Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис

Снова светлая сторона, сотворенный сонм искр. Горячих, словно их выбило из костра, острых, как наконечники стрел. Смертоносных, если вогнать достаточно глубоко… Темное облако поредело, освобождая путь свету. В руку вцепились невидимые ледяные пальцы, в затылок дохнуло гнилью. Я превратила заготовленный клубок в пульсирующий сгусток, прожгла неведомую тварь этим чистым светом. Искры в моих ладонях разгорелись сильнее, опаляя. Юстин кинулся ко мне, я сбила его с ног потоком раскаленной энергии. Упал рядом со мной, искры взметнулись, подхваченные боевым импульсом, обрушились на него. На полу мелькнул металлический отблеск… Кинжал! Юстин выронил при падении в начале битвы?.. Я потянулась поднять, он опередил. Сжал его обеими руками, поднимаясь с пола. Прожигающие плоть искры не оставляли сомнений, что ему конец, но я отпрянула.

– Скоро увидимся, – прохрипел Юстин, будто пообещав.

И вогнал лезвие себе между ребер, где сердце. С размаху, по рукоять. По его изогнутым в снисходительной усмешке губам побежала кровь. Все взорвалось аномально сильными эманациями, из ниоткуда раздался вой – приглушенный, жуткий, нечеловеческий. Мертвенный холод, свист ветра. Он засвистел, завертелся бешено, поднимая осколки, камни, обломки. Я рухнула на пол. Тут же попробовала встать, но ладони заскользили в луже собственной натекшей крови. Снова раны открылись! Я попыталась влить в них целительный свет, но провалилась в темноту.

Полет был долгим, почти бесконечным. С погружением во что-то липкое и противно журчащее. Кромешный мрак отступил, вырисовался багровый поток, зажатый между завесой тьмы и стеной света. Оживший детский кошмар про реку крови… Я стояла в ней по колено, против течения, не в состоянии ни продвинуться вперед, ни повернуть назад. Скорее всего, кровью я истекаю по-настоящему и счет идет на минуты. Финальный всплеск от запретной магии Юстина засекут непременно, но помощь не примчится мгновенно. А я… Даже если немедленно очнусь, целитель из меня все равно посредственный. Паршивый расклад!

Журчание смолкло, поток вдруг замер. Багровая поверхность застыла гладью, сзади на плечи легли невесомые ладони.

– Ты сможешь, – сказал голос, который я бы ни с чьим не спутала, – сто раз слышала, как я учила сложные заживляющие заклинания.

– А ты наверняка помнишь, что у меня они никогда не выходили. – Я запрокинула голову, стараясь почувствовать присутствие Дарины не только незримо. Увы… – Ты в порядке?..

Вопрос глупый. Она мертва, как тут можно быть в порядке.

– Он ничего не успел со мной сделать. Прости, что с моей помощью тебя заманили в ловушку.

– А ты прости, что я обидела Раду. В ту нашу первую встречу.

– Вторая важнее. Для нее лучше было встретить тебя, чем меня. – Ее руки скользнули вниз – к моим локтям и дальше, оставляя приятный теплый след. – Я с тобой. Давай сделаем это вместе.

Послушно прикрытые глаза, наши переплетенные пальцы, иллюзия касания. Льющийся в ухо шепот, повторение каждого услышанного слова. Здесь, за гранью, и там, наяву. Жар по коже, по венам, по телу. Оно тяжелело, а внутри, наоборот, становилось легко – настолько, что я взмыла куда-то ввысь и вынырнула. К шуму, щекотной пыли в носу и ощущению шершавой плиты под спиной. Стоило разлепить веки, как из мутной пелены проявилось лицо Северина, и я словно сквозь вату услышала его сокрушенно-обескураженное:

– Тебя хотя бы на один день без присмотра можно оставить?..

Затхлый сырой воздух кружил и без того тяжелую голову, от противного металлического запаха подкатывала тошнота. Я приподнялась на локтях, фокусируя зрение. Тот же разгромленный склеп, ярко освещенный сразу несколькими расставленными по углам лампами. Расколотая крышка усыпальницы, обломки статуй, густые разводы крови на каменном полу. Юстина, моей? Нашей, наверное. Чуть поодаль лежало его тело, кругом сновали люди, всё осматривая и замеряя артефактами по-прежнему резонирующий фон. Ясно, прибежали уже из тайной службы… С начальником. Который склонился надо мной и буравил встревоженным взглядом.

– Сесть сможешь? – спросил он, будто опасался меня трогать.

В красном выглядел непривычно. Не видела его прежде в мантии высшего магистра. Похоже, заставили надеть.

– Даже встать смогу, – ответила я уверенно и зачем-то уточнила: – Юстин мертв?..

– Мертвее не бывает, – подтвердил Северин и бросил кому-то позади меня: – Ей точно ваша помощь не нужна?

– Нет, на пострадавшей и так целебных чар с лихвой, – отозвался оттуда женский голос. Я задрала голову и, прищурившись, рассмотрела женщину в белом одеянии. – Мастерская работа, и наложенный лечебный узор продолжает регенерацию. Вмешиваться – только портить, но обычные прикосновения ничего не собьют. Никогда не сталкивалась со столь развитой второй специализацией у молодых магов.

– Она сначала на целительском училась, – как ни в чем не бывало отозвался Северин и помог мне подняться. – Уверены, что все будет в порядке?

– Да, но девушке требуется покой и отдых, – сказала целительница о том, что мне только снилось, – много крови потеряла.

– Чувствую себя сносно, – вклинилась я, пока сюда лекарей с носилками не вызвали, чтобы доставить меня в лазарет, – идти тоже смогу.

– Хорошо, – Северин взял меня под локоть, – тогда идем.

– Куда? – На нашем пути нарисовался Карлиман. Отбрасываемые лампами тени делали его нос еще острее, казалось, им можно порезаться, а то и напороться, как на кинжал. – Неопрошенной участнице происшествия запрещено уходить до конца осмотра места преступления. Вы же пригодитесь нам здесь.

– Склеп и без меня отлично осмотрят, – отрезал его подчиненный, указав на исследующих каждый угол магов. – Опрошу Дарину в ее комнате и вернусь. Вы слышали, ей необходим покой и отдых.

Перечит главе тайной службы… Впрочем, запреты Северину всегда были побоку. А я участница, а не свидетельница, что удручает. Ну хоть не подозреваемая!

– Мы на территории дворца, принадлежащей непосредственно императорской семье, – скупо напомнил Карлиман, – в день собрания высокородных господ. Ей нельзя разгуливать в таком виде.

– В каком? – Северин невозмутимо снял мантию, оставшись в привычных рубашке и штанах. Накинул на меня, почти укутав. – Приоритеты мне предельно ясны. Никто из императорских гостей не узнает, что у них под носом произошел аномальный магический всплеск.

Нарывается. Карлиман сузил губы в узкую полоску, я решила поторопить события и перестала сдерживать тошноту. Улик под ногами главы тайной службы прибавилось, он отпрянул. Я выдавила виновато:

– Душно… Можно мне наружу?

И полуобморочно закатила глаза, завалившись на господина высшего магистра. Он предсказуемо среагировал, подхватив меня на руки, и понес прочь отсюда. Препятствовать никто не стал.

Гулкие шаги, эхо голосов, оставшийся позади каменный мешок. За распахнутой настежь дверью склепа горели далекие огни фонарей, над головой поплыло открытое темное небо с россыпью звезд. Северин направился на аллею, продолжая прижимать меня к себе. Купился на мое представление, что ли?