Ну, «братец», погоди! - Ольга Коротаева

– А если, – не поднимая головы, спросила девушка, – я верну Нанута, вы меня простите?

– Что? – надеюсь, моя челюсть не очень сильно отвисла, не хотелось бы смотреться смешно. Я с усилием взяла себя в руки и спокойнее уточнила: – Что ты имеешь в виду?

– Ну ты даёшь, Виина! – почти восхитился Роктар. – Неужели умудрилась вытолкнуть старика через его же портал? – иронично покосился на меня и пояснил: – Нанут боится твоей бабки как огня. Видимо, поэтому работал в комнате Виины.

– Чертил пентаграммы, – кивнула я, и, догадавшись, ахнула: – Неужели он попал в другой мир?

– Без заклинателя? – выгнул бровь Санокон. – Нет, скорее, его вынесло в межпространственные Пустоши. Поэтому ему не вернуться самому.

– Но зачем ты это сделала? – растерянно уточнила я у Виины.

– Хотела убедить, что старика похитили демоны, – раскрыл хитрость кузины Роктар, чем заслужил тяжёлый взгляд отца. Кашлянув, попытался сдержать упрямо ползущие вверх уголки губ. – Чтобы высшие колдуны отправились к Печати.

Санокон тяжело вздохнул и, взяв ладонь девушки, посмотрел в глаза.

– Виина, услышь меня, наконец. Твоя мама и её сестра потеряли контроль над силой и приняли решение уйти за Печать.

– Вы их вынудили! – вырвав руку, выкрикнула Виина. – Я никогда вас не прощу! Ненавижу!

Она распахнула дверь и выскочила из кабинета. Я с изумлением смотрела, как тает на деревянной поверхности зеленоватое свечение. Да кузину Роктара никакие замки не остановят.

Санокон поджал губы и устало потёр щёки. На то, что племянница взломала его магию, он даже внимания не обратил. Мне показалось, что он не так уж и плохо относится к Виине, а строг лишь потому, что она упрямится. Возможно, не строй девушка козней, всё было бы иначе.

– А как же Нанут? – спросил Роктар. – Вернёшь старика из Пустоши?

– Не сегодня, – жёстко усмехнулся отчим. Видимо, у меня было очень выразительное лицо, потому что колдун весело рассмеялся и в свою защиту произнёс: – Не такой я злодей, Гелия. Просто старик расслабился, раз позволил девчонке обвести себя вокруг пальца. Это послужит хорошим уроком. Моя правая рука не имеет права идти на поводу эмоций и совершать подобные глупые ошибки. Детская игра не принесёт беды, зато в будущем, если наступит настоящая угроза, Нанут будет настороже.

Улыбнувшись мне, он похвалил:

– Спасибо, что терпима с Вииной. Это сложный ребёнок, но я верю, что она обретёт власть над нестабильной магией и ей не придётся уходить за Печать. Верю потому, что у девочки такая же сила воли, как и у тебя. Даже странно, как она позволила дару управлять собой. Впрочем… Спокойной ночи.

Он направился к выходу, а Роктар съехидничал:

– Спокойной она явно не будет. Ты же знаешь, что у Гелии сейчас собрание клуба любителей иномирных кошек?

– Удивительное создание, – донеслось из коридора. – Я и сам бы с превеликим удовольствием вступил в такой клуб.

Я обернулась к брюнету.

– Что? – хмыкнул он. – Разочарована? Я потерял в твоих глазах образ злодея?

– Вовсе нет, – возразила я, и, поняв двусмысленность ответа, тихо рассмеялась: – Ничего ты не потерял, не переживай. – Улыбка растаяла, и я помотала головой: – Я не разочарована. Я пытаюсь понять законы вашего мира, но стоит построить хоть какую-то картину, она рассыпается карточным домиком.

– А тебе не приходило в голову… – шагнул он ко мне и, немного наклонившись, выдохнул: – что можно спросить?

– Приходило, – фыркнула я, и, ощущая, как начинаю краснеть, отвернулась. – Я спрашивала, но с каждым ответом лишь больше запутывалась.

– Ты спрашивала не тех людей, – парировал Роктар и предложил: – Задай мне вопрос.

Я обернулась и пристально посмотрела в зелёные глаза. Искала насмешку и желание уязвить, но не видела их. От понимания, что, возможно, я накрутила себя сама и относилась к «братцу» с предубеждением, быстрее забилось сердце.

– Хорошо, – решилась я. – Твоя мама. Почему она ушла?

На миг его лицо мучительно скривилось, и я пожалела о своём любопытстве. Не хочу причинять Роктару боль, но слов обратно не вернёшь. Я ждала.

– Магия, – он вздохнул и, усевшись на стол отца, глянул исподлобья, – она как кот.

– Что? – растерянно моргнула я, и, догадавшись, воскликнула: – Ты подслушивал!

– Ага, – не стал увиливать он. – Ты была почти права. Сила живая, она растёт, развивается, имеет свой характер… – не сдержал колкости: – Зачастую весьма вредный. Как у Брыся.

– У Брыся чудесный характер! – возмутилась я.

– Чудесно вредный, – примирительно согласился парень. Тон его стал серьёзным. – Магию надо воспитывать. Расти вместе с ней, учиться взаимодействовать, не подавляя. Это очень сложное балансирование, – губы его снова дрогнули в улыбке. – Хороши любые методы, от дополнительного ужина Фагана до маленького кусочка корня валерианы. Но главное…

Он замолчал и пристально посмотрел на меня, словно оценивая, насколько я достойна истины. Между нами будто молния сверкнула, даже показалось, что потянуло озоном. Не разрывая незримого контакта, Роктар закончил:

– …Искренняя, бескорыстная любовь.

От неожиданности смысл услышанных слов доходил до меня долго. Я просто не могла поверить в то, что их произнёс Роктар. Вот только что это случилось? Брюнет сказал «любовь»? Вот так просто, без ужимок, сарказма и издёвок? Может, заболел?

– Что? – вырвалось у меня.

– Я надеялся, что ты поймёшь, – фыркнул он. – Переоценил твои умственные способности.

Но я уже смирилась с фактом, что Роктар может произносить подобные слова, даже сложила нехитрый пазл из услышанного, поэтому помотала головой:

– Нет, мне всё ясно. Брысь чувствует истинное отношение людей, его невозможно обмануть. И никакие ухищрения не заставили бы сфинкса околачиваться на кухне, не питай Фаган к коту искреннюю симпатию. И…

Я хотела добавить про кожаный кулон с валерианой, но осеклась. Роктар не раз говорил, что Брысь ему нравится, но я не верила. Может, потому что слова брюнета наполнял сарказм. Или потому, что привыкла видеть в парне врага. А он был искренен… И пусть тон, каким он со мной общался, раздражал, зато дела говорили сами за себя. Роктар защищал меня и оберегал, а я приписывала это другому человеку.

Мы молчали, между нами ощущалось сильное напряжение. Казалось, вот-вот сверкнёт молния. Меня тревожило странное желание подойти и отвести длинную чёлку, упавшую на лоб парня и закрывшую один глаз. Я отвернулась и посмотрела в окно. В высоком небе парили незнакомые птицы, ветер другого мира шевелил кромки похожих на наши деревьев. Воздух в комнате будто наэлектризовался.

Мысленно я лихорадочно прокручивала наш разговор и, уцепившись за одну фразу, спросила: