Я твой монстр  - Елена Звездная

– Приказ поняла, – проговорила вслух, дублируя на сейр.

И убрала гаджет.

Улыбка Адзауро-старшего становилась все шире.

– Сегодня, – он как-то вконец отвратительно оглядел меня, – на празднование дня рождения моего внука Юмичи съедется вся родня, а так же император. Ты должна будешь убить Адзауро в момент, когда он вручит свой дар имениннику.

– Задача ясна, – произнесла я, отчетливо понимая – если мой план не сработает, я прирежу этого козла сама. Без каких-либо угрызений совести.

– Сблизься с Акихиро, – старикан наконец встал, направив свои наведавшие педикюра стопы к окну, и распахнув створки, едва подошел. – Иди.

Я с трудом поднялась, поклонилась, как полагается, и покинула кабинет Адзауро, уже точно зная, что там меня будет ожидать исаку Толла.

И действительно женщина, которой полагалось бы в силу возраста и травм лежать где-нибудь на больничной койке, подхватила меня неожиданно сильной хваткой и услужливо повела к моей комнате.

Как бы ее действия были понятны – по идее, после такой дозы меня должно было бы сильно шатать, это как минимум, и я не стала разочаровывать старушку, заодно осторожно проверяя, насколько же она старушка.

Старушкой она была изрядной, вполне себе такой, правда… отсутствие груди, и присутствие кое-чего в принципе характеризующее ее как мужскую особь, стало некоторой неожиданностью, я даже сильно пожалела, что настолько «неосторожно» упала на свою кровать, честно говоря есть вещи о которых знать вовсе не хочется… а придется.

Упав на постель по типу «в обморок», я связалась со Слепым. Учитывая код обозначенной мной операции, он ответил мгновенно.

«Исаку Толла – мужик», – сообщила я партнеру.

«Эээ…это шутка?»

«Слушай, не геморрой точно. Ночью прибывает император с семьей».

«Оригинально, – Слепой, что забавно, в пси-пространстве, выглядел нормально, в смысле он был с нормальными человеческими глазами и да – не быть подобием насекомого ему очень шло… жизнь суровая штука».

«Подсади жука на нее», – попросила я.

И открыла глаза.

Исаку Толла меня уже покинула, несколько горничных принесли мой наряд на вечер, после чего, поклонившись, покинули меня, порекомендовав отдыхать.

Отдыхать…

Отдыхать это был хороший совет. Очень даже правильный. Вообще верный совет, конечно, но кто бы мне сказал, почему следующим моим действием, была активация сейра и вопрос:

«Придешь ко мне?»

Ответ пришел не сразу, и звучал как:

«Я ведь только твоя работа, Кей».

«Ну… я люблю свою работу, Чи», – улыбнулась я.

Мне показалось, я услышала его смешок, а потом стало ясно – не показалось. Адзауро запрыгнул в мое окно, возле которого похоже стоял в момент переписки, подошел, пристально глядя в мои глаза и стараясь, в отличие от меня, не улыбаться, но не выдержал, улыбнулся сам и спросил:

– И как сильно ты любишь свою работу, Кей?

– Безумно, – я практически не лгала. Не солгала и в другом: – Побудь со мной. Пожалуйста. Просто хочется, чтобы ты был рядом.

По-дурацки все, да, и в целом ненормальная ситуация, но как вести себя с тем, кого больше никогда не увидишь?

– И почему же ты хочешь, чтобы я побыл с тобой, – сняв обувь и забираясь ко мне на постель, спросил Адзауро.

– Потому что уже завтра, меня здесь не будет, – и я сказала полную правду.

В глазах моего монстра снова пробудилось что-то безумно пугающее, страшное, безумное, жуткое… но я протянула ладонь, коснулась его лица, и безумная ярость мгновенно сменилась мягким теплом его присутствия рядом… Его безумное тепло, проникавшее все глубже и глубже в мое сердце… Я могла бы ненавидеть, Акиро, наверное,… за то, что унизил, заставив испытать на том дереве, когда внизу сновали асины, за то, что практически украл, за дом Треклятых Лилий… но все это было такой мелочью в сравнении, с тем, что он вернулся за мной на болота. Вернулся, наплевав, что это я должна была спасать его жизнь, а не мою. И еще один океан моей благодарности, благодарности от всей души был тот факт, что он не оставил погибать моих людей…

– Знаешь, если бы я могла, я бы подарила тебе свою невинность, – прошептала, все так же держа ладонь на его щеке и ощущая, как тону в темных глазах.

Чи странно усмехнулся и спросил:

– И что же мешает?

Моя ладонь скользнула чуть ниже, я обвела его губы указательным пальцем, улыбнулась, с горечью и грустью, а затем все же попыталась объяснить:

– Для того, чтобы реально прижать работорговцев, нужен доказанный конкретный факт совершения сделки. И это… достаточно сложно но, если получается, нам удается спасти даже не десятки, а сотни человеческих жизней. Тебя когда-нибудь продавали на торгах, Акиро? – на последнем вопросе мой голос снова упал до шепота.

Дурацкий выходил разговор, да, более чем дурацкий, но почему-то мне хотелось рассказать.

– Нет, – Адзауро-младший был умен, он уже понял, что меня продавали.

Мы лежали на боку, я и он, лицом друг к другу, и я тонула в его глазах, таяла, как льдинка на углях, рассыпалась как хрустальный дворец на осколки…

– Меня дважды, – не знаю, как смогла это выговорить.

Он ничего не сказал. В темных омутах его глаз лишь всколыхнулось что-то почти демоническое, но его ладонь легла на мою щеку, большой палец стер непрошенную слезинку, и все же… все же я продолжила:

– Первый раз как кусок мяса, в счет уплаты долга косметическому хирургу, которому запретили вести практику на всех планетах Галактического союза, я в целом до сих пор не могу понять, как он оказался на Гаэре. Но одно я поняла очень отчетливо – те, кто запретил ему проводить операции, были правы. Были на сто процентов правы. Тебе нравится мое тело?

Он снова не ответил. Я видела боль в его глазах, видела ярость, и желание найти того, кто уже был мертв, а я…, наверное, я просто хотела выговориться:

– Все операции он проводил без наркоза…

И я вдруг поняла, что не могу говорит об этом. Попыталась, впервые в жизни, но… не могу.

Адзауро тактично не стал спрашивать, лишь сгреб в объятия и прижал к себе, так крепко, словно не хотел отпускать, хотел держать так всегда, просто всю жизнь.

Я многое читала о любви, готовясь к соревнованиям по Спортивному обольщению. Масса литературы, информации о глубинных инстинктах, исследований, монографий, допуск к результатам самых жестких экспериментов… И вот он итог – я могу влюбить в себя любого, практически любого мужчину, но что такое любовь – начинаю понимать только сейчас. Любовь – это желание быть рядом, ощущать его прикосновения, все и разом, смотреть в его глаза и тонуть в них, раствориться в том, кто вдруг стал важнее жизни.