Чернобыль. Обитель зла - Виктор Володин

То есть, если разобраться, претензия Черного была совершенно несерьезной. Видимо он больше по привычке шпынял собеседника. Такой уж у него характер.

– Я не знаю. Может, тебе стоит местных, кто постарше, спросить относительно Логова? – предложил Новокаин.

– Спрошу, наверное. А еще – пошлю сегодня же запрос по архивам. Ведь были же карты этой местности, скажем, позапрошлого века. Мне кажется, что деревня на них быть должна.

– Ты думаешь, эту местность на карты наносили? – с сомнением покачал головой Новокаин. – Ведь глухомань страшная!

– Это как раз не имеет значения, потому что карты в то время были очень подробными. Ими пользовались и полицейские, и военные, и рабочие всякие.

– Что-то я помню насчет того, что деревня там еще в двадцатом веке была, – сказал Музыкант. – Может, ее в Гражданскую или Великую Отечественную разрушили?

– Разберемся, – ответил я.

Некоторое время мы просто пили пиво. Я заметил, что в разговорах сталкеров появилась скованность. Естественно, виной тому было мое присутствие. Ладно Новокаин – тот меня знал хорошо. Но были еще и остальные двое, которых и я видел в первый раз, и они меня тоже пока что знали просто как Чекиста, странного знакомого их товарища. Пускаться в панибратство не хотелось, да наверное, не имело смысла.

Поэтому я решил, что пора раскланяться и идти отдыхать. Завтра будет много дел, и лучше бы мне быть бодрым с утра.

Я допил пиво, попрощался со сталкерами.

– Ты, как обычно, у Фофана? – спросил Новокаин.

– Ага.

– Передавай от меня привет старому прохиндею! – весело сказал Новокаин. – И скажи, что он совсем обнаглел со своим бизнесом. Превращает Зону в какой-то проходной двор. Скоро начнет возить японских туристов и продавать плюшевых контролеров!

Тут грохнул хохот, на который повернулась добрая половина посетителей «Подснежника». Когда все убедились в том, что это нормальный смех, без наезда на кого бы то ни было и без перспективы драки, интерес был разом потерян.

Я вышел. В Ленинском было темно. Настолько темно, что я, привычный к уличному освещению, на пару секунд ощутил детский страх перед темными улицами. Именно улицами – сколько я себя помню, никогда не боялся ни темной квартиры, ни, тем более, леса – родители в свое время поражались тому, что их чадо на пикнике с ночевкой запросто может отправиться шляться по лесу. И старались это пресекать, чтобы я не утонул в каком-нибудь болоте или просто не забрел к черту на рога.

Теперь они, знающие, куда меня заносит, только качают головами и не понимают, как их сын мог выбрать настолько шизофренический род деятельности. Хотя, к чести папы и мамы, они также не пытаются меня перевоспитывать. И лишний раз стараются не сообщать, что не одобряют моей работы. Что, кстати, помогает нам сохранять прекрасные отношения!

Через несколько секунд, когда темнота перестала действовать мне на нервы, я двинулся по улице в направлении молокозавода. Теперь Ленинский казался совсем обыкновенным, разве что вообще не освещенным городком. Нормальная такая провинция, с невысокими домами, светящимися окнами, зелеными занавесками и отголосками телевизионных передач. Люди мало того, что умудряются жить практически в любых условиях, так они еще и способны привнести элемент быта куда угодно.

На полпути к Фофану в меня воткнулись три фонаря и суровый голос потребовал:

– Документы к проверке!

Я молча протянул удостоверение. Из-за яркого пятна протянулась рука в перчатке без пальцев и утащила его. Луч переместился с меня на документ, потом снова на лицо. Потом милостиво спустился в район грудной клетки, перестав раздражать глаза, зато оставив на фоне темноты чертову уйму лохматых разноцветных клякс.

– Прошу, товарищ майор, – сказал тот же голос, заметно потеплевший. – Вас проводить?

– Нет, спасибо, я здесь хорошо ориентируюсь.

– Счастливого пути!

Судя по движению тени за фонарем, патрульный отдал мне честь. Потом свет фонариков миновал меня и, шаркая подошвами по асфальту, патруль ушел прочь. А я наконец-то смог дойти до Фофана и лечь спать.

Аврал

Утро для меня началось в девять тридцать. Очень комфортное время пробуждения, если честно. Я всегда был совой и предпочитал ложиться попозже, чтобы встать потом тоже отнюдь не вместе с петухами. Я даже в школу, насколько получалось, ходил во вторую смену.

Я встал, принял душ, подивившись тому, что Фофан в своем странном приюте поставил довольно недурственные французские кабины, потом пошел на кухню и приготовил завтрак. Просто еда, без сопутствующего занятия, показалась мне в данный момент пустой тратой времени. Поэтому я приволок в кухню ноутбук, примостил его на столе так, чтобы ненароком не заляпать яичницей и не залить чаем, и вышел в Интернет.

Мимолетом просмотрев почту, я запустил «Скайп». Прошло несколько секунд – и из окошка видеоконференции на меня посмотрело лицо нашего главного специалиста по бумажным делам, Ильи Зюзина.

– Привет. Из каких краев звонишь? – спросил Илья.

– Из Ленинского, – ответил я.

– Ага, опять тебя отправили в поле. И что тебе может от меня понадобиться в такой ситуации? Ты нашел под елкой в Зоне незнакомый гриб?

От чувства юмора этого типа меня неизменно пробирает нервная дрожь. Зюзин – наглядный пример того, насколько человеку может быть вреден избыток информации. У Ильи информация явно провисает из ушей.

– Нет, дружище. Я вот чего хочу: поройся по нашим архивам и найди мне в пределах нынешней Зоны деревню Чертово Логово.

– А что, на нормальной карте ее уже не водится? – спросил Зюзин.

– Нет, не водится. Такой деревни в настоящее время не существует. Так что вся надежда на закрома Родины. Да, и еще – сбрось-ка мне обновленные фотографии Зоны из космоса.

Взгляд Зюзина в окошке ушел куда-то вниз. Похоже, он что-то набирал на клавиатуре.

– Прими фотографии, – сказал он наконец. – А вот насчет остального – придется подождать. Кстати, приятного аппетита!

– Спасибо, – ответил я и отсалютовал в камеру чашкой чая.

Новые карты пришли минут через пять – при всем качестве связи у Фофана файл тоже весил немало. Оно и понятно: если распечатать всю подборку в натуральную величину – получится бумажное полотно размером примерно двадцать на тридцать метров. При желании – можно заказать и более подробные. Тогда на картах видна буквально каждая собака.

Но для выполнения сегодняшней задачи мне вполне хватало и полученной карты.

Я взял исходный файл и загрузил его в программу «Меркатор». Это разработка наших ученых, предназначенная для превращения обычной фотографии в подобие карты-панорамы. Сейчас она соберет все присланные карты, сложит воедино с привязкой к уже существующим в памяти данным, потом раскрасит разные рельефы для удобства пользователя. А когда будет наложена координатная сетка, «Меркатор» еще и смастерит из получившихся данных набор карт для GPS-навигатора.