Норман - Владимир Белобородов

– Это и есть младший.

– Так он болел.

– Подлечили.

– Ладно, проверим. Он у тебя немой?

– Нет, но, когда молчу, умнее кажусь.

Старик засмеялся и хлопнул меня по плечу.

– Пойдет. А это твой средненький? Чего не пострижешь? – подошел он к Софье.

Она покраснела:

– Я девушка!

– А чегось, это новомодность какая? Мужицкие костюмы носить? Да еще неряшлива?

– Это Софья эр Шальная, хотя, наверное, уже эн. Мы их у светлых отбили, – вступился за Софью отец.

– А-а-а! Меняет дело. – Он потрепал Софью по щеке. – Ничего, дочка, всяко бывает. А я смотрю, тебе, Ровный, как обычно, спокойно не живется?

– Это не ему, – хохотнул орк, – это младшему.

Савлентий посмотрел на меня:

– Вот, значится, как?

– А этот малек кто? – Он подошел к Малику.

– Малик, брат Софьи, – представился тот.

– Тоже, значит, от светлых?

– Да.

Старец взъерошил Малику волосы.

– А ушастый зачем светлым? Войны с эльфами хотят?

Эллалия перекосило.

– Нет, он, собственно, и организовал стычку со светлыми.

– А-а! Значит, ушастые войны захотели?

– Я изгнанный и не ушастый. Я Эллалий из дома Вьющих.

– Это сын Альки, поди.

– Моего отца звали Алиолгус.

– Ну я и говорю, Альки, это он для тебя Логус. А похож, такой же ершистый. Будешь воду мутить, ушастый, выпорю. И мне все равно, сколько тебе кругов.

– Ну а ты, воин, чьих кровей? Тоже графских? – Дед перешел от лихорадочно думающего, что ответить, эльфа к Солду.

– Нет, мужицких. Солдом кличут.

– Солд так Солд. Ладнушки, познакомились. Ну поехали, гости. Тока от меня ни ногой, затеряетесь – искать не буду.

Деревянный дом Савлентия состоял из двух комнат и кухни. Одну комнату отдали Софье, вторую заняли отец, Храм, Лекам и Савлентий. Нас вчетвером загнали на довольно уютный чердак, где из мебели был стол и пара стульев.

– Расположитесь на полу, тюфяки там есть.

– Дед Савлентий…

– Давай без Савлентия, можешь просто дед, ну или просто Савлентий.

– Хорошо. Дед, мне бы чем живность накормить. – Я достал из сумки волчонка, второй барахтался, пытаясь вылезти наружу.

– Ого, хасан! И даже два! Где взял?

– Мы с их родителями против светлых бились, не они – не выбрались бы. Но хасаны погибли. А перед тем как умереть, меня один из них попросил щенков найти.

– Прям попросил?

– Ну как-то показал, где они лежат. Я пять дней искал.

– Картинками?

– Да.

Он повертел в руках щенка:

– Мал еще, десятины четыре. Ему бы мамку пару десятин пососать. Ну давай попробуем. Касса, Касса, Касса… – закричал он. – Касса, Касса, Касса…

Из-за угла конюшни неожиданно вышла черная сейша и перепугала еще не распряженных лошадей. Ростом кошка была немного поменьше моего Аравина, который, раздувая ноздри, испуганно смотрел на нее.

– Это Кассара, три десятины назад вернулась, гуляла! Да вернулась не праздная, десятину назад котенка принесла, он еще слеп. Вот ее и попросим. Молока у нее много должно быть, может, и поможет.

Савлентий протянул кошке щенка, она посмотрела на него недоверчиво, потом огромным носом обнюхала волчонка, подошла ко мне, понюхала сумку. Потом раскрыла пасть и, осторожно прикусив щенка за шкирку, утащила за конюшню.

– Ну все, доставай второго, сейчас вернется – заберет, а я пойду остальных расположу да на стол накрою, сами, поди, тоже голодные?

– Немного, а не съест?

– Вот у нее и спросишь.

Я подождал ударов сто сердца. Из-за угла показалась кошка. Видимо, она прекрасно слышала наш разговор, поскольку подошла ко мне вплотную, обнюхала второго волчонка, потом посмотрела мне в глаза, и у меня в голове возникла отчетливая картинка – здоровая кошка поедает щенка. Я рефлекторно прижал щенка к себе, возникла еще одна картинка – та же кошка поедает меня и щенка. До меня дошло, что она издевается. Она взяла у меня из рук второго щенка, довольно звучно муркнула и утащила за конюшню.

– Ух ты! – На крыльце стояла Софья и вытаращенными глазами смотрела на уходящую кошку.

– Я не понял? – Из дверцы чердака выглядывал Малик. – Она только хасана съест или тебя тоже?

– Ты видел?

– Да.

– Она издевалась!

– Ты уверен?

В голове промелькнула картинка довольных щенков.

– Теперь точно уверен. Пошли лошадей распрягать, нам их еще мыть.

Лошадей распрягли вчетвером, всей чердачной компанией. Затем собрались их мыть, черпая воду ведром из колодца, но на крыльцо вышел Савлентий.

– Ага, вы мне еще лужи тут поразводите. Айда обедать. Потом вон в ту сторону поедете, там в версте отмель на реке есть. Когда обратно пригоните, в конюшню не загоняйте, пустите за оградой. Уйти далеко они не смогут, зверья тоже нет, пусть пасутся. Надо будет – Касса пригонит.

Мы покидали вещи с вьючных лошадей в кучу. Умылись, поливая друг другу из ведра (что, зря доставали?) и пошли на кухню, но тут же были отправлены обратно.

– Вы бы еще луки притащили, никто вас здесь не тронет, идите, железки снимайте.

За время, проведенное в лесу, мы привыкли даже по нужде ходить с мечом, кинжалом и желательно арбалетом. Через пять мер сидели за обедом. Отец достал настойку:

– Разбавленная, конечно, но уж какую подарили светлые братья, той и рады.

– Уважили старика, наливай.

После чарки, как называл гномьи рашки Савлентий, молча пообедали. Стол не ломился, но хватало солений, вяленой рыбы и вареных овощей. А главное, был свежий, ароматный, с румяной корочкой хлеб.

– Ну, рассказывайте, надолго ко мне?

– Да особо не торопимся, – начал говорить отец. – Если не в тягость, то десятину погостим.

– Добро. Можете и на подольше остаться пожить, не прогоню и оплаты не возьму.

Он обвел нас взглядом, остановился на мне:

– Что, с Кассой поговорил?

– А она шутница. Показала, что и меня бы съела.

– Ладно, дуйте лошадей купать, сами помоетесь, можете с собой кувшин вина свекольного захватить – в сарае стоит. Софья, иди в свою комнату, там, в сундуке, моя одежда – подберешь что. Во дворе домик маленький, это купальня, вода там есть. Ну а вы трое, – старец поглядел на отца, Храма и Лекама, – потом помоетесь, посидите-ка со стариком, пока купальня занята, расскажите-ка историю про светлых с самого начала.