Беглец и Коммунист. Сборник рассказов. Часть 2 - Семен Васильевич Биф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я потерял сознание. Что было дальше непонятно. Открыл глаза. Они уже не так болели. Видимо их помыли. Дышать стало гораздо легче, но при глубоких вздоха пронзала глубокая боль. На меня смотрели 2-е. Юноша и дама.
— О а ты везунчик. Хотя… Кто знает, что для тебя лучше, — произнёс парень.
— Как себя чувствуешь? — спросила дама.
— Дерьмого. За что так со мной?
— Тебя обвинили в смерти самолёта.
— Капец. Я пожалуй отдохну.
— Ну давай отдыхай.
Я опять закрыл глаза и провалился в беспамятныц сон.
Пельмени желаний
Сидит Семён с весёлой рожей
И ничего уже не может
Он уже не хочет.
Так-с. Начнём мою сказку.
Предположим, что место действий более конкретное, а именно город Бздюн. Название выбрано предками связи с некой аномалией тут. Особенность этой Аномалии заключается, что попав в неё определённый предмет получал необычные свойства. То лампочка будет гореть всегда, то форточку постоянно хлопать. Поговаривают, что упала туда женщина одна… Не шибко красивая, но что-то такое в ней есть. Что-то привлекающее. Ну в общем упав в волшебную яму она обрела возможность хлопать… Как бы это мягче сказать… Короче жопой хлопать. Идёт по улице и увидела любимую сумочку и начинай хлопать попой. Так громко, что глухие начинают это слышать, слепые прозревать от этого, а немые говорить красивые слова.
Что-то я отвлёкся… В общем однажды по улице с базара, а было это в 17 веке, шла повозка на базар, везла целую телегу пельменей. И около этой аномальной ямы наскочила на камень. Вся телега и лошадь и ямщик. Ну и пельмени. Все туда. Потом яма схлопнулась будто её никогда и не было. Просто ничего там нет. А над бывшей я ой, ныне ровной площадкой взлетела тучка пельменей. Всё были приготовлены и аппетиты. Пельмени просто взлетели вверх и пропали. С тех пор многие говорили, что кое-кто и кое-где видел эти пельмени. Появлялись они, исполняли желания и испарялись. Говорят, ими владел и Распутин до своей гибели. Да какой Распутин… Ванга попросила у пельменей желание говорить будущее. Но все лишь это слухи.
Прошло с тех пор очень много лет. Прям очень много. По улицам обычного села. Проходил лейтеха. Точнее младший лейтенант. Погода стояла неимоверная. Прям… Ах. Ночное небо… Ветерок задувает под форму. На мосту пьяное тело лежит. Подошёл лейтеха к пьчнице и сказал привычную фразу:
— Упор лёжа принять, — но спустя секунду удивлённый голосом произнёс, — А вы готовы… Похвально боец. Чего лежим?
В ответ ему хлиплый голосок.
— Я хранитель пельменей и сегодня мой последний час… Сил нет идти.
— Мужик, ты пьян? Скорую?
— Да не… Я у Гитлера в свое время пельмени забрал. 30 апреля. Он из-за них меня хотел расстрелять. Но случайно в голову себе выстрелил. Мозги наружу. Я там по тихому сбежал с пельменями. Хранил пельмени и не заказывал ни одного желания. И вот надо передать их другому. Чтобы накопить миллион желаний и осчастливить весь мир.
— Мужик, ты че? Осчастливить весь мир невозможно. И почему пельмени могут желания исполнять? Ты докажи
— Нет иначе они опять улетят. А я не хочу этого. Короче ты меня заманал. Пельмени желаний…
Неожиданно из под воды вылетела маленькая тарелочка золотых пельменей.
— Моё последнее желание. Станьте его пельменями.
— А как же желание накопить мильен желаний?
— Потом. В следущей жизни.
— Ну-ну.
— Давай лейтеха. Вспоминай меня. Деда Имунельку.
И пьяное тело в миг растворилось. Вояка немного удивился, но опять обратил внимание на летающие пельмени.
— Что ж. Необычно.
— Кавззы таащг оторав тылг ыек чолек мрав офер? — что-то спросили пельмени. Что конкретно спросили непонятно, но явно что вопрос.
— Я ничего не понимаю.
— Тыкшонг ынга внар орк яфка кор аф.
— Непонятно. Весьма. Чтобы загадать.
— кор арло лорал арло шун.
— Что? Непонятно. Дай мне…
— Кор арло лорал арло шун?
— Я хочу понять тебя, а ты непонятное говоришь.
— Прон орк нори яфка торун…?
— хочу тебя понять.
— Ваше желание исполнено.
— Что?
— Что? Ты загадал, чтобы понимать меня. Понимаешь? Вижу, что да. Это хорошо. Хотя и до этого смог бы, если бы хотел. А так одиос.
— Что?
— Давай пока.
Пельмени улетели вверх, оставив вояку с тупым решением.
В общем трогательная история
Во-первых, я живой, что само по себе вау. Ыо_вторых, мне было лень писать рассказ в понедельник, а в третьих, прошу.
Это был рассвет. Розовые лучи, восходящего солнца. Чистое поле. В этом поле 3 человека. Один смотрит с ненавистью, другой с пониманием, а третий просто потерян. Он не знает что происходит и почему все именно так.
— Сдавайся, Лин! — прокричал понимающий, не решаясь достать ствол.
— На этом месте должен быть точно так же и ты, Рич, — сдерживаю гнев произнёс скрывающим ненависть.
— Почему ты не стреляешь? — произнёс не понимающий Эдик.
Все началось пару месяцев назад. Это был первый рабочий день Эдика. Он попал в это отделение полиции, как и все до него и все после него попадут. Это же империя она предоставляет места всем желающим. Это был первый рабочий день для него. Именно в тот день он познакомился с Ричард, простым крепким мужчиной среднего роста лет 30–40 в длинном тёмном бордовом плаще, с коротким ершиком волос и вечно хмурым лицом. Не то чтобы тот всегда был такой, просто на работе постоянно ходил с таким лицом. До того, как попасть сюда Эдик слышал множество историй о этом Ричарде. Что тот уже работает тут несколько лет, а до этого был то ли айти-специалист, то ли инженер в плане микросхем непонятно. Но что-то давно произошло из-за чего он такой смирный.
— Здрасте, — произнёс Эдик смотря на Ричарда сверху вниз.
— Ну привет, жираф, — окинув брезгливым взглядом тощего Эдика.
— Я хочу с вами работать.
— Я сейчас не в настроении болтать с незнакомцами.
— Меня звать Эдик.
— Рич. А насчёт работы… Ты новенький вижу. Подходи после обеда, а то голова болит. Там и поговорим. Я может что-то придумаю.
Ричард ушёл, оставив на едине со своими мыслями Эдика. Почему именно к нему он подошёл? Разве тут не хватает более стоящих людей типо Билла, лучшего сыщика в округе. Тем более он знаком с его мамой. Или вон ещё неплох балагур Джо. Чёрный мужичок с красными очками и вечными забавным шуточками. Но именно его выбрал Эдик, именно Ричарда.