Уцелевший - Маркус Латтрелл

В его записях вечно всплывало имя одного человека. Из соображений безопасности я буду называть его Бен Шармак (в официальных источниках известен под именем Ахмад Шах. – Прим. перев.), и достаточно будет сказать, что он – крупный лидер талибских сил, мрачный горец, известный тем, что организовывал нападения на города, и тем, что несет прямую ответственность за несколько смертельных атак на морпехов США с использованием взрывчатки. Ему было около сорока лет, и он являлся довольно мрачной фигурой. Он командовал 140—150 вооруженными бойцами, но был образованным человеком, разбиравшимся в военной тактике, также умел говорить на пяти языках. Шармак был известен как один из самых близких соратников Усамы бен Ладена.

Его войска были довольно мобильными. Они захватывали поселения или ставили лагерь вблизи дружественных пуштунских деревень, пользовались их гостеприимством какое-то время, а потом шли дальше, к следующему месту стоянки, набирая рекрутов по пути. Этих горцев было до ужаса сложно отследить, но даже им были необходимы отдых, еда и вода, вероятно, даже душ, так что им нужны были поселки, чтобы обеспечить себя всем необходимым.

Почти каждое утро старшина Хили оглашал свой список потенциальных жертв Майки – нашему старшему офицеру – и мне. Он обычно передавал нам бумаги со списком, в котором было написано около двадцати имен и места их возможного пребывания. Мы, в свою очередь, выписывали из него несколько имен тех парней, за которыми, по нашему мнению, стоило начать охоту. Таким образом мы создали фотоархив преступников и выбирали задания в зависимости от количества данных, которыми располагали. Имя Бена Шармака продолжало появляться каждый раз, и оценки размера его войска каждый раз увеличивались.

Наконец мы провели предварительный инструктаж о возможной операции «Красные крылья», которая заключалась в поимке или убийстве этого опасного действующего лица вооруженных столкновений. Он всегда был неуловим. Он появлялся то тут, то там, как чертов «Алый первоцвет». У нас имелись только фотографии его головы и плеч, плохого качества и довольно смазанные. Мы все равно приблизительно знали, как выглядит этот сукин сын, и с первого взгляда все складывалось так, как и в любой другой разведывательной операции – нужно было занять позицию над целью, выследить ее, сфотографировать и, если возможно, схватить.

У нас было о нем достаточно данных, а значит, ЦРУ и, вероятно, ФБР были очень заинтересованы в его поимке или смерти. И по мере того как проходили инструктажи по проведению операции, Бен Шармак становился все более важной фигурой. Теперь поступали сообщения, что в его отряде было от восьмидесяти до двух сотен человек, и нашему заданию был присвоен статус крупной операции. Старшина Хили принял решение, что я и трое моих приятелей из взвода «Альфа» были именно теми парнями, которые отлично подходят для ее выполнения.

Никто, конечно, не ожидал, что мы перебьем всю эту шайку убийц с дикими глазами. На самом деле от нас требовалось быть как можно тише. Тише, чем когда-либо в жизни. «Просто найдите этого сукиного сына, опознайте его, узнайте его местонахождение и численность войск, потом передайте сообщение для сил быстрого реагирования, которые прилетят и сами возьмут его». Все просто, не так ли?

Если нам покажется, что готовится срочная эвакуация деревни, в которой он находится, тогда мы безотлагательно убиваем его. Это буду я или Акс. Вероятность была такова, что мне, скорее всего, подвернется лишь один шанс выстрелить в Шармака, только один раз я смогу поймать его на мушку и надавить на курок, находясь за несколько сотен метров. Знал я лишь одно: лучше мне не промахиваться, потому что призраки Вебба и Дэвиса, не говоря уже обо всех остальных офицерах SEAL, точно будут преследовать меня до конца дней. Это было, в конце концов, именно то, для чего они меня и готовили.

Если кому-то стало интересно, скажу, что у меня не было никаких сомнений относительно того, чтобы всадить пулю прямо в голову этому ублюдку. Он был фанатичным террористом, заклятым врагом Соединенных Штатов Америки, который уже убил многих моих коллег среди морпехов США. Этот человек больше всего на свете хотел спланировать и претворить в жизнь очередную атаку на земли Соединенных Штатов. Если у меня будет шанс, от меня он не получит пощады. Я знал, что от меня требуется. Я знал, что мой начальник хотел, чтобы этого человека убрали, и я был до жути горд, что меня и моих товарищей сочли подходящими для этой работы. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы никого не разочаровать.

Каждый день мы заходили в штаб разведданных, чтобы узнать, какие новости поступили о Шармаке. Старшина Хили постоянно был там, работая совместно с операционным штабом и нашим шкипером, капитаном Перо. Возникала всегда одна и та же проблема: никто не знал, где наша цель. Шармак был хуже, чем Саддам Хусейн, и постоянно пропадал из нашего поля зрения, ускользал от пристального взгляда спутников, ему удавалось держать свою личность и месторасположение в секрете от множества информаторов ЦРУ, которые были к нему близки.

Конечно, не было никакого смысла лететь в горы с оружием и камерами наперевес до тех пор, пока мы не были абсолютно уверены в его местонахождении. «Талибан» был серьезной угрозой для низколетящих военных воздушных судов, и пилоты вертолетов знали, что постоянно находились под угрозой обстрела, даже во время ночных операций. Террористы так же великолепно обращались с ракетными установками, как и с «AK-47».

Для подобной операции требовалось огромное количество приготовлений: транспортировка, коммуникации, доступ к воздушной поддержке, не говоря уже об амуниции, еде, воде, медицинских препаратах и оружии – все это мы таскали с собой.

И однажды, довольно быстро после начала планирования, поступил четкий приказ: «Начать операцию «Красные крылья». Приготовления шли уже полным ходом, когда все внезапно отменили. Его снова потеряли. У командования были данные, была даже причина им доверять. Но ничего определенного нельзя было сказать. Парни из разведывательного штаба изучили карту и местность, отметили наиболее вероятные области, сделали предварительные оценки и приблизительные расчеты. Они считали, что определили его положение, но не могли указать достаточно узкую область, чтобы связать его расположение с какой-то деревней или лагерем, и неважно, что снайперу нужна миллиметровая точность, чтобы осуществить выстрел и поразить цель. Штаб разведки ждал переломного момента, а тем временем мы с остальными парнями уже отправились на другую миссию по разведке и захвату цели, на операцию под названием «Беспорядок», или «Путаница», или типа того. Мы только вернулись с нее и тут же узнали, что совершен прорыв в охоте на Бена Шармака. Это было очень неожиданно, и мы догадались, что один из наших информаторов нашел что-то. У старшины Хили были действующие карты местности, и нам казалось, что мы сразу примемся за дело.

Нас созвали на инструктаж: лейтенант Майк Мерфи, унтер-офицер Мэтью Аксельсон, унтер-офицер Шейн Паттон и я. Мы снова слушали данные и порядок действий и считали это еще одной штатной операцией. Но в самую последнюю минуту произошли крупные изменения. Было решено, что Шейна заменит унтер-офицер Дэнни Дитц, тридцатичетырехлетний «морской котик», которого я хорошо знал уже много лет.