У кошки девять свиданий - Эля Рин

— Выручай! — сказал он. — Миха отказался участвовать в этом безумии.

— Почему? — издевательски спросил я.

— Константин сказал, что у него недостаточно ирландская рожа.

— Фейс-контроль не дремлет! — засмеялся я. — А у меня что, достаточно?

— Мы наденем маски. Из мешковины.

— Я очень внимательно тебя слушаю… — пробормотал я, откусывая от бублика. — Просто уникальное предложение, такое манящее, невозможно отказаться.

— К тому же, — Костик дошел до главного козыря. — Если ты там будешь, то сможешь всё контролировать. Чтобы Константин случайно не разнес Ленфильм. К тому же, он же обещал нам с тобой проставиться за помощь. Вот сразу после мероприятия и…

— Ладно, уговорил, — сказал я. — Соглашаюсь лишь ради тетушки. Мне еще дороги ее нервы. Кем, говоришь, мы будем?

Ровно в семь вечера мы с Костиком были уже на месте. Тетушка отдала мне ключи от “секретной” двери во дворе с формулировкой: “Только тебе, Тёмушка! Лично в руки! И лично мне вернешь!” И выдала пакет с пирожками.

Пирожки были с капустой и яйцом. С яйцом и луком. С грибами. С мясом. С рисом и рыбой. А на самом дне пакета — с яблочным повидлом.

— Так, — сказал Костик. — Я сейчас лопну.

— Я тоже, — ответил я.

Мы лежали на плоской крыше одного из ленфильмовских гаражей, смотрели в небо и чувствовали себя замечательно. Примерно как в детстве. Вот она, магия пирожков в действии!

— Видишь, — заметил Костя. — Наша часть экскурсии еще не началась, а уже хорошо.

— Слушай, я бы нам это “хорошо” и без экскурсии устроил, — сказал я, разглядывая маску из мешковины. В ней я был похож на что-то среднее между Пугалом из “Бэтмена” и соседским бомжом. — Где там наш великий писатель?

— А дьявол его знает, — злобно отозвался Костя. Видимо, великий писатель невообразимо достал его за последние дни в процессе подготовки к мигу своей славы. — Задерживается. Только, это, сначала должны приехать дама в балахоне, дама в красном и их сопровождение, а потом уже все остальные.

— Короче, всё сложно, — резюмировал я. И оказался чертовски прав.

Еще через полчаса откуда-то из глубины дворов закричали:

— Ко-о-о-остя! Ко-о-о-остя! Ты здесь?

— Зде-е-е-есь! — завопил в ответ Костик, сполз с крыши и отправился встречать дам и сопровождение.

Я тоже осторожно слез с гаража и прошелся туда-сюда, потягиваясь и похрустывая спиной, которая не одобряла валяние на железной крыше. Ну, ничего. Это даже в тему. У средневекового крестьянина должна быть страдающая походка и в целом измученный вид. Недаром же мы пирожками себя мучили?..

— Они уже едут! — возопили откуда-то сзади, из-за моего плеча, и я аж подпрыгнул. А оглянувшись, обнаружил взволнованную девушку, мрачного чувака с таким видом, будто тот только что сожрал целый лимон с кожурой, и Костика с эталонным выражением на лице формата “я же ПРЕДУПРЕЖДАЛ!” — А у нас ничего не готово!

— Что именно “ничего”? — поинтересовался я.

— Нас должно было быть двое! Мне надо идти в здание, на лестницу, и ждать там всех! А Олька — тут, в балахоне, книжку зачитывать должна! Но она не приехала. И что теперь делать?

— Ммм… — прищурился я. — По ходу, много кто не приехал.

— Еще бы! Когда Олька спросила, почему именно она в балахоне, а я в платье, хотя голос у нее лучше, он и ляпнул: “Потому что ты жирная, а дочь чернокнижника красивая”.

— Константин совсем там охренел?

— По ходу, да. Ну, ясен пень, Олька никуда не поехала, а мне теперь за двоих отдуваться, или вот, Витек пусть будет дамой в балахоне…

— Еще чего! — возмутился мрачный чувак. — Я на такое не подписывался.

— Да тут уже не поймешь, кто на что подписывался, — махнула рукой девушка. — Короче, план такой. Крестьяне дерутся…

— Стоп, — сказал Костик. — Константин говорил, что крестьяне ругаются.

— Да. Ты — на русском, он — на английском. Сначала ругаете друг друга, потом проклятых англичан. Но не сильно!

— Почему не сильно?

— Чтобы англичане не оскорбились!

— Проклятые?

— Да нет же! — девушка смотрела на меня так, что казалось — еще немного, и из ушей у нее пойдет пар. — Те, которые на экскурсии.

— Господи! — возвел я глаза к небу. — То есть экскурсия в какой-то момент превратилась в международную?

— Да, — мрачно сказал чувак. — Поэтому я и приехал сюда. Мне надо повторить перевод. Про чернокнижника.

— Вы мне одно скажите, — я продолжал смотреть в небо. Оно было очень красивое. В звездах. И немного в облаках. — Что такое волшебное вам пообещал Константин, что вы на такие жертвы ради него идете?

— А тебе он что пообещал? — спросила девушка.

Я в ответ поперхнулся.

— То-то и оно, — кивнула она. — Остались самые стойкие. Любители дуракаваляния. И Константин тут, в принципе, уже ни при чем. Я пошла надевать балахон.

К тому моменту, как из темноты дворов к нам прискакал Константин и стал суматошно носиться туда-обратно, пытаясь удостоверится, что все “актеры” на позициях, выяснилась одна любопытная подробность о тряпочной маске. В ней был очень, очень плохой обзор. Если склонить голову под определенным углом, я мог видеть участок земли у себя под ногами, пару пятен света откуда-то сверху и кого-нибудь, кто подходил ко мне сбоку слева. Строго с угла в пятьдесят градусом. Если приподнять подбородок, то впереди открывалось больше подробностей, но зато зона под ногами оказывалась в полной невидимости и неизвестности. Так что, из соображения “чтобы не навернуться!”, я принял решение голову не поднимать.

Ну,, не посмотрю на людей с экскурсии. Без сомнения, уже восхищенных литературным талантом Константина.

Зато целее буду.

— Супер! — прокомментировал Костик. Ты еще сгорбись и плечо подними, и совсем аутентичным будешь.

— Так у на, вроде, не Нотр-Дам тут? — прошептал я.

— Не знаю, не знаю, — отозвался Костик.

Потому что великий писатель в процессе суеты злобно шипел, сипел и грозил предать огню администрацию книжного магазина, водителя автобуса, невнимательных зрителей, которые вздумали перебивать, необязательных исполнителей и некую Инну, которая “ужасно, просто ужасно неточно всё переводила!”

Мрачный чувак таскался черной тенью за Константином, поддакивал ему, стучал себя кулаком в грудь и утверждал, что всё исправит.

— А он вообще кто? — спросил я шепотом у Костика.

— Фанат! Единственный и самый верный фанат! — Костик показательно покрутил пальцем у виска. — Они на одной волне, на редкость. Думаю, если и дальше так пойдет, то Константин из писательства временно перейдет в науку на грани фантастики, чтобы клонировать своего почитателя. Хотя бы до нескольких десятков. И они будут всей толпой приходить в кабак, напиваться там и устраивать массовые чтения о мрачных уголках Петербурга.