Наследие - Бентли Литтл

На этот раз отец выглядел как-то неприятно, даже пугающе. В темной фигуре у окна ощущалась какая-то несговорчивая реальность; кроме того, уголком глаза Стив заметил, что отец отражается в зеркале. Призрак? Пусть так; ниоткуда не следует, что призраки являются с какой-то определенной целью. Это может быть и чисто природное явление, вроде молнии, не выбирающей, куда ей бить.

Только сейчас Стив внезапно понял, что совсем замерз и по плечам его бегут мурашки. Холод ведь, кажется, традиционно сопутствует привидениям?

Он не шевелился и не сводил глаз с отца – а тот медленно-медленно поворачивал голову к нему. Свет луны и уличного фонаря, проникающий сквозь щель в шторах, скользил по белому лицу. И наконец попал ему на нос… На большой красный нос картошкой.

Как у клоуна.

«Чемодан по пять, и тебе клоун!»

В нелепой фразе отца, вдруг пришедшей на память, Стиву почудилось нечто зловещее. Словно это не бессмыслица, а какое-то зашифрованное послание, которое он должен был, но не смог разгадать.

Теперь отец смотрел прямо на него – блестящими черными глазами в глаза. А в следующую секунду растаял в воздухе; но за миг перед тем, как исчез, рот его широко распахнулся… в крике?.. нет, в смехе.

В эту ночь Стив больше не спал.

Наутро Джина не пришла на работу. И не позвонила. Трубку она не брала. Днем Маккол обратился в агентство временных секретарей и попросил прислать ей замену.

Лишь через неделю стало известно, что Джина мертва.

Кто и как обнаружил тело, Стив не знал, а спрашивать боялся. В понедельник утром Маккол собрал весь отдел и объявил: Джину нашли у себя дома; по заключению коронера, она была мертва уже, по крайней мере, неделю. Об убийстве он не упоминал. Должно быть, решил Стив, полиция, коронер или кто там связывался с «Однокашниками-медиа», оставили эту информацию при себе, чтобы расставить ловушку убийце. Ждут, что он случайно обмолвится о чем-нибудь таком, что узнать ему было неоткуда.

Или Маккол знает об этом, но решил не говорить… «Но почему? – думал Стив. – С какой стати? Что он выиграет этим молчанием?»

А может, глава отдела был знаком с Джиной теснее, чем кажется?

Эта мысль заставила его задуматься. С секретаршей Маккол всегда был как-то неожиданно любезен – куда любезнее, чем со всеми прочими, – и, как видно, не считал ее глупой, надоедливой особой. Более того, на работе он общался с ней удивительно мало – куда меньше, чем обычно начальники отделов общаются с секретаршами. Словно намеренно избегал ее, чтобы никто не заметил связи между ними. Не обнаружился бы на уничтоженных пленках Маккол…

В заключение глава отдела зачитал решение кадровиков: если кому-либо из сотрудников требуется помощь, чтобы справиться с горем, компания готова частично оплатить из страховки посещение психолога. Затем, грустные и подавленные, люди разошлись по рабочим местам. Стив держался, как все.

– Поверить не могу, – произнес Род Зиндел, когда они вместе проходили мимо секретарского стола, где вместо Джины хозяйничала теперь временная секретарша из агентства.

– И я, – отозвался Стив.

По счастью, работа в этот день не требовала интеллектуальных усилий: требовалось расположить имена и фамилии выпускников, отмечающих десятилетний юбилей, в алфавитном порядке. Сосредоточиться на чем-то более сложном или творческом Стив сейчас не смог бы. Все утро он думал о том, как обнаружили тело Джины. Какой-нибудь сосед почувствовал дурной запах? Руководство компании заявило в полицию о ее исчезновении? Поднял тревогу обеспокоенный друг или родственник? Кто знает…

Все же очень смущало, что Маккол не упомянул об убийстве. Ловушка? Тогда кого подозревает полиция? Стив нервничал, но понимал: сейчас нужно быть особенно осторожным. Следить за собой. Как ни тщательно он все продумал и исполнил, что-то мог упустить.

После обеда Маккол вызвал Стива к себе в кабинет.

– Закройте, пожалуйста, дверь, – попросил он.

Стив, нахмурившись, выполнил просьбу и сел напротив.

– Хотел поговорить с вами о смерти Джины. Вы ведь с ней были близки.

У Стива страшно заколотилось сердце, однако он сумел сохранить внешнее спокойствие.

– Близки?

– Да. Я заметил, что она часто с вами разговаривала, и…

Дальше Стив не слушал. Маккол заметил, что Джина часто с ним разговаривала? Вранье собачье! Ничего такого заметить он физически не мог. Даже если б глава отдела не сидел целыми днями, уткнувшись в газету (а именно так он и проводил свой рабочий день), его кабинет расположен так, что оттуда не видно ни стола Джины, ни рабочего места Стива. И когда Джина лезла к Стиву со своей болтовней, Маккола рядом никогда не бывало. Значит, либо он шпионил за секретаршей – бог его знает, следил тайком, использовал какие-нибудь шпионские приспособления, расспрашивал сослуживцев, – либо Джина сама ему что-то рассказывала. Выходит, в любом случае Маккол был связан с Джиной куда теснее, чем кажется.

И теперь, возможно, что-то подозревает.

– …вот я и подумал: не известно ли вам что-то такое, что прольет свет на происшедшее?

– А что же произошло? – спросил Стив. – Вы сказали, что она умерла, но не сказали, как и почему.

– Полиция подозревает, что ее убили.

Стив едва не расхохотался. «Подозревает?! – хотелось воскликнуть ему. – Что же навело их на эти подозрения: связанные руки-ноги или петля на шее? А может, разбитые видеокамеры?»

– Я подумал: может, она признавалась вам, что чем-то обеспокоена или кого-то боится?

Стив не отвечал: он делал вид, что поражен.

– Убили?! – повторил он.

– Честно говоря, мне подумалось, что вы уже знаете.

Вот он, его шанс!

– Я знаю? Что вы, откуда?

– Ну, раз вы были друзьями…

– С чего вы взяли, что мы были друзьями? Вовсе нет! Мы работали здесь вместе, вот и всё. Откровенно говоря, она мне даже не особенно нравилась, да и я ей, кажется, тоже.

– Вот как? – Маккол натянуто улыбнулся. – Значит, я ошибся.

Слова эти прозвучали явно неискренне, и Стив вышел из кабинета Маккола обеспокоенным. Начальник отдела явно что-то подозревает.

А значит, ему тоже придется умереть.

Стив вдруг понял, что с каждым разом делать этот шаг становится все проще. Как ни печально признавать, убийство постепенно становится для него не крайним, а первым и самым естественным выходом из ситуации. Как и у отца? Не стало ли убийство, впервые совершенное по необходимости, для него соблазном? Пагубным пристрастием? Но отец был серийный убийца. А Стив пока от этого удерживается.

Хотя… разве сам Стив – не серийный убийца?

Нет, нет! Двоих он убил лишь по необходимости, в обоих случаях у него были уважительные причины. А серийные убийцы убивают случайных людей – просто потому, что им нравится убивать. В их действиях нет логики.