Забыть и выжить - Фридрих Незнанский

Антон, естественно, не мог еще и себе этого позволить и уезжал в свою двухкомнатную квартиру, которая с некоторых пор стала ему казаться неуютной, заброшенной, вообще — постылой.

Но самым непонятным для Плетнева было то, что Александр Борисович, которого Антон, с разрешения опять же Турецкого, звал Сашей, не выказывал никакого своего недовольства тем, что в их семье живет чужой ребенок. Антон, правда, стал замечать, бывая у Турецких, что, когда Васька совсем уже наглел, влезал бесцеремонно в разговоры взрослых, пытался диктовать, что ему нравится, а что нет, Александр Борисович молча вставал, даже иной раз и во время обеда, и уходил в свой кабинет, где немедленно находил для себя срочное и важное дело. И не обращал никакого внимания на то, как переживала эти моменты Ирина. Но конфликтов-то не было! Вот в чем вся штука…

И вот Турецкий сорвался, а главное, не по делу. То есть, если быть до конца справедливым, не все получилось складным, но ведь и каждую мелочь, бывает, тоже загодя не предусмотришь… Поздно уже вечером сидели на этот раз дома у Плетневых, ждали Катю, которая застряла в пробке, чтобы ехать с ней на дачу, везти Ваську. Но тот раскапризничался, не хотел ехать без тети Иры. А Ирина ожидала возвращения из командировки мужа и приехала лишь для того, чтобы уговорить Ваську не упрямиться и проводить его на дачу. Всего и делов-то… А Саша вернулся домой уже ночью, жены нет. Переругался с Костей, который попытался защитить психологические, так сказать, воспитательные приемы Ирины, надрался до чертиков и явился к Плетневым. Ну и дальше чего думать? Объяснений слушать не стал, да и не смог бы, попытался дать оплеуху, достал, но слабо, да Антон и не защищался. Плюнул на всех, послал и… ушел. Исчез. Вот по сей день. А теперь Меркулов винит всех, разумеется, Ирина — в трансе, а Плетнев носится по следам Турецкого. Никто в «Глории» не хочет разговаривать с Антоном, оно и понятно — там Сашины друзья, а Плетнев, выходит, враг, как бы жену у него увел. Но самое неприятное — это неуверенность в том, что Турецкий захочет его выслушать, когда они встретятся наконец.

И с Васькой теперь проблема. Упустили что-то. Или слишком многое разрешали. А теперь, не ровен час, по ошибке или оговорке назовет еще Васька тетю Иру мамой. И что тогда?.. Сам себе боялся ответить на этот вопрос Антон Плетнев…

У этого парня с серьгой в ухе, что стоял на верхней ступеньке, на чудовищно раскрашенной майке был приколот бейджик. Антон пригляделся, подвинувшись ближе. Надпись английскими и русскими буквами — вперемежку — гласила «Менеджер Скунс». «Черт знает что! — усмехнулся Плетнев. — Да видел ли он хоть раз этого зверя-вонючку?» Сам-то Антон видел, правда, ситуация была малоприятная.

Этот полосатый зверек небольшого размера, похожий на русскую куницу, носился по клетке с частой сеткой на трех лапах, оставляя кровавый след, — четвертая лапка была оторвана осколком бомбы, упавшей на маленький, вероятно частный, зоопарк. Остальные звери в соседних клетках были убиты. Ну да, ведь американцы не бомбили гражданские объекты, так что, надо понимать, чистая случайность. В самом центре сербского городка, в парке…

На клетке была табличка со словами, написанными латинскими буквами: «Скунс. Сев. Америка». И на этого крутящегося волчком, пронзительно кричащего и распространяющего вокруг себя невообразимую вонь зверька было жутко смотреть. Товарищ Антона, Рауль — из Абхазии, такой же, как Плетнев, наемник, «солдат удачи», сказал с сильным акцентом: «Зачэм, слюший, мучить?» И дал короткую автоматную очередь… Это было еще до того, как прибыл миротворческий батальон из России…

«Скунс, значит…» А менеджер между тем, как мог, отбивался от наседавших на него посетителей, желавших занять места за столиками кафе.

— Мадам, я прошу вас! Я умоляю!.. Юноша!

К вам это тоже относится, хотя вы, очевидно, не совсем мадам! — Его прервал взрыв хохота. Народ вообще вел себя, как теперь говорят, отвязно. Хохмы, рискованные реплики так и сыпались со всех сторон. А что, свобода же! — В кофейной зоне, господа, все места пока заняты, и не вижу оснований, чтобы выгонять наших посетителей!.. Да-да, конечно, сегодня почему-то все обязательно хотят поужинать именно у нас!.. А почему бы вам не сделать было этого вчера?.. Как, не было света?! У кого?! У нас?! Я прошу прощения! Но если бы мы надеялись только на городские власти, господа, у нас действительно никогда бы ничего не было! А у нас все — свое! Даже собственный генератор! У нас всегда светло, господа! Я всех приглашаю в «Снасть», но — не сегодня!.. И выпить тоже всегда можно, да, конечно! А как же иначе?.. Нет, в рабочей зоне — тоже битком! Нет мест, господа, как это ни печально!.. Эй, пипл, а ну-ка быстро сдай назад!..

Менеджер Скунс развел в стороны худосочные ручонки. Да, не спортсмен. Но, может быть, большой интеллектуал? Кто знает?..

Антон увидел, как сбоку не тараном, а скорее юркой, золотистой рыбкой, сквозь толпу к Скунсу проскользнула девушка.

— Скунс, привет!

Менеджер приветственно вскинул руку:

— Привет, Алиса! Какой у тебя прикид, глазам не верю!

— Уметь жить надо, Скунсик!

— Полный отпад! А где наш славный Доктор Си?

— Кратковременный, заслуженный отпуск.

— Небось опять в Крыму?

В голосе менеджера Плетнев услышал завистливые нотки. Вот чудаки, сами на курорте живут, дался им этот Крым?.. Или у них там особый интерес, который не афишируется?

— Угадал, — засмеялась Алиса.

— Вовремя он. — Менеджер как-то странно отреагировал: усмешка была явно двусмысленной.

— А я тоже, наверное, к нему мотану… Ну что, Скунсик, меня-то, надеюсь, пропустишь?

— Докторша, это даже не тема. Тебя — всегда! Эй, хлопче, пропусти герлу! Она не твоя!

— Спасибо, Скунсик! — Золотистая рыбка юркнула мимо менеджера, на ходу громко чмокнув его в щеку, и, победно оглянувшись на гудящую недовольно толпу, нырнула в приоткрытую дверь.

Значит, все-таки бывают исключения, подумал Антон. Да и Мила, помнится, говорила ему, что проводит здесь чуть ли не каждый вечер. Ну а раз так, если она постоянная посетительница, то ее должен обязательно знать этот Скунс. И Плетнев стал решительно проталкиваться к нему. Те, кого он вынужденно задевал и отодвигал в сторону, недовольно ворчали, но агрессии не проявляли. Более того, оборачиваясь к безмятежно спокойному Плетневу, окидывали взглядами его рослую фигуру и предпочитали расступаться. Так он и подошел к менеджеру, их разделяли две ступеньки.

— Маэстро, — Антон решил выразиться изысканно, — мне нужна Мила.

— Это прекрасно, мсье! — приветливо осклабился Скунс. — Но я должен… Одну минуту, — и повернулся в сторону хорошо уже подвыпившего парня, который, по примеру Антона, решил силой проложить себе путь к заветным дверям. — Алло, Кекс! А для тебя сегодня высшая тема — проспаться! Иди домой! Мсье, — он обернулся к Антону, — поверьте, мне лично известны все постоянные посетители «Снасти». Никакой Милы у нас нет.