Темные туннели - Сергей Антонов

Но и после этого он не встал. Анатолий переглянулся с Крабом. Они поняли друг друга без слов: если бы отравились похлебкой с грибами и свиным салом, плохо бы стало всем.

Михаил тяжело и часто дышал. На бледном лице его выступили капли пота. Анатолий хотел что-то сказать, но голова вдруг налилась свинцовой тяжестью, а к горлу подкатил ком, мешавший дышать. Он увидел, что и с Крабом происходит нечто подобное. Анатолий всеми силами старался удержаться на ногах, но они не держали. Фонарик выпал из рук и откатился к стене. Опираясь на руки, Анатолий смог немного привстать. Взгляд упал на огрызок фанеры, воткнутый в щель между трубами. На нем было что-то написано, но разобрать, что именно, Анатолий не мог.

Успел прочитать только слово «осторожно», а потом в глаза ударил яркий свет. Он исходил из дальнего конца туннеля. Таким освещением могли пользоваться только на очень богатой станции. Там, где не привыкли экономить на дизельном топливе. Это конечно же была станция Кольцевой линии. Цепляясь за стену, Анатолий наконец-то смог встать и пошел к выходу, опираясь на автомат, как на костыль. Стены туннеля словно расступились, и Анатолий с изумлением уставился на огромные хрустальные люстры, развешанные по всему потолку станционного зала. В каждой из люстр горело не меньше двух десятков лампочек. Такого расточительства Анатолию видеть не доводилось. Да и сама станция выглядела до того чистой, цивилизованной и ухоженной, что гостю невольно стало стыдно за свой вид.

— Торговля — двигатель прогресса, — сказал, улыбаясь, появившийся неизвестно откуда Михаил. — Сатанисты — славные ребята. Мы им оружие, они нам — горючее. Бывает, иногда бомжей им еще отправим, а то многовато их скапливается на наших станциях. Ганза — не резиновая. А на Тимирязевскую их сколько угодно влезает почему-то, хе-хе. Зато оглядись вокруг — электричество, свет, тепло. Ци-ви-ли-за-ция!

Толя изумленно смотрел на разговорившегося вдруг ганзейца. Услышать от него такую долгую тираду было совершенно неожиданно — как в анекдоте про собаку, которая вдруг ответила своему хозяину на риторический вопрос. Михаил тем временем продолжал:

— Мы очень дорожим нашими отношениями с Тимирязевской. Поэтому, по просьбе наших уважаемых партнеров, я должен вернуть тебя обратно на эту чудесную уютную станцию. Дружба дружбой, а бизнес бизнесом. Вас уже ждут!

Анатолий увидел стоявшую на путях мотодрезину. На ней со скучающим видом сидели Коготь и Харон. Слепец первым почувствовал приближение Анатолия и погрозил ему пальцем с длинным желтым ногтем:

— Забыл ты, бродяга, что слепые видят сквозь землю! Думал убежать от старика… Нет уж. Бафомету обещана жертва, и он ее ждет… Обманывать грешно!

Старик надтреснуто рассмеялся.

Коготь ничего не сказал, а просто подвинулся, освобождая Анатолию место рядом с собой. Следующим, кто спрыгнул с платформы на пути, был Мобат. Заметив удивленный взгляд Анатолия, он улыбнулся:

— Меня приняли за мертвого, но я вовремя очнулся и не позволил себя закопать.

Мобат уперся в дрезину руками и принялся ее толкать, а Коготь с мрачным видом пояснил:

— Кто просил портить двигатель? Сейчас бы прокатились с ветерком, а так… Можем, чего доброго, на торжество не успеть.

Анатолий тщетно силился понять, что происходит. События развивались так стремительно, что уследить за ними было невозможно. Как он попал на эту станцию? Куда подевался Краб и почему он возвращается на Тимирязевскую? Анатолий попытался отыскать хоть одно нормальное звено в этой цепочке дикостей и понял, что все пошло наперекосяк после фанерного прямоугольничка с надписью «Осторожно!». Он не соблюдал осторожность, о которой своим хихиканьем предупреждали шерстуны, и поэтому вновь оказался в плену.

Ритмично поскрипывая, дрезина катила к Тимирязевской. Анатолий чувствовал такое безразличие к происходящему, что решил не искать ответов на вопросы, а отдаться на волю течения и ждать, чем все кончится. Вотчина сатанистов встретила дрезину криками, от которых у Анатолия зазвенело в ушах. Он машинально забрался на платформу и поплелся в конец станционного зала — к трем крестам. Возле них возился со стальной бочкой человек в ядовито-зеленом костюме и широких красных штанах. Он старательно подливал топливо в пересохшие черные лужи. Краб, невесть как оказавшийся на станции, обернулся, вытер тыльной стороной ладони испачканный в солярке лоб и встал к одному из крестов. Анатолия заставили стать ко второму. Подпрыгивая так, что из-под балахона были видны желтые узловатые колени, примчался Харон с двумя веревками. Как всегда, что-то бормоча себе нос, он привязал пленников к столбам. Сбегал к костру и швырнул в лужи солярки по пылающей головне. Сквозь языки пламени Анатолий увидел лицо Когтя. Тот вытянул руку и, указывая на Анатолия, громко произнес:

— Гори! И пусть черти утащат тебя в ад!

Стало невыносимо жарко. Раскаленный воздух просачивался в легкие и обжигал их. От черного дыма запершило в горле. Анатолий закашлялся. Выступившие на глазах слезы мешали что-либо рассмотреть. Впрочем, особой нужды в этом не было. Вокруг плясала стена оранжевого пламени. Она медленно приближалась, с жадностью пожирая свободный пятачок земли у костра. Анатолий с сожалением смотрел на носки ботинок, выданных мутантами. Он так и не успел вдоволь ими попользоваться. Он вдруг почувствовал боль в спине и понял, что уже не стоит, а лежит на полу туннеля. Вскоре было сделано еще одно открытие: его куда-то тащили. Возможно, черти вняли просьбе Когтя. Анатолий открыл глаза. Повернув голову, увидел, на своем плече руку, покрытую густой серой шерстью. Да и рука ли это? Скорее лапа. Три пальца, увенчанные плоскими, в зазубринах, когтями, вцепились в свитер.

Анатолий не пытался освободиться. Слишком много несуразностей, чтобы все происходящее с ним могло быть явью. Мертвые не могут оживать, когда им вздумается, а черти вряд ли покрыты серой шерстью и имеют на лапах по три пальца. Анатолий не знал ничего о физиологическом строении прислужников дьявола, орудующих у раскаленных сковородок, но был уверен — черти выглядят иначе.

Он опять в кошмаре, который вот-вот закончится. Все встанет на свои места. Отсчет времени пойдет от фанерной таблички с надписью. Что же все-таки на ней было написано? Анатолий закрыл глаза и на этот раз смог увидеть табличку очень отчетливо. «Осторожно! Выход подземного газа!» — вот о чем предупреждал фанерный огрызок. Шерстуны тоже пытались рассказать людям об опасности. Как могли, просили не задерживаться у трещины и не вдыхать выходивший из недр земли невидимый яд.

Анатолий понял, что уже не чувствует руку на своем плече. Тошнота прошла, но голова была пустой и тяжелой, как полое чугунное ядро.

— Ничего не понимаю!

Голос Краба с его вечно недовольными интонациями казался таким родным и близким, что Анатолий испытал сильное желание расплакаться от счастья. Краб тоже ничего не понимал, а значит, у них было много общего. Анатолий помотал головой, чтобы избавиться от липких остатков кошмара, сел и осмотрелся в поисках фонарика. Их вещи были аккуратно сложены у стены. Краб уже успел провести ревизию и, судя по довольному выражению лица, пропаж не обнаружил. Михаил задумчиво расхаживал вдоль путей. Анатолий на четвереньках добрался до фонарика и посветил в оба конца туннеля. Поезда не было видно, но это совсем не означало, что они убрались от опасной зоны на своих ногах. Сюда их притащили шерстуны.