Колдун Нагаш. И мертвые восстанут... - Майкл Ли

И царь сделал жест Хашепре. Жрец кивнул, поманил послушников, и те принесли большую, полную до краев чашу. Пак-амн недовольно сжал губы.

— Время не терпит, — сказал он. — Враг может обрушиться на нас в любое мгновение. Раз уж эти люди с таким рвением служат Узурпатору, я сомневаюсь, что они будут утруждаться долгими молитвами.

— Тем больше у нас оснований продемонстрировать свою преданность богам, — спокойно ответил царь. — Мы сражаемся не за славу и не за деньги. Мы сражаемся, чтобы защитить Благословенную Землю и почтить Соглашение между богами и людьми.

— Воины Бел-Алияда не почувствуют разницы, — недовольным тоном воскликнул Пак-амн, — когда ворвутся в лагерь, разгромят нашу не готовую к бою армию и подожгут палатки!

Акмен-хотеп невозмутимо принял жертвенную чашу и поднес ее к губам. Когда он вернул ее послушникам, подбородок его был влажным от крови.

— Что бы сегодня ни случилось — это воля богов, — сказал царь и многозначительно взглянул на послушников. — Покажешь ли ты свою преданность богу земли, Пак-амн, или намерен продолжать спорить, тем самым еще сильнее задерживая армию?

Пак-амн гневно посмотрел на царя, хотел что-то ответить, но в последний момент осекся и нетерпеливо потянулся к чаше. Кидая тревожные взгляды на север, остальные аристократы последовали его примеру.

Раннее утреннее солнце как раскаленным железом обжигало лицо и шею Акмен-хотепа. Бронзовое Войско, грохоча тысячами копыт, под бой барабанов двигалось вперед. Воздух казался густым от поднятой пыли, забивавшей горло и залеплявшей глаза. Лагерь остался в трех милях позади. Войско уверенной, хотя и неровной линией двигалось к Городу Специй и ждущей там армии. Как оказалось, страхи Пак-амна были напрасными. Хотя воинам Ка-Сабара потребовалось два часа, чтобы сформировать боевые порядки и подготовиться к наступлению, армия Бел-Алияда их не опередила. К тому времени как оба войска оказались в пределах видимости друг друга, обороняющаяся армия не сдвинулась с места ни на шаг.

Они сошлись на каменистой равнине, ограниченной с одной стороны Дорогой Специй, а с другой — восточным краем пустыни. Акмен-хотеп уже различал стены Бел-Алияда на горизонте. Защитники Города Специй наступали беспорядочно, тесня сотню бхагарцев, пытавшихся заслонить собой приближающее Бронзовое Войско. Бел-Алияд кичился собственной легкой кавалерией. Когда-то этот город основали изгнанники из Бхагара, но с тех пор прошло четыре сотни лет, и их скакуны были обычными конями, купленными в Нумасе, а не даром бога пустыни. Кавалерия наступала рывками, то мчалась, как стая разозлившихся птиц, то возвращалась под защиту пехоты. Всадники пустыни отступали, отвечая на передвижения противника презрительными насмешками и отдельными выстрелами из луков.

Основной корпус вражеского войска насчитывал восемь тысяч человек — во всяком случае, так утверждали лазутчики-бхагарцы, но, как и в случае с легкой кавалерией, им не хватало мастерства и опыта. Бел-Алияд был самым маленьким городом-государством во всей Неехаре. Чтобы защищаться от нападений всадников пустыни и оберегать бесчисленные купеческие караваны, князья города содержали постоянную армию наемников. Лучников набрали из грозных морских стрелков Зандри, а два городских полка укрепили четырьмя тысячами наемников из северных варварских племен, которых перевезли на юг зафрахтованными купеческими судами и поставили под знамена Бел-Алияда.

Варвары были огромными, вонючими волосатыми дикарями, одетыми в потертые меха и длинные засаленные туники, подпоясанные широкими кожаными ремнями. Несмотря на примитивность и неумение вести войну пристойными методами, эти наемники прекрасно владели щитом и копьем, а также кривыми бронзовыми мечами, привезенными с суровой родины. Возглавляли же войско купеческие князья и их слуги, презиравшие кавалерийскую тактику своих предков и сражавшиеся на легких, быстрых колесницах, как и в остальных цивилизованных армиях.

Бронзовое Войско могло выставить против них только четыре тысячи человек да еще сотню бхагарцев, бывших их проводниками. Ка-Сабару не хватило шести лет, чтобы восстановить свои силы, потому что тяжелые пехотинцы нуждались в длительной муштре и соответствующих условиях, чтобы научиться как следует владеть копьем и щитом, и все это — в чешуйчатых доспехах. Акмен-хотеп успел вымуштровать только два полка пехоты, отряд из пяти сотен колесниц и тысячу лучников. Остальные — новобранцы, служившие в легкой пехоте. У каждого был только круглый щит, короткий меч и колчан с легкими зазубренными дротиками. Новобранцев безжалостно муштровали на тренировочных полях за городом, но никто точно не знал, насколько боеспособными они окажутся.

Когда Бронзовое Войско покидало Ка-Сабар, все надеялись, что новобранцам вообще не придется участвовать в боевых действиях. Сейчас их расставили впереди и по краям медленно передвигающейся тяжелой пехоты, и каждый держал в руке дротик. Лучники выстроились позади пехотинцев, уже натянув луки, а следом катились колесницы.

Войско Бел-Алияда остановилось посреди равнины и начало перестраивать боевые порядки. Два ряда наемных лучников вышли далеко вперед, наложив стрелы на тетивы и приготовившись стрелять. За ними толпились шумные варвары с раскрашенными синим и красным лицами, горящие жаждой крови.

Завидев Бронзовое Войско, наемники начали стучать оружием по щитам и выть, как стая гиен. В воздухе разносились боевые кличи на странном гортанном языке. Акмен-хотепу показалось, что позади орущих варваров он увидел штандарты городских отрядов и клубы пыли, вероятно поднятые вражескими колесницами. Легкая кавалерия Бел-Алияда собралась на флангах и готовилась снова ринуться вперед, на бхагарцев, находившихся между двумя армиями.

Подняв руку, Акмен-хотеп приказал своему войску остановиться. Протрубили рога, царь повернулся и спрыгнул с колесницы. Ушебти тотчас же присоединились к нему, окружив царя сверкающим бронзовым кольцом. Пак-амн тоже остановил колесницу и поспешил подойти к царю вместе с другими полководцами, слугами и жрецами Ка-Сабара. Хашепра оделся для сражения в бронзовые чешуйчатые доспехи и взял свой молот. Калифра, верховная жрица Неру, держала в изящной руке благословенное копье. Только Мемнет был невооружен, и лицо его в свете дня казалось бледным, почти восковым.

Царь дождался, пока подойдут все, и кивнул.

— Да пребудут с вами благословения богов, — сказал он. — День битвы настал, и пока все идет так, как и ожидалось.

Пак-амн скрестил руки на груди.

— Ты хочешь сказать, что спланировал все это? — спросил он. — Вместо того чтобы ринуться на Бел-Алияд и взять его штурмом, ты хочешь сразиться с его войском в открытом поле, несмотря на их численное превосходство?

Акмен-хотеп холодно посмотрел на Мастера Коня:

— А ты хотел, чтобы мы прокрались в Бел-Алияд ночью, как воры, и перерезали его спящих жителей? Это методы Узурпатора, Пак-амн. Мы будем сражаться с людьми Бел-Алияда достойно, по правилам войны, как поступали все цари-жрецы со времен Сеттры. Если у нас попросят пощады, мы выполним просьбу и потребуем выкуп.