Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

и больше всего нападок на него в народных собраниях вызвали постройки. «Афинский народ, – кричали они, – теряет уважение эллинов, все ругают его за то, что он перенес общеэллинские деньги из Делоса в Афины. Оправдать эту меру перед нападающими было удобней всего ссылкой на опасность нападений варваров, из-за чего пришлось взять общую казну оттуда и хранить в неприступном месте. Теперь Перикл лишил нас и этого, и вся Эллада считает, что над ней совершают открытое насилие и распоряжаются деспотически: эллины видят, что средства, принудительно взыскиваемые с них для ведения войны, мы тратим на то, чтобы наш город, точно развратница, мог раззолотить и разубрать себя, обвешавшись дорогими камнями, статуями и храмами, стоящими тысячи талантов». В ответ на это Перикл объяснял народу, что афиняне не обязаны давать своим союзникам отчет в расходовании денег, так как афиняне сражаются за них и отражают нападения варваров. Союзники же не выставляют ни конницы, ни кораблей, ни гоплитов, а только вносят деньги; ясно, что эти деньги принадлежат уже не тем, кто их платит, а тем, кто их получает, если только они выполняют то, за что им платят деньги. Государство в достаточной мере обеспечено всем, что нужно для войны, поэтому оно правильно поступает, тратя свои средства на то, что, будучи выполнено, даст ему вечную славу, а пока выполняется, дает афинянам готовые средства к существованию, так как эти мероприятия требуют применения всяческих ремесел и нуждаются в самых разнообразных работах. Ни одна специальность не остается при этом неиспользованной, ни одни руки не остаются в бездействии. Благодаря этому почти все государство может себя содержать на жалованье, одновременно и украшая себя и удовлетворяя свои насущные потребности. И действительно, люди, бывшие в цветущем возрасте и в расцвете сил, получали свое пропитание из государственных средств в вознаграждение за военную службу; но Перикл не хотел, чтобы чернь, не сражающаяся в строю и занимающаяся ремеслом, оставалась без государственной поддержки, и в то же время считал нежелательным, чтобы она получала деньги, ничего не делая и проводя время в праздности.

2. РЕЧЬ ПЕРИКЛА НА ПОХОРОНАХ ПАВШИХ ВОИНОВ

Фукидид, II, 37, 38

Наш государственный строй не подражает чужим учреждениям; мы сами, скорее, служим образцом для некоторых, чем подражаем другим. Называется этот строй демократическим, потому что зиждется не на меньшинстве, а на большинстве. По отношению к частным интересам законы наши представляют равноправие для всех; что же касается политического значения, то у нас в государственной жизни каждый им пользуется предпочтительно перед другими не в силу того, что его поддерживает та или иная политическая партия, но в зависимости от его доблести, стяжающей ему добрую славу в том или ином деле; равным образом скромность знания не служит бедняку препятствием к деятельности, если только он может оказать какую-либо услугу государству… Одним и тем же лицам можно у нас заботиться о своих домашних делах и заниматься делами государственными, да и прочим гражданам, отдавшимся другим делам, не чуждо понимание дел государственных. Только мы одни считаем не свободным от занятий и трудов, но бесполезным того, кто вовсе не участвует в государственной деятельности.

3. «СОВЕТ И НАРОД ПОСТАНОВИЛИ…»

(Постановление народного собрания Халкиды и Афин после подавления афинянами попытки халкидян выйти из Морского союза)

По следующим пунктам пусть принесут присягу совет и судьи афинян: я не изгоню халкидян из Халкиды и не разорю их города, и честного человека без суда и без постановления народа афинского не лишу гражданских прав, не накажу изгнанием, не арестую, не убью, не отниму ни у кого денег, не поставлю на обсуждение приговора ни против общины, ни против какого-либо частного лица без предуведомления. И когда придет посольство, я по мере возможности помогу ему получить аудиенцию у совета и народа в течение 10 дней, когда буду состоять пританом. Это я буду соблюдать по отношению к халкидянам, если они будут повиноваться народу афинскому <…>

По следующим пунктам пусть принесут присягу халкидяне: я не изменю народу афинскому ни хитростями, ни происками какими-либо, ни словом, ни делом и не послушаюсь того, кто задумает изменить. И если кто-нибудь изменит, я сообщу афинянам. И подать я буду вносить афинянам такую, какую выхлопочу от афинян. И союзником я буду насколько могу лучшим и добросовестным. И народу афинскому буду помогать и содействовать, если кто-нибудь будет наносить обиду народу афинскому, и буду повиноваться народу афинскому. Пусть принесут присягу из халкидян все совершеннолетние. А если кто не даст присяги, тот да будет лишен гражданской чести и пусть имущество его будет конфисковано…

4. НАДПИСЬ (ок. 420 г. до н. э.)

Кто будет чеканить в городах Морского союза серебряную монету и будет пользоваться не афинскими монетами, весами и мерами, но иноземными, подлежит наказанию. Частные лица сдают иноземную монету, когда пожелают, а город [Афины] должен ее обменять [на афинскую]. Каждый должен составить список [сдаваемых денег] и представить его на монетный двор, эпистаты же, приняв этот список и занеся его на доски для публичных объявлений, должны выставить их у монетного двора для осмотра каждому желающему, занеся отдельно иноземные деньги и отдельно местные.

5. ВИНОВНИКИ ПЕЛОПОННЕСКОЙ ВОЙНЫ

Аристофан. Ахарняне, строка 515 и сл.

Зачем одних спартанцев обвиняем мы?Ведь среди нас – речь не идет о целом городе —Людишки есть негодные, беспутные,Бесчестные, фальшивые, доносчики,Фискалят, видя плащики мегарские.Чеснок заметят, свинку или зайчика,Увидят тыкву или соли горсточку, —«Мегарские!», вскричав, доносят тотчас же.Да это мелочь, это так уж принято.Но вот в Мегарах, после игр и выпивки,Симефу-девку молодежь похитила.Тогда мегарцы, горем распаленные.Похитили двух девок у Аспазии.И тут война всеэллинская вспыхнула —Три потаскушки были ей причиною.И вот Перикл, как олимпиец, молнииИ громы мечет, Элладу потрясая всю <…>Тогда мегарцы, натерпевшись голода,Спартанцев просят отменить решение,Что из-за девок приняли афиняне <…>Тут началось бряцание оружием.

Глава IX

Духовная и материальная культура полисов (V в. до н. э.)

Наивысший расцвет греческой культуры, распространившийся на все сферы знания и искусства, приходится на V в. до н. э. За предшествующие столетия развития полиса, в том числе и в процессе колонизации, была устранена социальная напряженность в гражданском коллективе, созданы предпосылки для экономического процветания. Политические изменения – победа демократических структур – расширили возможности духовного обогащения полисного коллектива. Театр, архитектура, скульптура, монументальная живопись развиваются в расчете на восприятие всего общества, а не только его аристократической верхушки. Важным стимулом для подъема духовных сил народа и культурного творчества была победа над персидской монархией.

В этот период творения ума и рук, теряя свою былую беспомощность, обретают классическое совершенство. Это искусство не просто победителей, но людей, ощущавших, что их победа выражает разлитую в космосе божественную гармонию, которую они постигли и которая