Индукция страсти - Лина Мур

Нейсону уже доложили о моём проступке, о выстрелах и криках. И я знаю, что меня ждёт. Знаю и не могу бороться с этим, потому что импульсы головного мозга повторяют снова и снова клятву, которую я давал в самом начале. Именно она вынуждает меня идти самому на ковёр и каяться. Унижаться. Нет, я не буду, хватит с меня. Не буду.

Уверенно поднимаю подбородок, замечая, что ни одного секретаря нет. Сумасшедшая сила поднимается внутри меня, когда я открываю дверь кабинета дяди и вхожу в него.

На меня набрасываются моментально, я отражаю удары снова и снова, пока численность нападавших не превосходит качество моих навыков, и на губах я ощущаю кровь, которую сплёвываю на пол. Меня подхватывают под руки, и удар приходится прямо в живот, затем ещё и ещё, вынуждая меня скулить, но я сжимаю губы, дёргаясь от каждого нападения.

– Ты совершил ошибку, солдат, и теперь тебя ожидает плата. Ты позволил своему зверю взять верх и чуть не сорвал операцию. Увести его в чёрную комнату и напомнить ему, что такое нарушать приказы, – кулак дяди с силой и ненавистью обрушивается на мою скулу, отчего голова дёргается.

Я знал, что это когда-нибудь снова вернётся. Чувствовал интуитивно сегодня, и вот оно происходит вновь со мной. И я вытерплю, ведь иначе я никогда не узнаю, кто такая на самом деле Бланш Фокс. Для меня.

Сильные ледяные капли бьют по моему затылку, когда моё обездвиженное, израненное и измученное тело куда-то несут. Ноги волочатся по земле, собирая пальцами гравий. Меня укладывают на что-то твёрдое лицом вниз, поворачивают на щёку, и отпускают.

– Мы не можем его так оставить, – сквозь туман в голове я слышу мужской шёпот.

– Мы должны, это приказ. Этот ублюдок сделает с нами то же, что и с Эйсом, а он один из самых стойких и сильных солдат у нас. Посмотри, что он с ним сотворил, он искромсал его. Хочешь так же? – Отвечает ему другой.

Капли дождя имеют особенный вкус, всё зависит от места нахождения. Можно ими отравиться, а порой можно насытиться. Осадки напрямую зависят от экологии, и я так хотел бы оказаться где-то недалеко от химического завода, чтобы вода превратилась в яд и была смертельной для меня.

– Нет, не хочу. Но, чёрт возьми, холодно, ливень, он голый, и это бесчеловечно. Он подхватит воспаление лёгких, если мы его оставим, – с жалостью произносит первый.

– У нас нет выбора. В этом мире нужно защищать только свою задницу. Ты представь, что с тобой сделает Стержень, если он позволил себе сотворить такое с племянником без какого-либо серьёзного повода. Его кто-нибудь подберёт. Пошли, нам нужно поторопиться, его найдут, а мы ещё не закончили дело. Нельзя сейчас злить этого ублюдка, иначе мы отправимся в канаву кормить червей.

Гравий шумит под тяжёлыми шагами тех, кто привёз меня на дорогу. Да, это она. Я едва шевелю пальцами, нет, мне кажется, что я это делаю, но нет. Руки лежат на асфальте, хотя чувствительность потерялась, но запах остался. Я лежу прямо на асфальте, скорее всего, брошенный посреди дороги, чтобы меня заметили быстрее. Шума машин неслышно, не считая издаваемого одной, проезжающей мимо меня. Значит, я довольно далеко от жилых кварталов, и меня не найдут до утра.

Тошнота изъедает желудок, голова словно огромная, но я всё слышу. Буквально всё, когда должен был уже отключиться от такого наказания. Любой бы отключился от шокового давления на болевые точки, но я продолжаю пребывать в сознании.

До моего слуха доносится размеренный звук цокающих каблуков. Даже дождь стихает, оставляя чёткий ритм. Ко мне кто-то приближается, и я заставляю себя приоткрыть залитые кровью глаза. Мутное зрение искажает картинку, но я вижу чёрные лаковые туфли, направляющиеся прямо ко мне. Они уверенно идут по дороге, как и их обладательница. Острые носы туфель останавливаются прямо перед моими глазами. Они разворачиваются и обходят меня. Закрываю глаза, не имея больше сил смотреть. Дыхание вырывается из груди хриплыми резкими звуками, так и не наполняя зудящие лёгкие.

– Немедленно поднимись, – щелчок резко заставляет приоткрыть глаза и увидеть кнут рядом с туфлями. Этот голос. Её голос.

– Эйс, а ну-ка поднимайся, – женщина ударяет по луже кнутом, отчего грязь попадает в глаза, и я закрываю их. Я не могу даже зажмуриться, всё атрофировалось.

– Или ты предпочитаешь быть униженным рабом? – Ощущаю, как на мою щёку надавливают, и вспоминаю, что шпилька может проткнуть кожу, и я это уже видел. В своей голове видел, только не предполагал, что жертвой окажусь я.

– Бланш, – одними губами произношу я.

– Какая удача, милый, ты под моими ногами, сломленный, и едва дышишь. Мне остаётся только завершить начатое Нейсоном, чтобы доказать всем, что ты обычный мужчина, в тебе нет ничего отличного, и ты недостоин даже дышать, – её едкий голос проникает в моё замутнённое сознание, вызывая слабый, но бунт. Я не такой. Я не позволю себя сломать, никогда не позволю. Я терпел пытки и похуже, висел на цепях неделями, и я отвечу ей. Эта женщина не увидит меня побеждённым.

Издаю рык и заставляю себя собраться. Сосредоточиться и дёрнуться телом вверх. Руки не желают слушаться, но это всё идёт из головы. Если я захочу, то сделаю это. Я поднимусь. Локти сгибаются, а нога не исчезает с моего лица. Наоборот, она давит сильнее, приказывая мне бороться с ней, и доказать, что она не насладится моей слабостью. Только не она.

Мой рот раскрывается в беззвучном крике, плечи напрягаются, мышцы просыпаются, и я, резко опираясь на ладони, приподнимаюсь. Не могу больше. Падаю и снова слышу смех, тот самый, который пробуждает самого опасного зверя внутри. Безумца. Именно издевательство надо мной и над тем, что я пережил, побуждает меня применить более мощный приток сил к мышцам и встать на колени. Голова кружится, и я до сих пор не могу увидеть всё чётко. Знакомое лицо появляется напротив моего, Бланш присаживается на корточки и рукой в кожаной перчатке подхватывает мой подбородок.

– Борись, я сказала, – шипит она.

– Бланш…

– Борись, чёртов мужчина, – она бьёт меня по щеке, отчего голова дёргается в сторону.

– Давай! Покажи ему, что ничто не сможет тебя убить! Он не победит! Твоя жизнь важнее, чем его! – Ударяет по другой щеке, и я позволяю ей замахиваться снова и снова. Облизываю разбитые губы, и моя голова падает на грудь, а тело безвольно стоит на коленях.

– Эйс! Ты должен найти силы! – Её пальцы снова хватают меня за подбородок и поднимают лицо к ней. Синие глаза полны тревоги и жажды мщения. Они горят сумасшествием, её дыхание тяжёлое и тёплое. Оно словно передаёт мне возможность пересилить боль в теле и поднять руку, чтобы опереться на её плечо.

– Молодец, давай вставай, – шепчет она, но не помогает мне, а только служит опорой. Едва ступни касаются земли, то меня ведёт в сторону. Её рука обхватывает меня за талию и удерживает в вертикальном положении.

– А теперь думай. Где ты находишься? – Спрашивает Бланш. Поворачиваю голову, осматривая окрестности.