Искусство войны - Ирина Оловянная

– Вот и хорошо, – сказал я. – Ты дашь слово, что не сбежишь?

– Нет!

– О-о-о, – застонал я, – как мне надоели эти упрямцы.

– Сам! – огрызнулся Джен.

– Мне – можно. Гвидо, свяжи его и поглядывай.

– Есть, – откликнулся начальник штаба.

– Крис, иди отдыхать, – я поймал его за рукав, слишком уж резво он попытался выскочить наружу, – осторожно, там еще этот…

Он кивнул.

– Ты молодец, и твои ребята тоже. Не пишу я приказов, а то бы благодарность в нем…

– Ага, – ухмыльнулся Крис и отправился к себе.

У стенки палатки, никак не реагируя на поднятый нам тарарам, спал Марко. Я подошел поближе: глаза у него все еще заплывшие. Надо, наверное, позвонить врачу? Скандиано, конечно, заявит, что я на него настучал, ну и что? Это не игрушки.

Я так и сделал:

– Капитан Ловере?

– Дежурный по лагерю, сержант Меленьяно, слушает.

– Синьор Меленьяно, это Энрик Галларате. Мне нужна консультация врача.

– Хорошо, – покладисто согласился он, – соединяю.

Не рассказывая синьору Адидже, как Марко дошел до жизни такой, я объяснил, что он долго смотрел на источник яркого света, и описал симптомы.

Врач посоветовал нам закапывать в глаза Марко то самое лекарство, которым мы уже воспользовались, и не счел необходимым эвакуировать больного, если он сам не захочет.

Я связался с Лео.

– Подожди, – шепнул он в ответ.

Подожду, а что делать?

Я воззрился на своего начальника штаба:

– Вечером не спросил, ты вражеские потери учитываешь?

– Ага. Доложить? – Гвидо завязал веревку на ногах у Джена и обернулся ко мне.

– Давай.

– Ну, «Орел». Ты лучше меня знаешь: один вот сидит, а второго Лео сейчас…

При этих словах я метнул на Джена быстрый взгляд: он скрипнул зубами, очень огорчен и недоволен. Великий артист? Вряд ли. Я, возможно, сумел бы сохранить невозмутимое выражение лица и не улыбнуться, но так здорово сымитировать досаду… Нет, не верю.

– …«Дракон»: по моим данным, восемнадцать «убитых», включая Альфредо, – Гвидо довольно ухмыльнулся. – «Дельфин»: пятеро «убитых» точно. Но, Энрик, Джорджо еще воевал со Скандиано, и я не знаю, сколько при этом потерял каждый из них, – с виноватым видом закончил Гвидо.

– Ясно. Не переживай, как ты мог это узнать?

В этот момент ожил мой комм:

– Энрик! Это Лео. Я его подстрелил.

– Герой! – воскликнул я вслух. – Лео подстрелил этого типа, – пояснил я для Гвидо.

– Я возвращаюсь, – спокойно, как будто ничего не случилось, добавил мой драгоценный снайпер.

– Пойду подберу этого парня. Может, он и ходить-то сам не может, – сказал Гвидо.

– Пошли вместе.

Мы отправились на другой берег, там, в кустах лицом вниз лежал мальчишка, причинивший нам столько хлопот. На спине у него уже подсыхало пятно краски: Лео, наверное, забрался на дерево и подстрелил его сверху. На нас парень не реагировал.

– Эй, – окликнул я его. Он передернул плечами. Слава Мадонне, а то мне на мгновение показалось, что он и в самом деле мертв.

Мы с Гвидо подошли поближе:

– Ты сильно ударился? – заботливо спросил Гвидо. Он поднял голову:

– Черт бы вас побрал!

– Еще один чертов упрямец! – простонал я, осторожно его приподнимая – Где болит?

– Ай!

С помощью Гвидо я взгромоздил мальчишку себе на плечи и потащил в наш лагерь. Лео присоединился к на когда мы перебирались через ручей.

В штабной палатке Джен пытался зубами развязать узел на связывающей его веревке и не успел сделать невинный вид, когда мы вошли внутрь.

– Ты мне надоел! – повысил я голос. – Сиди смирно.

Джен спокойно опустил вниз связанные руки и посмотрел на меня исподлобья. Я перебросил «убитого» на Лео.

– Он здорово расшибся, когда падал с дерева, – пояснил я.

– Угу, – ответил Лео и свалил парня на мой спальник.

– Спасибо большое! А спать я буду на красном пятне.

– Гвидо, сними с него комбинезон, – скомандовал наш снайпер, командир элитной роты, мой первый зам, по совместительству фельдшер и прочая, прочая, прочая, доставая аптечку.

Я грозно воззрился на нашего пленника:

– В лагере «Дракона», – проникновенно промурлыкал я, – я одному выстрелил в ягодицу, сантиметров с тридцати. Больно, наверное, очень. И потом будет стыдно признаваться, куда тебя подстрелили. Или ты сию же минуту даешь слово, что не сбежишь и не будешь вредить моей армии, или я и тебя так подстрелю.

– Ну подстрели!

Черт бы его подрал! Чего он добивается? Понятно, чего! Вопрос вовсе не риторический! Парень – действительно последний из «орлов».

– Ладно, – примирительно сказал я. – Давай договоримся так: ты даешь мне слово, а я объявляю тебя «убитым» после того, как мы разберемся со Скандиано.

– А «Дельфина» ты за что так любишь?

– Второго места Эрнесто не заслужил. А Джорджо заслужил, – возразил я.

– Ты так уверен в победе!

– Я обязан.

– А если я дам слово, а потом нарушу?

– А вот это будет твоя проблема! Лично я после этого руки тебе не подам. И не только я.

– Ладно… – проворчал он.

Я поднял брови в ожидании.

– Я обещаю не бежать и не вредить армии «Прыгающий тигр».

– Хорошо, – я разрезал веревки на руках и ногах Джена.

Он потер затекшие запястья. Я опустился на спальник Гвидо и начал разуваться: война подождет, я сейчас надену сухие носки, поменяю белье и только после этого вновь влезу в грязный, как я не знаю что, комбинезон и непромокаемые ботинки, в которых громко хлюпает вода.

Я еще только расстегивал липучки у себя на груди, как Алекс связался со мной по комму:

– Энрик!

– Семь.

– Десять. «Дельфины», не меньше двадцати пяти, вдоль ручья в нашу сторону, минут через двадцать будут.

– Понял.

Я прервал связь.

– Гвидо. Буди всех, занимаем оборону, только тихо.

– Что?!

– Джорджо решил нас перебить.

Гвидо ракетой вылетел из палатки. Я продолжал расстегиваться, Лео обернулся ко мне:

– А ты спать собрался?

– Я успею.

– Ну-ну.

– Как этот парень? – спросил я.