Щёлоков - Сергей Кредов

А если бы Сергею Михайловичу дали возможность выступить на собрании? Впоследствии некоторые полагали, что его самоубийство было вызвано последним унижением — отказом дать ему слово. Нет, решение к тому моменту было принято. Написаны прощальные письма: по дороге на работу шофер по просьбе начальника опустил в почтовый ящик два конверта. Известно, кому адресовано, по крайней мере одно из посланий — тележурналисту Льву Вознесенскому. Вот оно:

Не хочется спорить с автором предсмертной записки. Но вполне очевидно: прежде чем «отнять» академию, нужно ее «дать»… Проявить свои дарования Сергей Михайлович Крылов смог именно в МВД при министре Николае Анисимовиче Щёлокове. «На министра Крылову, по большому счету, грех было жаловаться, — говорит Игорь Яковлевич Дроздецкий. — Щёлоков сделал Крылова генерал-лейтенантом, доверял ответственные посты. В высшей школе КГБ Сергей Михайлович в лучшем случае дорос бы до полковника».

Так полагает и генерал Галустьян, уважающий обоих: «Не было бы Щёлокова, не было бы и Крылова. Николай Анисимович искал именно такого человека, поэтому пригласил его в МВД и быстро продвигал его по службе».

Пожалуй, следует отметить и такой факт. По свидетельству очень осведомленного источника, еще в бытность начальником штаба Сергей Михайлович в узком кругу мог позволить себе пренебрежительно отозваться о министре, которого, дескать, именно он, Крылов, «оплодотворяет идеями». Слухи об этом доходили до министра. Легко представить его реакцию. Однако, к чести Николая Анисимовича, он умел встать выше личных обид и, как мы видели, до последней возможности поддерживал своего единомышленника. Когда в здание на Огарева, 6, приходила вдова Сергея Михайловича, Вера Тихоновна, она без задержек получала аудиенцию у министра. Придет время, и уже Вера Тихоновна приедет утешать Щёлокова в трудный для того момент…

В сентябре 2009 года Сергей Михайлович Крылов — извините за красивость — вернулся в созданную им академию (которая теперь называется Академией управления МВД России). Это справедливо. Вспомним еще раз его идеал: милиционер, внутренне не способный преступить закон, поднять руку на человека. Идеал недостижимый, но тот, кто об этом мечтал, заслуживает памятника.

О многолетнем соперничестве министра внутренних дел Н. А. Щёлокова и председателя Комитета государственной безопасности Ю. В. Андропова написано и сказано очень много. Тема их отношений вышла на первый план. Она к тому же кинематографична: есть что рассказать и что показать. И соперничество реально было. Именно Юрий Владимирович Андропов в итоге стал «черным человеком» Николая Анисимовича Щёлокова…

Однако многое тут требует уточнения. И по-прежнему далеко не всё известно.

Начнем с того, что соперничество между МВД и КГБ изначально входило в правила игры, оба руководителя это отчетливо сознавали и до определенного момента относились к этому спокойно. Брежнев усвоил уроки своего предшественника. Ошибок Хрущева, проморгавшего в 1964 году «предательство» председателя КГБ, он повторять не собирался, поэтому и не пожалел усилий, чтобы продавить на должность главы МООП человека прежде всего лояльного. В явной или не явной форме перед новым министром стояла задача — создать противовес органам госбезопасности; его действия в этом направлении поощрялись. А Юрий Владимирович Андропов, назначенный председателем КГБ СССР в мае 1967 года, разве не понимал этого? Прекрасно понимал. У него и внутри ведомства хватало противовесов — по одну руку от него сидел старый соратник Брежнева Семен Кузьмич Цвигун, а по другую — тоже старый соратник, к тому же и родственник Леонида Ильича (женаты на сестрах) Георгий Карпович Цинев. Мудрый Юрий Владимирович 15 лет делал вид, что такая конфигурация для него вполне комфортна.

И потом: сложившееся распределение ролей между Андроповым и Щёлоковым при Брежневе не могло быть изменено, зачем тому или другому биться лбом о стену? Андропов — кандидат в члены, затем член Политбюро, второе, наконец, первое лицо в государстве. Щёлоков в борьбе за высшие должности не участвовал — ни по положению, ни, пожалуй, по свойству характера. В большой политике для Андропова Щёлоков — раздражающий фактор, вряд ли больше. Они могли конкурировать только там, где пересекались интересы двух силовых структур, но никак не в борьбе за власть.

Противостояние в той или иной форме между МВД и КГБ было неизбежно. Генерал двух ведомств И. Я. Дроздецкий[31] справедливо отмечает: «Во всех странах мира между политической и криминальной полициями существует взаимное недолюбливание, мягко говоря. Политическая полиция призвана охранять режим, а криминальная — граждан. Кто режим охраняет, тот ему и ближе. Это естественно. С „правом первого стука“ вопрос отрегулирован: о непорядках в криминальной полиции высшему руководству докладывает полиция политическая, а не наоборот. Зарплата в криминальной полиции везде меньше, нагрузка — больше. В наше время в МВД на одного опера приходилось несколько десятков дел в году, а в КГБ — 4–5. Понятно, что в одном случае — уголовники, в другом — дипломаты, атташе, надо тонко работать. Но нагрузки несопоставимы. Николай Анисимович иногда допускал публичные выпады против КГБ. Он мог сказать на коллегии: „Что там ГеБе, одного агента разрабатывают до пенсии. Вот мы работаем!..“ Это становилось известным. У Щёлокова было твердое мнение, что МВД гораздо более весомое ведомство, чем КГБ, в смысле вклада во внутреннюю безопасность страны. Он не хотел смириться с неизбежностью, с тем, что госбезопасность по определению ближе к режиму. Когда Щёлоков лишился поддержки в лице Брежнева, Андропов, будучи на порядок выше по положению, это ему припомнил»[32].