Поход - Андрей Круз

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 123
Перейти на страницу:

— Сейчас поедем?

— Нет, — передумал я. — Сначала к Василию, что властен над мёртвой плотью и вечно живыми душами.

— К кому? — Светлые брови Маши поползли вверх от удивления.

— К Ваське-некроманту, — пояснил я и воткнул первую передачу.

Разгруженная машина ускорилась и бодро покатила по улице, подвывая шестицилиндровым двигателем, распугивая уличных собак, во множестве крутившихся у порта, и детвору, для которой здесь часто предоставлялась возможность заработать на конфеты.

Я скинул с утра брезентовый верх с кабины. Погода окончательно исправилась, и, как сказал Борода, предсказывают великую сушь в природе аж на пару недель как минимум. Это хорошо. Хоть моей машине грязь и не помеха, но сразу возникает следующий вопрос: до какой глубины не помеха? Грязь бывает разная, а с тех пор, как миры перемешались, бывшее российское Нечерноземье местами разбавилось таким чернозёмом, что можно не то что по оси в нём утонуть, а по зеркала заднего вида. Чернозём — штука такая, в долгие дожди серьёзней болота. А попутешествовать нам придётся, никуда не денемся.

Для начала покатим на лётное поле, что в форте Пограничный. Именно оттуда взлетают самолёты, которые вполне смогли бы пролететь над Дурным болотом у Вирацкого баронства. Самолёты военные, правда, запросто не наймёшь, но проверить стоит. За подсказку спасибо Велиссе вер-Бран. А заодно не мешает заехать в столицу княжескую, город Тверь славный, и там постучаться в разные дверки, в Департамент внутренних дел и в контрразведку. Глядишь, мне, как охотнику с сыскным поручением, какую полезную информацию по искомому Пантелею подкинут.

Пока я так размышлял, доехали мы до высоких резных ворот некромантовой усадьбы, на резных же столбах висящих. Тщеславен Васька, заест его этот бес. У него всё как в той шутке древнего писателя Аверченко о чувстве прекрасного у немцев: «Что нельзя позолотить, расписывается розами». Ладно, хоть плахи высоченного забора, расположившиеся между каменными столбами, ещё сиринами с гамаюнами не изрезал — с него ведь станется.

Я постучал молотком в калитку. Молоток у Васьки низко висит, любой проходящий сопливый пацанёнок дотянется. Для иного бы это самоубийством было, колотили бы шкодливые дети в калитку с утра до вечера, но некроманта задевать опасаются. Я бы так ни в жизнь не повесил.

Почувствовал уже знакомый укол магии, подождал, что калитка откроется, но она не открылась, оставаясь затворённой. Странно. Чего это Васька таким стеснительным стал? Я постучал ещё, опять почувствовал колдовской взгляд на себе, и вновь калитка не дрогнула. Зато во дворе почему-то плескалась вода и доносились приглушённые ругательства вперемежку с какими-то непонятными словами, причём всё это весьма знакомым голосом. А затем я услышал… не знаю, как и сказать. Вроде и визг, но как будто визжала свинья одновременно с циркулярной пилой, которой в этот момент свинью и пилили. Двойной голос. Или даже тройной. Верный признак чего? Верно, пятёрку вам: или нечисти, или, что некроманту ближе, какой-то нежити. А ещё мелькнула одна догадка, и я почувствовал, что меня начинает разбирать смех. А ещё кто-то засмеялся во дворе. Женским голосом — знакомым таким.

Маша это тоже заметила, потому что, сначала испугавшись, теперь смотрела на меня с недоумением. Потом, с таким же недоумением, на калитку. Я лишь махнул рукой, извлёк из ножен прямой нож с широким лезвием, сунул его в щель между калиткой и воротным столбом. Повозился, скинул задвижку и толкнул дверь.

Картина, которую я застал во дворе, достойна была кисти лучших живописцев, если бы им, конечно, писать такое было не в падлу. Я даже подумал, что сюда стоило зайти лишь для того, чтобы увидеть великого некроманта Ваську в такой позиции. В своём великолепном барском красном парчовом халате он стоял своими белёсыми босыми ногами в верхней мраморной чаше фонтана, испуганно глядя вниз и делая при этом какие-то пассы руками. Три обнажённые мраморные эльфийки изящными жестами возносили чашу с перетаптывающимся в ледяной воде Василием над своими томно склонёнными головками. Вода выплёскивалась от движений упитанного колдуна и прозрачными хрустальными водопадами срывалась в чашу нижнюю, пугая золотых рыбок и разбиваясь брызгами на мраморных ступнях лесных красавиц.

Время от времени Василий вдруг совал себе в рот два пальца, сгибался, некоторое время корчился в судорогах, как будто пытаясь насильственно извергнуть из себя содержимое желудка. У него это не получалось, вид был страдальческий, в глазах стояли слёзы, лицо бледно как мел, но при этом всё пошло пурпурными пятнами. Короче, измучился Васька. Отравился, что ли?

В окне, запахнувшись в шёлковый пеньюар, стояла демонически прекрасная Лари без головного убора. Короткие малахитовые рожки пробивались через ярко-рыжие пряди. И она от души смеялась, глядя на Василия. Смеялась искренне, весело, своим восхитительным бархатным смехом, не выражая ни капли сочувствия.

Причиной столь бедственного положения великого некроманта оказалось весьма жуткого вида, хоть и не слишком большое, существо, в котором угадывался недавно виденный мной в этом же дворе кабанчик. Раньше он был привязан к ноге одной из мраморных эльфиек, подпиравших крыльцо Васькиного терема, теперь же у неё на ноге болтался лишь обрывок верёвки.

Однако в чудовище, осаждавшем фонтан, очень мало осталось от того милейшего упитанного представителя свинского племени, которого мы встретили совсем недавно. Во-первых, у свиней не бывает таких пастей, почти до середины тела, а в этих пастях не бывает таких клыков. Во-вторых, не бывает настолько налитых кровью глаз, что они превратились в два горящих угля. И в-третьих, если свинья ведёт себя так активно, это явный показатель того, что она живая. Если свинья мёртвая, то она лежит тихо и готова к тому, что сейчас за неё примутся чуткие руки мясника, в нашем случае — Петра Бревнова, который оного кабанчика Ваське и презентовал, надеясь, что тот употребит его так, как кабанчиков употреблять подобает.

Однако в жизни некромантовых свиней есть ещё дополнительные опции. И этот свин стал достойным образцом свинской же нежити, а ещё он был настолько изменён и от него так пёрло следами магии, что становилось ясно — кто-то долго и старательно превращал труп невинного животного в настоящее чудовище. И в этом занятии преуспел. И кто мог это сделать — сомнения не вызывало. Виновник сейчас стоял в ледяной воде на высоте почти двух метров от земли, страдал, ругался, пытался то что-то выблевать, то как-то поколдовать. Поколдовать не получалось тоже — Васька дрожал от холода, суетился, путался. Не привык он колдовать в таких экстремальных условиях, всё больше в тиши лабораторной. Или в моргах, скажем: там ещё тише.

— Вася, что-то случилось? — крикнул я ему от калитки с неискренней тревогой в голосе.

Ко мне повернулись все трое — демонесса в окне, колдун в фонтане и мёртвая свинья под ним. Демонесса приветливо помахала ручкой, Васька сморщился так, будто у него зуб схватило, а кабанчик резво повернулся и бросился ко мне. Я решил судьбу не искушать, вступая с ним в единоборство, и ловко укрылся от него за калиткой. Раздался гулкий удар в доски, послышались новые переливы смеха Лари, а затем топот копыт вновь удалился, и я услышал удар уже в мраморное основание фонтана. Звук, как будто кто-то поскользнулся в воде, громкий плеск и взрыв ругательств высокого уровня нецензурности. И снова женский смех.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?