Кроты ГРУ в НАТО - Михаил Болтунов

Что ж, можно признать, что и в разведке у него была своя тактика. Как ни крути, а Лебедев, считай, повторил свой фронтовой подвиг, когда совсем молодым летчиком-штурмовиком сбил два истребителя в одном бою. Теперь, будучи молодым разведчиком, он завербовал суперагента Мюрата, который вскоре получит высшую награду СССР— орден Ленина. Так Алексей Лебедев вошел в элиту разведки, стал вербовщиком.

Как известно, агентурная сеть пополняется либо за счет «доброжелателей»— людей, которые сами предлагают свои услуги, либо за счет тех, кого привлекают разведчики к сотрудничеству самостоятельно.

Да, весьма непросто из «доброжелателя» воспитать агента. Ведь нередко человек, попадая в сложную ситуацию, например финансовую, готов лишь к короткому, единовременному контакту: я вам секреты, ценную информацию, вы мне деньги. И тут важно в короткое время оценить степень информированности «доброжелателя», возможность и необходимость дальнейшей работы с ним, суметь привлечь к сотрудничеству на постоянной основе, отработать условия этого сотрудничества и способы передачи информации.

Тем не менее, все это не сравнимо с трудом вербовщика, когда надо не только найти, изучить, проверить нужного для разведки человека, но и склонить его к совместной работе. Работе рискованной, опасной. Ведь разведку интересуют не простые проблемы, известные всем, а, как правило, тайны другого государства. И разглашение этих тайн строго карается.

Вот в таких условиях вербовщик должен найти подходы к «секретоносителю» и уговорить, чаще всего вопреки его воле, поставлять секреты своей страны разведчику.

О таланте вербовщика написано мало и скупо. Тому множество причин. Как всякий талант, он не только редок и самобытен, но и скрыт от посторонних глаз. Он качественно отличен от других. Если талант художника, музыканта, литератора невозможен без широкого признания, то талант вербовщика расцветает в безвестности. О нем знают единицы. И чем меньше таковых «поклонников», тем лучше. Перефразируя известную пословицу, можно сказать: что другому таланту добро, то вербовщику — смерть.

Разведчики-вербовщики — это элита разведки. Это — личности. Увы, их не всегда любит окружение. Что же касается начальства, то оно, как правило, стремится максимально использовать этих самородков, ибо от них зависит эффективность и устойчивость работы разведывательного аппарата.

Профессия вербовщика стратегической агентурной разведки вобрала в себя лучшие черты иных, совершенно мирных профессий. Ему, например, как врачу-психоаналитику, нужно безошибочно определить уязвимость изучаемого человека, его сильные и слабые стороны, желания, скрываемые за словесной шелухой. От этого во многом зависит правильность последующих действий. Эти данные от контакта, от встречи к встрече уточняются и корректируются. Важно не допустить ошибку, не ущемить личные, национальные или патриотические чувства иностранца, что может привести к разрыву.

Вербовщик, как хороший шахматист, должен продумать и выбрать дебютное начало для беседы, рассчитать и предусмотреть варианты на максимальное количество ходов вперед, сохранять спокойствие при самых неожиданных ответах и заявлениях собеседника, быть готовым к «ничьей» или даже матовой комбинации. Но при угрозе поражения разведчик должен иметь в запасе варианты отхода.

И, наконец, он, как хороший актер, должен играть свою, для каждой встречи заданную роль. Да так, чтобы ему поверили не только в момент беседы, но и позже, при последующем, «холодном» анализе. Дело в том, что актер в театре создает образ персонажа, в который добровольно стремятся поверить много зрителей. Разведчик-вербовщик играет роль для одного зрителя. Это значительно труднее. Нет эмоционального воздействия зрителей, как в театре, нет плеча коллег.

Источниками информации в большинстве случаев становятся добровольно, и эти люди хорошо осознают, на какой риск идут.

Однако не все приходят добровольно, других нужно подвести к этому решению, а вот перед третьими нужно играть, хорошо играть, чтобы создать, как модно говорить теперь, виртуальную реальность.

Все это смог сделать Алексей Лебедев.

Тот же полковник в отставке Иван Лазарев так оценил работу Лебедева в Париже: «Больше всего для нашей разведки во Франции в свое время сделал именно Алексей Иванович Лебедев. Да; много работал генерал Чередеев, но он был руководителем разведаппарата, а Лебедев — вербовщиком».

«Нас, молодых офицеров, — говорил его сокурсник и друг по военно-дипломатической академии генерал Владимир Стрельбицкий, — командование ГРУ призвало на важнейший и ответственнейший участок работы — в стратегическую разведку. Нам было сказано, что в разгар «холодной войны» мы в разведке на войне горячей. С высочайшей ответственностью взялись за освоение нового дела.

Алексей Иванович Лебедев, окончив академию с отличием, был направлен на зарубежную работу. Несмотря на то, что он был еще новичок в стратегической разведке, его назначили военно-воздушным атташе.

Это был тяжелый период. Наши разведорганы испытывали огромные трудности в получении нужной разведывательной информации. В этих условиях Лебедев осуществил настоящий прорыв. Он сумел найти людей, которые вершили чудеса. Такой чудесной находкой для нашей разведки стал суперагент Мюрат, которого удалось завербовать Лебедеву».

Хотелось бы сказать несколько слов и о Шарле Спааке. Он заслуживает того. В то время Шарль Спаак был уже достаточно известным, прогрессивным сценаристом и режиссером. Сын известного бельгийского поэта и драматурга Поля-Анри Спаа-ка, он получил хорошее университетское, юридическое образование. Юриспруденцией занимался мало, увлекался литературным и драматическим творчеством. Он был участником франко-бельгийского Сопротивления. В 1948 году начал свой путь в кинематографе в качестве секретаря режиссера Жана Фай-де. В этом же году написал свой первый сценарий. В последующие годы был сценаристом, режиссером, постановщиком целого ряда известных фильмов. Пользовался большой популярностью в мире кино и литературы. Устраивал приемы и просмотры фильмов. Особую пикантность его тусовкам придавал тот факт, что его брат был Генеральным секретарем НАТО. Литературнохудожественный бомонд любил общаться с офицерским корпусом и, наоборот, — офицеры с представителями бомонда.

Вот такой человек познакомил Алексея Лебедева с Мю-ратом.

Американский генерал вскоре покинул их компанию, а Лебедев продолжил разговор с Мюратом. Военно-воздушный атташе Советского Союза был готов к резкой беседе, словесной пикировке по различным аспектам «холодной войны». Однако этого не случилось. Разговор больше касался прошедшей войны. Вспоминали фронты, боевые эпизоды, случаи взаимопомощи и поддержки, в частности, английских летчиков — на Севере, американских— на Дальнем Востоке и, конечно же, французских из полка «Нормандия — Неман».

Мюрат легко поддерживал беседу, рассказывал о службе, о должности, вольно или невольно намекнул на то, что имеет доступ к секретным документам. Охотно отозвался на предложение встретиться и поговорить в спокойной обстановке более подробно. Все, казалось, складывалось хорошо, но беседа все же не рассеяла сомнений и настороженности Лебедева к Мюрату. Эти сомнения укрепились после того, как обусловленная встреча не состоялась.