Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер

Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 357
Перейти на страницу:

Высокомерие народа

К несчастью, был и такой вопрос, в решении которого большинство римского народа и даже сам этот честный и замечательный государственный деятель, так правдиво и разумно защищавший родосцев, не могли выказать такого беспристрастия, которым дышала речь Катона. Было на свете такое государство, которому нельзя было извинить того, что ныне всепобедная республика должна была в течение 20 лет трепетать перед одним из его граждан. Можно даже сказать более: воспоминание о том времени, когда, по собственному выражению Катона, «Ганнибал зубами терзал италийскую землю» – о тех страшных пятнадцати годах, когда африкано-испано-галльское войско стояло в Италии, – лежало в основе всей внешней политики мужей, которые, подобно Катону, провели юность и первые годы мужества в этой тяжкой борьбе. Тот дух страшной, непримиримой ненависти, который был вызван этой борьбой, проявлялся каждый раз, когда речь заходила о Карфагене.

Ливийские дела

До этого времени мир с Карфагеном ничем не был нарушен, и карфагеняне выполняли буквально все свои обязательства по договору. Старательные, расчетливые, изворотливые, они уже давно успели залечить те раны, которые были нанесены войной их благосостоянию. Известие о том, будто бы карфагенский сенат давал ночную аудиенцию посольству Персея в храме бога-целителя, в такой же степени не заслуживает доверия, в какой вероятным представляется то, что многие агенты Персея были, конечно, неоднократно приняты многими из влиятельнейших представителей карфагенской аристократии. Собственно говоря, карфагеняне даже настолько не провинились, насколько провинились родосцы, по верному и точному замечанию Катона. Однако было нечто такое, что придавало особую ядовитость карфагенскому вопросу (если только можно употребить этот термин): эту окраску придавал вопросу нумидийский царь Масинисса. Римляне возвеличили этого варварского князька, чтобы при его посредстве наблюдать за Карфагеном и держать его под ударом. Тот и исправлял эту обязанность, и воспользовался благорасположением к себе Рима, чтобы нагло оттягать у карфагенян такой клочок их области, на который, по его воззрениям, он мог заявить претензии. Спор из-за этого клочка затянулся. Наконец, после третьей македонской войны, в Риме последовало решение дела в пользу Масиниссы. Вскоре после того он точно так же захватил и другой клочок карфагенской области. Карфагеняне, которым была запрещена даже самозащита без разрешения Рима, стали жаловаться в Рим. Сенат медлил. Наконец явилась комиссия и возвратилась в Рим, не прийдя ни к какому определенному решению. С этой поры и до 160 г. до н. э. карфагенский вопрос оставался самой жгучей и непростой проблемой. Простым, может быть, он казался только старшему поколению, бойцам, сражавшимся при Каннах, таких как Катон. Для подобных деятелей он решался просто: «Карфаген должен быть разрушен» – ибо они действительно не могли отрешиться от опасения, что этот ненавистный соперник Рима может ожить только в грядущем. В противоположность этому, существовало и другое настолько же простое воззрение, проводимое одним из Сципионов, родственником победителя при Заме Публием Корнелием Сципионом Назикой. По его мнению, город Карфаген следовало сохранить, на том же основании, которое Катон упомянул «в защиту родосцев»: следовало действительно опасаться того, что «Рим все себе позволит, когда ему уже некого будет опасаться». Но и помимо этого, каждый серьезный государственный деятель должен был прийти к заключению, что Карфаген еще мог представить опасность для Рима, даже в качестве столицы какого-нибудь Ливийского царства, под властью Масиниссы или одного из его преемников. Что именно обладание Карфагеном было крайней целью стремлений нумидийца – варвара честолюбивого и лукавого – это было слишком явно для всех, а утонченная приниженность и льстивость, с которыми он относился к сенату, конечно, не могли никому затуманить глаз. К сожалению, известно очень немногое из сенатских обсуждений с 160 по 150 гг. до н. э., но из предшествующих и последующих событий становится ясно, что именно в это время в Риме начали убеждаться в полной непригодности той системы зависимых государств, которая была допущена всюду на окраинах, и в конце концов пришли к такому выводу: следует от этой системы посредственного господства перейти к системе господства непосредственного, т. е. превратить вассальные государства в провинции. Стремления, заявленные Масиниссой, приводили к тому, что применение этой системы в Африке оказывалось не только желательным, но даже необходимым. Это должно было послужить смертным приговором пунийскому городу, ибо город с этим населением, с этой историей, с этим положением ни в коем случае не мог бы быть римским провинциальным городом, настолько же, насколько и в гораздо более позднее время им не была Александрия. Из всего хода событий видно, что в Риме в течение некоторого более или менее долгого периода времени с подобным взглядом на участь Карфагена вполне освоились – и вот именно эта холодная беспощадность римской политики (гораздо более, чем само разорение Карфагена, весьма понятное после трехлетней ужаснейшей войны) и есть самое ужасное во всей истории.

Разорение Карфагена решено

А это история одного из великих преступлений – история уничтожения одного из центров Древнего мира! Римлянам очень кстати пришлись постепенно возраставшие в Карфагене неустройства, неурядицы и борьба партий. Предлогом и поводом, особенно при новом повороте в политике сената, послужило неожиданное известие о том, что карфагенское правительство, задираемое нумидийским царьком, не находя себе защиты у римлян, которые не удостаивали его даже ясного выражения своей воли, решилось наконец выступить против нумидийцев с оружием в руках. Это было нарушением Сципионовского договора. Немедленно было решено военное вмешательство в дела Африки, и именно в форме объявления войны Карфагену. Следует, однако, заметить, что для этого вмешательства начали готовить весьма многочисленное войско, и что это решение не было изменено подоспевшим известием о том, что карфагенское войско потерпело от Масиниссы полнейшее поражение. Несчастный город, которому предоставлено было на выбор – либо безусловно подчиниться нумидийскому царю, либо – римлянам, предпочел подчинение римлянам. Утика, один из важнейших городов Карфагенской области, уже отделила свою судьбу от судьбы Карфагена и добивалась возможности попасть в число союзных римских городов.

Тем временем римское войско, предводительствуемое обоими консулами 149 г. до н. э. переправилось в Сицилию. Только оттуда уже был дан ответ карфагенским послам. Их область, их законы, частная и государственная собственность были им обеспечены. Дальнейших приказаний они должны были ожидать после того, как представят консулам 300 заложников. Это было исполнено. Однако римское войско все-таки переправилось в Ливию. Последнее слово все еще не было произнесено, хотя в нем почти не могло быть никакого сомнения. Консулы Марк Манилий и Луций Марций Цензорин, которым предназначено было исполнить страшную обязанность палачей, потребовали обезоружения, уничтожения кораблестроительного материала, выдачи метательных снарядов; и на это согласились.

Тогда последовал окончательный приговор – старый город подлежит очищению и разорению, за что сенат дозволяет основать новый, но не ближе чем на 10 тысяч шагов от моря.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 357
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?