Харри Проглоттер и Орден Феликса - Сергей Панарин

Группа агрессивно настроенных пацифистов

попыталась прорваться через кордоны…

Журпал «Коммерсант-Власть». 06.09.2004 г.

Большой Брат и Мастдай Глюкообильный штурмовали десятую дверь. Несколько раз магия иссякала, и тогда Лорд Тьмы и ректор Хоботаста возвращались из астрала в реальность, чтобы с возобновлением тока колдовской энергии вернуться к дверям и штурмовать, штурмовать, штурмовать…

Каждая новая дверь «сопротивлялась» сильнее и сильнее. Приходилось несколько раз гонять в арсенал, увеличивая дозы взрывчатки. Если первая дверь раскрылась от одного ящика тротила, то девятую союзники заставили это сделать восьмьюдесятью одним ящиком.

— Знаешь, Мастдай, — пропыхтел Большой Брат. — Мы можем натаскать сюда и сто, и двести ящиков, но если это будет не последняя дверь, то я сдамся.

Сидящий на тротиле Глюкообильный согласился — Аналогично, коллега.

Лорд Тьмы устроился рядом.

— Сейчас бы офисяночки…

— Овсян очки? — не расслышал Глюкообильный.

— Офисяночки. Каши из работников офиса… растолковал Большой Брат. — Труд сдружает, неправда ли?

— Ты тоже заметил?

— Так! Мы подозревали что-то подобное! — из темноты выступила Гобли Малфой. — У вас, Мастдай, давненько харизма в пушку… А тут и вовсе непотребство! Сговор с Bpaгoм! И кто изменник? Ректор прославленного Хоботаста! И с кем снюхался? С Лордом Тьмы, злобным мультируким многоногом, поправшим законы демократии и гражданского общества!

Сотрудница ПИПО буравила ректора Хоботаста пламенным взглядом.

— Дочка, доченька… — успокаивающе проговорил Мастдай, туша маленькие фаербольчики. — Ты это, глазки-то пригаси. Тут взрывчатка кругом все-таки…

Гобли немного остыла.

— Вот и славненько, — тихо сказал ректор.

— Нет, не славненько! — прорычал Большой Брат несколькими ртами. — Нахальная деваха обругала меня, словно она мне ровня. Эй, фифочка! Отныне я буду называть тебя стремянкой!

Гобли горделиво улыбнулась

— Потому что я такая высокая и стройная?

— Нет, потому что ты такая стремная!

— Ах ты, бурдюк на ножках! Ребята, арестуйте этого вражину!

На свет, излучаемый лампами, принесенными Мастдаем, выбежали Кобылинс, Стульч и рота спецназовцев. Вообще-то, коридор расширялся с каждой дверью, и возле десятой его ширина достигла трехметров. Но все равно образовалась давка мешали ящики с тротилом.

Бойцы «Эльфы» оттеснили пищащего гнома под кентавра, а кентавра прижали к стене. Защелкали предохранители автоматов.

— Не стрелять! — скомандовала Гобли Малфой.

Здесь взрывчатка!

— А гранатами можно? — спросил самый умный спецназовец.

— Рукопашная! — плотоядно облизнулся многими языками Лорд Тьмы, обнажая четыре верных сабли.

Мультирук превратился в адский кухонный комбайн. Сабли вертелись с умопомрачительной скоростью, разя или хотя бы заставляя отступать спецназовцев. Трое бойцов проскользнули вдоль стен и пошли на главу Хоботаста.

Мастдай улыбнулся он вспомнил ученика Беню Спайдермана. «Дурной пример заразителен», — усмехнулся про себя ректор и, оттолкнувшись от пола, с неожиданным для своих лет проворством побежал по стене. Ему наперерез прыгнула Гобли Малфой. Оба приземлились за линией фронта «Лорд Тьмы против роты спецназа».

— Сэмо-хунгио джеккичаниум!!! — выкрикнул заклинание Мастдай, превращаясь в коренастого бойца кунфу и нападая на девушку.

— Джетлирриус!!! — отпарировала Гобли.

— Чон-юн-фатум! — изменил стиль ректор.

— Чакнорриссимо! — ужесточила тактику спецназовка.

— Брюсливер!

— Стивен-сигаллиум!

— Кличко-бразерс!!! — сымпровизировал Мастдай.

— Ван-дамус! — опрометчиво выкрикнула Малфой.

Это была ошибка Жан Клод, конечно, симпатичный мужик, и растяжка у него о-го-го, но…

Получив вдумчивый хук, Гобли пролетела метров пять по восхитительно крутой дуге, прочертила еще пару метров по полу и остановилась, подперев головой дверь номер десять. Надо подчеркнуть, подперев со всего размаху.

— Ой, девочка… Что же ты… Эх… — захлопотал Глюкообильный, подбежав к неподвижно лежащей «эльфийке».

Доблесть и напор Большого Брата спровоцировали в рядах спецназа легкое замешательство, переходящее в полное помешательство. Но парни не ударили в грязь лицом, они быстро опомнились, сменили тактику. Теперь они медленно отступали, изредка парируя удары сабель и стараясь контратаковать. Иногда им удавалось ненадолго остановить кровавый комбайн по имени Большой Брат его отвлекали проскочившие в тыл. Тогда он непринужденно ускорял работу клинков, раздавая удары во все стороны, и оборона «Эльфы» давала очередную трещину.

Затаившиеся Стульч и Кобылинс переждали атаку Лорда Тьмы, а потом приблизились к Мастдаю, оказывавшему первую помощь Гобли.

— Что с ней? — робко спросил Кобылинс.

— Умирает, — честно ответил Глюкообильный. — А жить будет? — ни к селу, ни к городу влез Стульч.

Кобылинс стеганул коллегу конским хвостом. Мастдай приступил к реанимационным мероприятиям. Сердце Малфой слабо стучало.

Через какое-то время к двери вернулся довольный император Зла — у него закончились враги. Он был трижды ранен, но несерьезно.

Утомившийся Большой Брат плюхнулся прямо на пол.

Когда вышеописанный бой только назревал, Харри Проглоттер вырыл чуть ли не котлован, с досады вложив в заклятие больше мощи, чем требуется. Затем друид благословил его путь в открывшийся лаз, сказал

— Ты готов, малыш. Я чувствую это, как муха чувствует удар газеты по голове. Сила с тобой. Ты, я гляжу, не так давно начал ее запасать… Знаешь ли ты, что она перетекает в священный амулет, который ты носишь в левом внутреннем кармане, у самого сердца? Мощь твоя и твоего амулета разобьет врагов мира. Я не прощаюсь. До встречи, малец, царство тебе небесное…

Проглоттер скрылся в туннеле. За ним — Лохкарт. Последней в подземелье впорхнула прятавшаяся до сих пор Ольга. Она мысленно напевала вагнеровский «Полет валькирий».

Друид не соврал. Харри чувствовал прилив энергии. Плечи мага расправлялись, сутулая спина выпрямлялась, глаза уже не нуждались в проклятых очках. Сощурившись, Проглоттер видел ауры предметов, свою, Лохкарта и мыши… Ордер Феликса сиял особенно ярко, словно кто-то раздул мировой пожар на зависть всем буржуям…

Все сомнения и страхи испарились. Харри, разрывавшийся между верой в суеверия и желанием на кого-нибудь наорать, успокоился, обрел сверхуверенность.

Амадеус фон Лохкарт с летучей мышью на плече бессловесной тенью следовал за учеником. Преподаватель наблюдал, как во мраке все ярче светится новый Воин Света, Воды и Газа.