Прерванный полет "Эдельвейса". Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г - Дмитрий Дегтев

Тем временем Рихтхофен приказал прекратить налеты и перебросить большую часть ударных самолетов в район Сталинграда. «Сопротивление там становится все больше, – писал он в своем дневнике. – На Кавказе враг полностью разгромлен. Вот почему мы покидаем этот район на некоторое время».

Надо отметить, что командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист был недоволен переброской почти всей авиации к Волге. Впрочем, Рихтхофен обещал последнему, что уже через 6, максимум 10 дней он сможет вернуть туда часть подразделений.

Тем временем эскадрильи дальней разведки люфтваффе уже вели аэрофотосъемку Закавказья, Ирака и Ирана, куда вскоре должны были ринуться немецкие танки. 18 августа Ju-88D-1 «T5+DK» оберфельдфебеля Эрвина Хайнемана из 2.(F)/Ob.d.L. совершил сверхдальний вылет по маршруту Батуми – Ереван – Тебриз – Тегеран – Бендер-Шах – Баку – Махачкала. Причем целью полета был порт Басра! И только поднявшаяся в Ираке песчаная буря не позволила разведчику долететь до Персидского залива. Войска Бакинской армии ПВО были застигнуты врасплох, никто просто не ожидал, что немецкий самолет может появиться не с западного или северного направления, а со стороны Ирана. А в Махачкале экипаж «T5+DK» стал свидетелем последствий недавнего налета немецких бомбардировщиков. «Ад творится здесь! – писал бортрадист Макс Лагода. – Из многочисленных горящих нефтяных резервуаров поднимались черные облака дыма на высоту до 3000–4000 м. Несколько тяжелых зенитных снарядов взорвались на нашей высоте. Наши бомбардировочные эскадры недавно произвели налет на порт и район станции»[116]. В тот момент действительно казалось, что через считаные недели немецкие войска дойдут до Баку, а потом, возможно, двинутся к Тегерану и даже к Басре. Что характерно, уже в начале сентября 2.(F)/Ob.d.L., занимавшаяся стратегической разведкой, перебазировалась к подножию Эльбруса в Минеральные Воды. Это говорило о том, что командование люфтваффе в тот момент считало, что уже пора подробнее изучать позиции британских войск и их аэродромы в Иране…

В августе командование вермахта под влиянием Гитлера искренне уверило в то, что захват Сталинграда имеет важное стратегическое значение. «…Когда город падает, Сталину придется искать мира, – писал в дневнике Франц Гальдер. – Ну и хорошо!» Тремя днями ранее Йодль также объявил, что «судьба Кавказа решится под Сталинградом». Верил в это и Рихтхофен. Вскоре он издаст приказ, больше напоминающий воззвание: «Борьба за Сталинград, красную твердыню, разгорается. Люфтваффе должны с помощью уничтожающих ударов привести эту битву к решению. Я жду от командиров частей и соединений 4-го воздушного флота в воздухе и на земле, на фронте и в тыловых районах, последней самоотдачи и твердой воли к победе»[117].

В начале августа 6-я армия Паулюса вышла к большой излучине Дона. Здесь немцам удалось-таки провести небольшую операцию на окружение, отрезав части советских войск путь к отступлению за реку. 14-й и 24-й танковые корпуса при поддержке штурмовиков VIII авиакорпуса загнали в котел большую часть 62-й армии. В результате было захвачено 50 000 пленных и 1100 танков.

Уже в начале августа Рихтхофен значительно усилил авиацию на сталинградском направлении. На аэродром Россошь из Курска перебазировались штаб и I./KG27. Затем в течение 9–10 августа на недавно освоенный аэродром Тацинская в полном составе перелетела 76-я бомбардировочная эскадра под командованием оберста Эрнста Борманна. Аэродромы истребителей и штурмовиков также все ближе придвигались к Волге. С этого времени налеты на Сталинград и прилегающие объекты стали практически непрерывными и усиливались с каждым днем.

Утром 9 августа группа из 12 Не-111 совершила налет на поселок Красноармейск, сбросив бомбы на пристань и железнодорожную станцию Сарепта. Цель для атаки была выбрана на редкость удачно, так как на путях в тот момент находились около 500 вагонов со снарядами, два эшелона с танками и 280 вагонов с орудиями! Несколько составов мгновенно взлетели на воздух, одновременно с этим в затоне взорвались баржи с боеприпасами. Сила взрыва была такой, что грохот докатился до тракторного завода, находившегося в 30 километрах от эпицентра. Затем люди со сталинградских улиц увидели, как над Красноармейском взметнулся огромнейший столб дыма, огня и пыли. Все поняли, что в поселке произошло нечто ужасное…

И действительно, пожары, вызванные бомбежками и взрывами, быстро достигли огромных масштабов. Пламя перекинулось на жилые дома и хозяйственные постройки, во все стороны разлетались и взрывались артиллерийские снаряды и ракеты для «Катюш». Перепуганные и контуженые жители метались из стороны в сторону, пытаясь спастись от огня и осколков. Первый секретарь обкома Чуянов в это время находился в управлении НКВД у Воронина. Услышав взрывы, он сразу позвонил в Кировский райком партии. Узнав страшные подробности катастрофы, Чуянов немедленно отдал приказ направить в Красноармейск городские пожарные автонасосы и суда.

Через полчаса, рассекая форштевнем нефтяные пятна, к месту, напоминавшему ад, уже подходили пожарные пароходы «Самара» и «Гаситель». Капитан последнего П.В. Воробьев позднее вспоминал: «Когда мы пришли в затон, кругом все пылало, и сильные взрывы чуть было не сбросили меня с капитанского мостика. На «Гасителе» полопались все стекла. Часы и барометр сорвало. Мы подошли к берегу, протянули три линии рукавов, начали тушить баржи и вагоны с боеприпасами. Взрывавшиеся снаряды летели через нас»[118].

Пока прибывшие пожарные команды пытались бороться с огнем, уцелевшие машинисты, сцепщики, составители и стрелочники спасали сохранившиеся грузы и сумели вывезти из зоны поражения 13 паровозов с вагонами. Пламя полыхало весь день и вечер, и лишь поздней ночью очаги огня удалось локализовать. Последствия налета оказались поистине ужасающими. Были разбиты все причалы и дебаркадеры, сгорели сотни вагонов и различная техника. В результате Сталинградский фронт в критический момент лишился большей части запаса артбоекомплектов. Поселок выгорел на 80 процентов, при этом погибли и получили ранения сотни жителей. Станция Сарепта была практически стерта с лица земли.

В 8.00 10 августа 9 «Хейнкелей» на высоте 40–50 метров снова незамеченными подошли к Сталинграду и группами по три самолета атаковали аэродромы Воропоново и Центральный, сбросив на них осколочные бомбы. В результате было уничтожено множество советских истребителей и других самолетов. Были убиты генерал-лейтенант артиллерии Мешков, два полковника и еще несколько офицеров, оказавшихся в момент налета на взлетной полосе. А уже в 8.15 пикирующие бомбардировщики Ju-88A атаковали железнодорожную станцию Воропоново. Вследствие прямых попаданий взорвался эшелон с боеприпасами, и над поселком взметнулся огромный столб пламени. Грохот взрыва вновь пронесся по улицам Сталинграда, снова повергнув жителей в шок[119].