Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4) - Павел Смолин

— Он, — подтвердил я.

Ревность ревностью, но, если захочет за Максима замуж, я буду последним, кто станет вставлять палки в колеса — он хороший пацан, околоКГБшный, и на Таню смотрит вполне симпатизирующим девушке взглядом. Ну а обидит — извини, за сестренку пар-р-рву. Я бы его и на Новый год пригласил, но уже никак — в Ереван полетели, в качестве хедлайнеров выступать на тамошних праздничных мероприятиях.

— Дальше начали Деда Мороза звать, как положено, — продолжил я отчет. — Приехал такой на санках прямо через главный вход — колесики прикрутили незаметные, а на крыльцо пандус положили.

Таня от такой потешной детали хихикнула.

— Потом один из трех белоснежных коней на пол накакал ко всеобщему веселью, — добавил я веселого.

— Фу! — отреагировала подружка и рассмеялась.

— Ну и пошло — стихи, подарки, хороводы, потом в актовый зал пошли, где я немножко ведущим поработал, самодеятельность местную показывали.

— Хорошо получилось? — поинтересовалась девушка.

— Нашел почти всех потребных ребят для «Приключений Петрова и Васечкина», — кивнул я. — Они в кружок театральный еще до моего появления ходили и теперь ходят — я им аспиранта из ВГИКа выписал, на полставки у нас работает теперь творческим руководителем.

— Я тоже в кино хочу, — выкатила хотелочку Таня.

— Снимешься значит, но не в главных ролях, — пообещал я.

— Потому что тебя будут обвинять в кумовстве, — выразила она понимание и самокритично заметила. — Да я и играть толком не умею — на меня в шестом классе классуха наорала даже, когда сценку готовили про пионеров-героев.

— На детей орать непедагогично, — не одобрил я такого поведения.

— Готово! — огласила Таня.

Обернулся — псевдосестра собрала волосы в милые хвостики, интегрировав в них синие ленточки и надела синее же платье со слегка открытыми ключицами и подолом на сантиметр выше колена. Талию подчеркивает отлично, равно как и прогрессирующую в плане формы грудь. На шее — янтарный кулончик на золотой цепочке, в ушах — янтарные маленькие сережки. И губки немного подкрасила, ух какая взрослая!

— Очень здорово выглядишь, — похвалил подружку, и мы пошли «переодевать» меня — Таня на стульчик лицом к стене, я за справедливость.

Надевая заранее поглаженные брюки и белую рубаху с коротким рукавом, продолжил рассказ про совхозную Ёлку:

— Дальше совхозники с детьми под руководством парторга и нового папы Толиного секретаря…

— Какой секретарь?

— Страшный — жесть, лысый и с жутким шрамом на полскальпа. Лицо — кирпичом, взглядом даже меня давить умудряется — а на меня сама знаешь какие люди смотрели со значением.

— У деда тоже хорошо получается, — заметила она.

— Так он же дед, — застегнув пуговицы, ответил я. — Родня то есть, поэтому не так страшно. Но Леопольд Васильевич — так секретаря зовут — на самом деле добрейшей души человек, у него хорошая жена и две дочки-близняшки пяти лет. А еще кот есть.

— Я тоже кота хочу, — разохотилась Таня.

— Заводи, — с легкой душой разрешил я. — Мама против не будет — сама предлагала, а места у нас теперь хоть отбавляй, — вздохнул. — А мне не светит — вообще на питомца времени нету, а на других заботу сваливать нехорошо, — намекнул Тане, что лоток чистить я нифига не стану.

— Я ответственная! — совершенно справедливо похвалилась она.

Намек усвоен, получается.

— Ты завтра с нами? — спросила Таня, когда я причесался — так и гоняю с андеркатом, равно как и львиная доля знакомых пацанов — стрижку добавили в «парикмахерский стандарт» под умиляющим названием «Модельная 2», но меня так Фурцевский стилист и стрижет — закончив тем самым приводить себя в праздничный вид.

Это она про завтрашний конкурс ледовых скульптур в Сокольниках, принимать участие в котором подвязалась львиная доля рабочих коллективов Москвы и Подмосковья. От участия в судейской бригаде я самоустранился — надоело, награждать-то всех хочется, а нельзя — мотивация стараться деградирует. Призами выступят путевки — победителям в капстраны, второму месту — по странам соцблока, месту третьему — по СССР. Печально, конечно — будто соглашаемся, что за Занавесом гораздо круче, чем здесь, но я только денег давал, чисто из-за лени не проконтролировав на что они пойдут. Урок усвоен — надо как-то с этим всем бороться. Впрочем, посещение трущоб и обветшавших районов в программу входят, не только витрину же показывать — в «Бриллиантовой руке» этот момент отображен.

— С вами, — подтвердил я. — Но вечером по делам уеду, на два дня.

К деду Юре — очень давно нормально не общались, в его Кремлевском кабинете-то условия прямо не те, лицо держать приходится нам обоим. На первый взгляд дед не изменился, но это, опять-таки, из-за стесненных условий и сторонних наблюдателей — че я там рассмотрю, когда везде лишние глаза, уши, а сам кабинет в полном соответствии с инструкциями прослушивается «от и до».

— Устаешь, Сережа? — сочувственно спросила меня Таня.

Дома только ночую потому что, дали мощности, вот и бегаю как наскипедаренный, курирую все подряд. А встречи с читателями-то никто не отменял — дважды в неделю летаю по городам с музыкантами, веселю будущих подданных трехчасовой песенно-юмористическо-просветительской программой. Ну и спецподготовка соки сосет как надо — пару часов приходится отлеживаться, остатки выносливости соскребать. Но плюс есть, помимо очевидных увеличивающихся шансов на выживание — крепну телом, атлетичным становлюсь, что не может не радовать — Виталине соответствовать буду через пару лет.

— Нравится суету наводить, — с улыбкой подавил я желание пожаловаться — жесть как устаю, но жалобы сил не добавят.

— А дальше на Ёлке что было? — вернулась она к старой теме, сев за стол в гостиной и начиная чистить мандаринку — не утерпела.

Еще у нас есть бананы, апельсины, яблоки, груши, персики и пара ананасов — это уже я не удержался, напряг наших «пищевиков».

— Пошли шашлык вислобрюхий есть, деду с бабой мяса отправили, завтра вечером у них на даче попробуешь, хотя там ничего особенного — самая обычная свинина. Свалил оттуда через минут двадцать — к маме надо было и сюда. Программа после пирушки кончится, но вечером будут фейерверк запускать — мне китайцы продали немножко.

— В Москве тоже будет, — заметила Таня.

— И