Буря Жнеца. Том 1 - Стивен Эриксон

Бугг пожал плечами.

– Это я запросто, Венитт.

– Спасибо. Сообщение такое: он должен прийти сюда и увидеть все лично. И самое главное – пусть принесет коллекцию артефактов.

– Артефактов?

– Он поймет, Бугг.

– Хорошо, – ответил старик. – Я могу быть у него через пару дней… или послать гонца, если хотите.

– Лучше сами, Бугг. Если гонец напутает, хозяин может и не обратить внимания.

– Как скажете, Венитт. А куда, если не секрет, отправляетесь?

Должник поморщился:

– В Синецветье и дальше – в Дрен.

– Вас ждет долгое путешествие, Венитт. Пусть оно будет скучным и неинтересным.

– Спасибо, Бугг. А как тут дела?

– Ждем очередных поставок. Когда придут материалы, сможем все закончить. Ваш хозяин забрал несколько моих бригад для береговых работ в имении, но пока балки не придут, это не так уж и важно… Как полагаете, когда Хиванар закончит?

– Строго говоря, он занимается не укреплением берега… Впрочем, и этим тоже. – Венитт помолчал и потер лицо. – Скорее научное исследование. Магистр продлевает насыпи в реку, потом осушает траншеи, чтобы рабочие могли копать ил.

Бугг нахмурился:

– Зачем? Собирается строить мол или пирс?

– Нет. Ищет… артефакты.

Старик обернулся на здание и прищурился:

– Я бы на них посмотрел.

– Ваши мастера и инженеры смотрели… Никто не смог определить их функцию.

И да, все они связаны с вот этой штукой. На самом деле одна – точная копия этой, только гораздо меньше.

– Когда доставите послание, Бугг, спросите, что он нашел. Я уверен, он с удовольствием выслушает ваши соображения.

– Возможно, – рассеянно ответил старик.

– Ну, ладно, – сказал Венитт. – Мне, пожалуй, пора.

– Да отвернется от вас Странник, Венитт Сатад.

– И от вас, Бугг.

– Если бы…

Эти последние слова прозвучали еле слышно, и Венитт обернулся на Бугга, идущего по двору. Очень странные слова.

Впрочем, старик всегда славился чудачествами.

Спешившись, атри-преда Биватт пошла к месту расправы. Грифы и вороны перебирались от одного распухшего трупа к другому, словно ошарашенные щедрым угощением. Несмотря на следы работы стервятников, атри-преда ясно видела, что бойня была необычная. Громадные лезвия, массивные клыки и когти изуродовали несчастных поселенцев, солдат и погонщиков. И кто бы ни убил этих людей, он уже наносил удар прежде: кавалеристов, погнавшихся за Красной Маской через северные ворота Дрена, постигла та же участь.

Позади шагал эдур-наместник, Брол Хандар.

– Существуют демоны, – сказал он, – которым это по силам. Таких к’риснан заклинали во время войны… хотя они редко пускали в ход зубы и когти.

Биватт остановилась у погасшего очага и показала на кучу грязи рядом с ним.

– А ваши демоны оставляют такие следы?

Воин-эдур подошел ближе.

– Нет, – ответил он не сразу. – Это отпечаток нелетающей птицы-переростка.

– Переростка? – Она посмотрела на Хандара, затем пошла дальше.

Ее солдаты шли рядом, молча разглядывая разоренный лагерь. Дозорные, по-прежнему верхом, объезжали участок по кругу.

Стада родара и миридов были угнаны, четкие следы вели на восток. Первыми шли родара, мириды просто следовали за ними. Если подразделение летери поспешит, то миридов можно догнать. Биватт подозревала, что налетчики не будут задерживаться, чтобы подгонять медлительных животных.

– Ну что, атри-преда? – спросил Брол Хандар, стоя за спиной. – Преследуем?

– Нет, – ответила она, не оборачиваясь.

– Управитель будет очень недоволен вашим решением.

– Боитесь?

– Ни в коей мере.

Она промолчала. Наместник становился все более уверенным. Более уверенным или менее осторожным – в голосе тисте эдур слышалось презрение. Разумеется, то, что он решил сопровождать экспедицию, свидетельствовало о его растущей независимости. При всем при том она почти жалела воина.

– Если Красная Маска призвал каких-то демонов, – продолжал Брол Хандар, – тогда нам лучше всем держаться вместе, под защитой магов – и летери, и эдур. Так что я поддерживаю ваше решение.

– Мне приятно, что вы понимаете военное значение экспедиции, наместник. И все равно, в данном случае даже устремления управителя не важны для меня. Прежде всего я офицер империи.

– Верно, а я представитель императора.

Биватт кивнула.

Несколько ударов сердца спустя тисте эдур вздохнул:

– Печально видеть так много убитых детей.

– Наместник, мы столь же тщательны, убивая оул.

– Это тоже меня огорчает.

– Идет война, – сказала она.

Он фыркнул:

– Атри-преда, на этих равнинах идет не просто война. Вы, летери, начали кампанию полного уничтожения. Перейди мы, эдур, эту границу, разве не назвали бы вы нас варварами? В этом конфликте правда не на вашей стороне, как бы вы ни пытались оправдать свои действия.

– Наместник, – холодно промолвила Биватт, – меня не интересуют ни оправдания, ни моральная позиция. Я слишком давно в армии, чтобы считать, что все это как-то управляет нашими действиями. То, что в наших силах, мы делаем. – Она жестом обвела лагерь вокруг. – Убиты граждане Летера. Моя ответственность – дать ответ, и я его дам.

– И кто победит? – спросил Брол Хандар.

– Разумеется, мы.

– Нет, атри-преда. Вы проиграете. И оул проиграют. В выигрыше останутся люди вроде управителя Летура Аникта. Увы, в глазах управителя вы и ваши солдаты мало чем отличаетесь от врага. Вас просто используют, а значит, многие из вас умрут. Летуру Аникту все равно. Вы должны завоевать ему победу, а дальше вы ему не нужны… пока не обнаружится новый враг. Скажите, неужели империи существуют, только чтобы поглощать? Разве нет ценности в мире? В порядке и процветании, в стабильности и безопасности? Неужели единственное достойное вознаграждение – стопки монет в хранилище Летура Аникта? Атри-преда, вы даже меньше, чем должник. Вы – рабыня; и я не ошибаюсь, ведь мы, тисте эдур, держим рабов. Рабыня, Биватт, вот кто вы в глазах Летура Аникта и ему подобных.

– Скажите, наместник, как бы вы жили без своих рабов?

– Плохо, это несомненно.

Она повернулась и пошла к лошади.

– По коням. Возвращаемся в Дрен.

– А мертвые граждане империи? Бросите их тела стервятникам?

– Через месяц не останется даже костей, – сказала Биватт, запрыгнув в седло и взяв поводья. – Жуки-резачи сгрызут их в пыль. К тому же тут нет почвы, чтобы выкопать нормальные могилы.