Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– А что это там за переполох? – спросил возница, краем уха слышавший крики. Тоша охотно пояснила:

– Во дворец проникли демоны, покусали старца и старшую фрейлину. Мы вот еле ноги унесли! Но ты, братец, об этом молчи, сам понимаешь…

– Что деется, что деется! – сокрушённо покачал головой кучер, Тоша подмигнула сестре – нет действенней способа пустить сплетню, чем что-то по секрету сообщить извозчику, он расскажет своим коллегам и всем пассажирам, что сегодня у него ещё будут. Тем более что этот мужичок не просто услышал новость, а ещё как бы сам был свидетелем происходящего.

Утром в гостиницу, где остановились сёстры Диа, для них были доставлены два пакета. Один из императорского дворца, другой из военного министерства. Тоша забрала их и первым вскрыла тот, что из императорского дворца. Прочитав, хмыкнула:

– Как и следовало ожидать, тебе, Атиша, отказано в аудиенции у Императрицы. Не бывать тебе фрейлиной её императорского величества. Придётся тебе искать другую работу, но, думаю, ты не слишком расстроилась.

Атиша ничего не ответила, а взяв второй пакет, вскрыла его и быстро прочла, после чего сообщила сестре:

– А вам, поручик Диа, надлежит явиться сегодня к двенадцати в военное министерство, чтоб получить направление к месту службы. Вот, Тоша, тебя не уволили и не уволят, а пошлют в какой-нибудь дальний гарнизон. Так что у тебя сейчас один выход – бежать! И побыстрее!

– Сейчас! Вот только шнурки от сапог поглажу! – засмеялась Тоща, Атиша не поняла:

– Какие шнурки? У сапог же нет шнурков! Да и сапог у тебя нет!

– Тишенька, это армия, а в любой армии всегда так – гладят шнурки от сапог, красят траву в зелёный цвет, причём делают это летом.

– Но зачем?! – воскликнула удивившаяся и даже растерявшаяся Атиша, Тоша серьёзно ответила:

– Традиция такая, а может, правило, точно не знаю. Но любая армия держится на подобном. Не на пушках и кавалерии, а на подобных правилах и традициях: чем лучше выглажены шнурки и чем зеленее трава в гарнизоне, тем сильнее армия! Кстати, раз уж меня вызывают в военное министерство, надо бы туда явиться в мундире, но погоны требуется перешить.

– Зачем? – опять удивилась Атиша, всё ещё пытавшаяся понять – зачем гладить шнурки и красить траву. Тоша охотно пояснила:

– Появиться в военном министерстве в платье с погонами поручика, как-то не совсем прилично, могут не понять. А в форме… Помнишь, мы в ателье наряды шили? Вот там я и заказала себе форму, только с погонами прапорщика, никак я не рассчитывала на такой быстрый карьерный рост. Поеду заберу форму, а потом в министерство.

– Я с тобой! – решительно заявила Атиша, Тоша засмеялась, а потом обняла сестру:

– Куда уж я без тебя, боевая моя сестричка!

У парадного входа в большое здание военного министерства остановилась пролётка и из неё выбрались поручик и девушка, в этом ничего удивительного не было, очень часто офицеры приезжали с дамами, оставляя их ожидать в скверике напротив. Бывшие юнкера, а теперь молодые офицеры приезжали за первыми назначениями к месту службы с переживавшими за своих сыновей мамашами (хотя юные прапорщики очень стеснялись такой опеки, но ничего поделать не могли), офицеры постарше приезжали с жёнами, иногда и с детьми. То, что этот молодой офицер (почти мальчик) приехал с подругой, удивления не вызвало, разве что – молодость этого поручика, всё-таки чтоб получить это звание надо после окончания юнкерского училища прослужить не меньше пяти лет! Но не это вызвало удивление караульных и тех, кто находился у входа в военное министерство, – на этом поручике была юбка! Тоша спрятала свои волосы под форменной фуражкой, а мундир с затянутыми ремнями маскировал грудь девушки. Юбка, как и положено форменной одежде офицера, была с узкими лампасами (широкие поручику ещё не положены). Но наблюдающие за появлением этой парочки были удивлены ещё больше – один из офицеров, неизвестно чего ожидавший уже более часа поручик, с криком «Тиша» бросился обнимать девушку этого молодого офицера в юбке! А потом они начали, не стесняясь окружающих, целоваться!

– Здравствуйте, Атоша! – поздоровался с поручиком в юбке полковник, что ожидал рядом с тем поручиком, столь бурно проявлявшим свои чувства и целовавшим чужую девушку.

– Здравия желаю, Хрисанф Егорыч, – по уставу ответил полковнику поручик в юбке, но при этом назвал по имени и отчеству, что было свидетельством того, что эти двое давно и хорошо знают друг друга, наблюдавшие за этим зеваки подтянулись поближе. Поручик в юбке, глядя на целующихся, сказал полковнику:

– Вот видите? Атиша говорила, что этот город холоден и слишком чопорен, что никак не способствует проявлению каких-либо чувств. В южном и горячем Киневе Тиша позволяла Лёше только за руку её держать, а здесь… Смотрите-ка! Такое бурное проявление чувств!

Полковник Зимин улыбнулся, но заговорил совсем о другом:

– Атоша, вы, наверное, удивлены вызовом в министерство и присвоением вам звания поручика, хотя, вижу, для вас неожиданностью это не было. Вы и соответствующий мундир пошили из дорогой ткани и даже погоны пришили. Кто вам успел сообщить о присвоении вам звания? Вроде наш разговор с военным министром об этом был строго конфиденциальным, он хотел, чтоб его друг, адмирал, об этом не узнал раньше времени.

– Хрисанф Егорыч, мундир я заказала так, на всякий случай. Была оказия – мы с сестрой шили платья, всё-таки у нас должна была быть аудиенция у императрицы… Не хотелось там выглядеть бедными родственницами. Ну а соответствие мундира… Так не могу же я носить мундир из той грубой ткани, из которой шьют форму для прапорщиков, вот я и выбрала себе лучший материал, благо, средства позволяют. А погоны перешить труда не составляет. О присвоении звания и о том, что я буду направлена в создаваемую школу пилотов, мне Куроплаткин рассказал.

– Высшие воздухоплавательские курсы вот так будет называться наша школа, военный министр лично предложил такое название, – улыбнулся Зимин, засмеялась и Тоша:

– Плавательские, это Куроплаткин придумал в пику Макарьеву, хотя моряки говорят, что они не плавают, а ходят. Сказать, что они плавают – их оскорбить! Надо будет об этом нашему министру намекнуть, а то издёвок от моряков не избежать. Насколько я поняла, на этих курсах будут готовить пилотов как для армии, так и для флота.

– Да и курсы не совсем удачное название, напрашивается аналогия с курсами благородных девиц, – вмещалась закончившая целоваться с Ареньевым Атиша, и теперь слушавшая разговор сестры и полковника. Тот кивнул, при этом посмотрев на часы:

– Согласен, ваши доводы я изложу его превосходительству военному министру, да и вы тоже можете высказать свою точку зрения. Я это сделаю, как начальник школы пилотов, мне это название тоже больше нравится, а вы, господа офицеры, как её преподаватели, тоже можете высказать своё мнение. Нам пора идти!

Полковник Зимин и поручики Ареньев и Диа предъявили свои предписания прапорщику, старшему наряда охраны. Тот вытаращил глаза – та, что была в юбке (прапорщик из слышанного разговора понял, что это таки женщина, а не дурацкий маскарад), действительно была поручиком! Но девушка, державшаяся за женщину-поручика, никаких документов не имела! Что прапорщик и отметил, заявив, что не имеет её право пускать в здание министерства. Женщина-поручик ехидно поинтересовалась: