу. Это выше моих сил. — Андрей вдыхает носом воздух, между светлых прядей моих волос. — Ты такая красивая, такая…

Я просто стою, смотрю куда-то в пустоту и терплю его присутствие. Хочу, чтобы он скорее избавил меня от своей компании. Вспоминаю их драку и понимаю, что я больше всего на свете переживала за Марата. Он бил Андрея, а я волновалась за человека, который наносил ему удар за ударом.

Наконец-то Андрей отходит от меня. Медленно, неохотно, но отходит. Поднимает мою куртку с пола и протягивает мне. Не понимаю такой его реакции. Возможно, он почувствовал мою холодность. Мое полное равнодушие и безразличие к нему. Не могу себя заставить полюбить. Не могу и не хочу.

Перевожу взгляд на него, на его разбитую губу, на окровавленные костяшки и понимаю, что он никогда меня не отпустит. Будет вот так держать в золотой клетке. Ждать, терпеть — все что угодно, но только, чтобы я находилась рядом с ним. Беру из его рук куртку и продолжаю смотреть в его глаза, не отрывая взгляда. Почему ему так приспичило? Вокруг него полно девушек. Выбирай любую. Он богатый, щедрый, харизматичный.

Андрей развернулся в обратную сторону и направился в сторону ванной.

Я продолжала стоять в центре комнаты и думать, что можно сделать с ковром. С белоснежным, пушистым, по которому так приятно ходить босыми ногами и который так сложно чистить. Марат ушел навсегда, а я вот так стою, думаю о каком-то ковре и никак не могу вычеркнуть его из своей жизни.

Сегодня вечером Андрей пришел ко мне, и от него снова веяло коньяком. Он как обычно присел у изголовья кровати. Начинает изливать душу. Несет какую-то околесицу. Я пытаюсь уловить его мысли, но теперь понимаю смысл пословицы: «Трезвый — пьяного не поймет».

— Хочу рассказать о твоем брате, — говорит невнятно. Затем садится на пол, напротив меня. Уголок его рта ползет вверх.

— Ты знаешь, кто убийца? Ты знаешь? — я тут же подскочила с кровати, не дав ему договорить. Меня совершенно не смущало, что он увидит меня в смятой пижаме, с разлохмаченными волосами. Больше всего на свете я мечтаю услышать его имя. Кто его? И за что? И почему именно я, была выбрана в качестве приманки для киллера? Андрей что-то знал и молчал, а вот сейчас разговорился. Да такая большая бутылка коньяка развяжет язык кому угодно.

Его слегка одурманенные глаза смотрели на меня без отрывисто. А когда я подошла и присела рядом с ним — начали коситься в другую сторону. Все же я как-то действую на него. Даже в таком состоянии.

Андрей усмехается. Молчит. А я смотрю на него встревоженными глазами. Затем он начинает звонко смеяться. Ставит бутылку на пол, расставляет ноги и упирается руками в колени.

— Скажи мне Андрей! Скажи, кто он?

— Скажи мне кто это? Быстрицкий? — не отступала я.

— Быстрицкий… Человек, который испоганит жизнь, каждому ради новой звезды на погонах.

Андрей продолжает, сидеть смотреть на меня. Понимаю, что ответа от него не дождусь.

— Прихожу к тебе каждый день. Смотрю на тебя и ничего не вижу кроме холодного взгляда. Неужели я хоть чуточку не заслуживаю твоей любви?

Понимаю, что ответа на свой вопрос, так и не добьюсь. Слушать его бредни — не слишком хочется. Ложусь в кровать, накрываюсь теплым одеялом и поворачиваюсь к нему спиной.

— Спокойной ночи!

Почувствовала себя спокойно лишь, когда в комнате погас свет, и за Андреем громко захлопнулась дверь. Я еще долго не могла заснуть. Клещами из него не вытянешь правду. Ни у трезвого, ни у пьяного. Понимаю, что ему совершенно не выгодно выкладывать мне все, как на тарелочке. Нужно найти человека, которому выгодно. Кому? Ах, Марат как же мне тебя не хватает! Ты бы обязательно мне помог. Почему ты ушел, вот так ничего не дав мне объяснить.

Я лежала в полной глухой темноте. Заснуть не получается. Встаю с кровати, подхожу к окну. Отодвигаю шторки и смотрю через панорамные окна на изумительно-красивый ночной город. Горят миллионы ярких огней. Мерцают, как новогодние лампочки на высоченных зданиях, виднеющихся вдали. Вдруг перед моими глазами что-то вспыхивает. Громко. Ярко. Мой взгляд оцепенел от такой красоты. Кто-то запустил салют. Вспомнила Марата. Нашу прогулку по Москва-реке. Тогда тоже был салют. Такой же бьющий по глазам, не улавливаемый одним взглядом.

Мне нужен репортаж. Сенсационное заявление, которое поднимет шумиху, привлечет общественность. Только так я смогу распутать клубок, образовавшейся вокруг меня. Нет, полицейским я больше не верю. Вспоминаю слова отца Марата, анализирую. Нужно найти человека, который сделал бы такой репортаж. Хорошо, если это будет женщина, которая меня поймет и не осудит.